Корбан Эддисон - Слезы темной воды

– Я думал о своем последнем задании. – Он покачал головой.

– Глупости, – возразила она. – Я знаю, в это трудно поверить, но не каждая женщина такая, как Келли.

Имя бывшей жены пронзило его, как удар копьем в живот. Но свои чувства он спрятал за шуткой:

– Значит, решено. Ты бросаешь Саймона, мы с тобой бежим и тайно женимся.

– Я серьезно. Диски и коллекция фильмов твою постель не согреют.

Он устало вздохнул.

– Я скучал по тебе, Мег. Ты единственный человек в мире, кто понимает меня.

Она обняла его.

– Я всегда буду с тобой. Но Бюро не должно получить твою душу.

– Я подумаю об этом, – сказал он и крепко прижал ее к себе.

Грузовое судно казалось серым призраком на западном горизонте, угольным пятнышком на предрассветном небе. Исмаил посмотрел на тропическое море, укутанное тенью сумерек, и сжал приклад своего АК-47. Древесина липла к пальцам, металлический ствол в теплом соленом воздухе покрылся каплями влаги, но он не сомневался, что оружие не подведет. Советский автомат, наследие режима Сиада Барре [6]и Сомалийской национальной армии, был надежен, как старый верблюд.

Он сидел на носу второй лодки, рассекавшей темные воды. Со всех сторон его окружал шум: рев большого наружного двигателя, ухающие удары носа о волны, ветер, стонущий, как стадо разбуженных коров. До судна оставалось восемь миль, но они шли почти на двадцати семи узлах, и расстояние быстро сокращалось. Оманская дуни , или дау [7], на которой они жили последние три недели, осталась далеко позади, ее крашеный корпус скрылся из виду.

Он ощущал пульсацию сбившихся в комок нервов, внутри, где-то рядом с гложущим чувством голода. Два дня он не ел ничего, кроме хлеба и риса. Привезенная из деревни козлятина – подарок от старейшин клана, которые почти все финансово вложились в это предприятие, – закончилась. На борту дау находилось девятнадцать мужчин: четырнадцать сомалийцев и пять оманских рыбаков, которые были одновременно заложниками и слугами по договору, но в основном невольным экипажем судна. Их отпустят, как только «пассажиры» поймают корабль, но не раньше.

Исмаил посмотрел на лица спутников, оценивая их азарт, их желание рискнуть жизнью и телом ради успеха предприятия. Он был одним из двенадцати нападающих – по шесть душ в каждой лодке. Все вооружены старыми «калашниковыми» и движимы одним желанием: взять хоть что-то ценное от мира, который не дал им ничего. Их командир вместо имени имел прозвище – Гедеф, или «маска» на сомалийском. Его историю знали все в команде. Он был ветераном Центральной региональной береговой охраны, сформированной в 2003 году знаменитым лидером пиратов Мохамедом Абди Хассаном, или Афуейне. Первая же вылазка под командованием Гедефа принесла невероятную добычу – саудовский нефтяной танкер, загруженный легкой малосернистой нефтью на 100 миллионов долларов. Однако из 3,3 миллионов выкупа, полученных от владельцев судна, Гедеф взял себе только 46 тысяч и «Ленд-Крузер». Невзирая на это, он покинул Афуейне и собрал собственную банду, получив финансирование от отца, других родственников в Сомали и диаспоры. С тех пор он захватил еще два судна: сингапурский сухогруз (принес 2,3 миллиона долларов выкупа) и малазийский контейнеровоз, который сейчас стоял на якоре недалеко от Кеел Хуура, пока в Хобьо и Лондоне шли ожесточенные переговоры о цене.

Исмаил поймал взгляд Гедефа над разделявшей две лодки двадцатифутовой полосой воды. На лице командира застыло выражение столь же воинственное, сколь и бесстрастное, как у хищной птицы. Внешне Гедеф и Исмаил не имели ничего общего. Гедеф был относительно низкоросл и мускулист, с кожей сухой, как галмудугская пустыня [8], в которой он родился. Тогда как Исмаил был высок и хорошо сложен, с проницательными глазами своего отца, чистой кожей и правильными чертами лица своей матери. Но психологически они могли быть братьями. Несмотря на разницу в возрасте, составлявшую более десяти лет (Гедефу исполнился тридцать один год, Исмаилу – двадцать), оба участвовали в гражданской войне в Сомали и в конце концов обратились к пиратству. Они были людьми вдумчивыми и деятельными, желали мира, но держали наготове меч, чтобы добиться его на своих условиях.

Исмаил был заместителем Гедефа, пользовался его доверием за бесстрашие и ценился за владение разговорным английским. Он был первым атакующим, который поднялся на борт малазийского грузового судна, первым, кто захватил капитанский мостик и подчинил запуганный китайский экипаж, успокоив их миролюбивыми заверениями. Гедеф называл его Афиарех, или «шустрый язык». Гедеф решил сделать его командиром отряда, о чем он сообщил ночью, перед тем как они покинули Хобьо. В случае успеха в нынешнем деле Гедеф собирался отойти от пиратства, построить прочный дом на берегу моря, жевать там кат – наркотическое лиственное растение, – завести много жен и детей.

Исмаил посмотрел на светлеющее на востоке небо. Солнце взойдет через десять минут, примерно в это же время две лодки появятся на радаре грузового судна. Всю ночь они следили за судном по АИС, автоматической идентификационной системе – той радиосистеме, которой пользуются суда в международных водах. Время для нападения они выбрали идеально. С первыми лучами солнца они приступят к делу и, если повезет, окажутся на борту и захватят экипаж в течение получаса. После этого у них уйдет дня два на то, чтобы доставить добычу к сомалийскому берегу. Они заплыли далеко в Индийский океан, на дальнюю сторону Сейшел: непривычное место для охоты, но здесь было намного безопаснее, чем в Аденском заливе с его военно-морскими патрулями или в Аравийском море в сезон циклонов.

Закрыв глаза, Исмаил беззвучно, одними губами, произнес по-арабски две строчки из Аль-Фатиха, первой суры Корана. Это была первая молитва, которой в детстве научил его отец, еще до наступления эры безумия и убийств, до того, как «Шабааб» – вооруженная арабо-сомалийская группировка исламистов, сделавшая из крови культ, – похитила его жизнь и почти всю душу. Несмотря на оружие в руках и природу их предприятия, слова он произносил без иронии. Напротив, он превратил их в молитву заблаговременного раскаяния.

« Бисмиля-ир-Рахман ар-Рахим … Во имя Бога, милостивого, милосердного. Тебе мы поклоняемся и к Тебе взываем о помощи. В Аллахе ищу утешения. У Аллаха прошу прощения. Да святится Владыка мой, Всевышний. Воистину».

Солнце возникло внезапно, как всегда бывает вблизи экватора, превратив ночь в день и осветив грузовое судно, как факел. Огромное, с возвышающейся белой надстройкой и корпусом цвета рыжей глины, оно было загружено сотнями контейнеров, установленных в шесть-семь уровней от носа до кормы. Исмаил взял бинокль и осмотрел заднюю часть. Теплоход «Нефритовый дельфин» из Мумбаи, Индия. Индийцы славились среди сомалийских банд ненавистью к пиратам, но доллары у них были такие же зеленые, как у любой другой нации. Они сдадутся, и они заплатят. В море действуют военные законы – царь тот, у кого есть автомат.