Дин Кунц - Эшли Белл

Хотя это заявление противоречило ее природе, Биби понимала, что говорит истинную правду.

Пистолет гадалки лежал на столе, однако женщина пододвинула его к себе. Теперь Биби не смогла бы до него дотянуться. Казалось, Калида не исключает возможности, что ее клиентка способна попытаться пристрелить ее, посланницу.

– Мне ваш не нужен, – пояснила Биби. – У меня свой есть. Пэкстон настоял. Я его храню в коробке, в шкафу.

Биби собралась встать, но Калида резко остановила ее:

– Сиди! Надо все закончить, и быстро.

Правой рукой женщина помешала костяшки в серебряной миске.

– Я истекаю кровью в жажде получить ответы. Мне нельзя отказать. Приди…

Похолодало сильнее.

– Я хочу знать имя человека, которого ты должна спасти, – обратилась она непосредственно к Биби. – Сколько букв?

– Не знаю.

– Ты знаешь . Ты просто не знаешь, что знаешь. Сколько букв?

– Десять, – произнесла Биби.

После того, как Калида вытащила из мисочки костяшки, она разложила их на столе в алфавитном порядке: a, b, e, e, h, l, l, l, s, y.

Увидеть имена в мешанине этих букв было труднее, чем обычные слова, но женщина очень быстро выложила из костяшек «sally bheel».

– Знаешь кого-нибудь с таким именем?

– Нет.

– Впрочем, не обязательно, чтобы ты знала этого человека.

Калида переставила буковки: «shelly able».

– Смехотворно, – сказала Биби.

Она не могла отрицать, что в комнате ужасно похолодало. Из ее рта шел пар. Пар также поднимался изо рта гадалки. Как и прежде, Биби первой заметила то, что укрывалось от внимания Калиды. Она протянула руку. Ashley bell. Когда пальцы девушки передвигали две последние буквы на место, она услышала перезвон серебряного колокольчика с тремя язычками, привезенного Капитаном из Вьетнама. Звук был тихим, мелодичным и очень приятным, но Биби знала, что он звучит у нее в памяти.

Калида смотрела на Биби с видом пытливой кошки, которая собирается размотать клубок шерсти, чтобы узнать, какой же дикий секрет сокрыт в его середине. Гадалка не спускала с девушки глаз, выжидая удобного момента, чтобы, потянувшись, ухватиться за кончик и броситься наутек.

– Это имя тебе знакомо?

– Нет, – отрицательно покачав головой, сказала Биби.

– Понятно…

– Нет, но оно находит отклик в моем сердце.

– Отклик, – промолвила гадалка. Похоже, она предпочла бы что-нибудь более основательное.

– Это очень благозвучное имя. Интуитивно хочется узнать ту, что носит его, лично удостовериться, так же она приятна, как приятно звучит ее имя.

– Ее или его. Это может быть и мужчина.

– Ее, – с полной уверенностью в голосе произнесла Биби.

– Откуда такая уверенность?

Биби нахмурилась.

– Не знаю… Я просто знаю…

– Тебе придется не только найти ее. Ты должна спасти ей жизнь.

Биби сидела и смотрела на костяшки. Она едва не вошла в транс, словно каждая из десяти букв была слогом заклятия колдуньи. Девушка задрожала и посмотрела на гадалку.

– Спасти ее от чего? Может, надо опять спросить и вытащить буквы?

– Нет. У нас заканчивается время. Мы и так задержались.

Биби ощутила, что в кухне снова стало тепло, а все часы опять пошли.

– Я должна узнать, почему она в беде или может попасть в беду, где она живет, как выглядит… У меня тысячи вопросов.

С губ Калиды сорвался едва слышный стон, когда она быстро выдернула иглу из раны. Женщина замотала кровоточащий палец испачканной кровавыми пятнами белой тканью.

– Мы получили столько ответов бесплатно, сколько могли. Каждый последующий вопрос будет обходиться нам все дороже и дороже. А теперь отрежь мне несколько полосок этого лейкопластыря. Три дюйма – в самый раз.

Встроенный в катушку механизм отрезал ровно столько, сколько Биби отмеривала.

– А чем мы могли бы расплачиваться? – отрезав первую полоску, спросила девушка.

Калида в спешке крепко обматывала свой палец бинтом, стараясь остановить кровотечение.

– Временем, – ответила гадалка, – отведенным нам временем, днями, затем неделями, а после месяцами. Наши жизни будут таять все быстрее и быстрее, сгорая с противоположной стороны, а затем мы заплатим кое-чем посерьезнее жизней.

– Что может быть серьезнее, чем потеря нескольких лет жизни?

– Утрата способности любить и надеяться. Жить, но ничего не чувствовать, кроме горечи и отчаяния. – Калида вытянула свой большой палец так, чтобы Биби было удобнее обматывать его лейкопластырем. – Никакие ответы не стоят такой цены.

Розы в гостиной снова благоухали. Пламя перестало дико вздыматься над краешками прозрачного стекла подсвечников. Отражения свечей на столешнице и стенах больше не напоминали Биби роящихся насекомых.

Предчувствие надвигающейся опасности должно было бы схлынуть, но… не схлынуло.

Гадалка посредством еще трех полосок пластыря поспешно зафиксировала на своем пальце повязку, а Биби приходила в себя по мере того, как в прежде холодную комнату возвращалось тепло.

– Я не смогу.

Калида, недовольно взглянув на часы, спросила:

– Что не сможешь?

– Спасти ей жизнь, кем бы и где бы она ни была. Все это похоже на полное безумие.

– Конечно сможешь. Это под силу такой девочке, как ты. К тому же у тебя нет другого выбора.

– От меня будет больше вреда, чем пользы. Я собираюсь выйти замуж за героя, но сама не гожусь в героини. Я, конечно, не трусиха, но у меня нет опыта и необходимых навыков .

Высыпав костяшки с буквами «Словодела» во фланелевый мешочек, Калида сунула его и миску в чемоданчик из страусовой кожи.

– Ты хотела знать, почему тебя спасли от рака. Я тебе сказала. Если ты не готова делать то, что от тебя требуют, цена окажется страшной.

– От меня будет больше вреда, нежели пользы, – повторила Биби. – Это может закончиться тем, что и меня, и ту женщину по фамилии Белл убьют.

Калида встала и захлопнула чемоданчик.

– Ты ходила на свидание с вестником Смерти и осталась жива. Если он вновь к тебе придет, поцелуй его и попроси подождать. Поцелуй страстно, с языком, а теперь хватай свой пистолет и давай отсюда сматываться.

– Зачем? Нет, – зевнув, Биби потянулась. – Я ужасно устала и хочу спать.

Калида посмотрела на девушку так, словно та заявила, что собирается добровольно окунуться в котел с кипящим маслом.

– Если ты задержишься здесь еще на десять минут, ты труп… возможно, осталось минут пять…

– Но это моя квартира!

– Уже не твоя. После того, что мы здесь натворили, привлекли их внимание, эта квартира теперь их . Ни один замок их не остановит.

Учитывая, что Абдуллах аль-Газали и его сторонники могут быть вооружены до зубов и готовы умереть мученической смертью, было бы чистой воды самоубийством, выбив дверь, сражаться со всеми семерыми, переходя из комнаты в комнату. Их будет ровно семеро. Женщины не останутся в стороне. Если разведка точно определила личности этих двух мамаш, мамаш не в переносном, а в прямом смысле слова… Они с полной готовностью сделали из четырех своих маленьких детей смертников, увешанных взрывчаткой. Эта специальная операция представляла собой научно-фантастический эквивалент охоты на жуков. Надежда на успех в первую очередь зависела от максимально безжалостного использования максимального насилия.