Дин Кунц - Эшли Белл

– Я знаю. Мог бы и не говорить. Биби тоже относится к тебе как к брату.

– Ну, я просто хотел, чтобы между нами не было никаких неясностей. Я по-настоящему обрадовался, когда познакомился с тобой и ты оказался именно таким чуваком, каким она мне тебя описывала.

– Я достоин ее?

– Она заслуживает лучшего, но ты вполне сгодишься.

Пэкстон рассмеялся. На светофоре зажегся зеленый свет.

– А ты бы не хотел стать морским котиком? – спросил он. – Думаю, это тебе вполне по плечу.

– Я был рожден котиком, но морским, а не военно-морским. Я не амбициозный пижон.

– Знаю, – сказал Пэкс. – Тобой движет вдохновение, а не амбиции, искусство, а не деньги, честь, а не слава.

– Брат, ты спутал меня с другим Пого.

– Не думаю. Мне известно, что прячется под капотом. Не забывай, у меня идеальный слух на моторы.

С квартал они молчали. Хотя день выдался теплым, мартовское солнце посверкивало инеем на стеклах окон, на белой штукатурке стен и даже на поблескивающих кристалликами глазури краях неподатливых веерообразных листьев вечнозеленых пальм.

– Полагаешь, мы в самом деле сможем ей помочь? – спросил Пого.

– Я не хочу думать о чем-то другом.

– Но рак мозга, а потом кома. Это очень… очень плохо.

– Рак да, а вот комы нет. Согласно мозговым волнам, никакая это не кома.

– Не кома, тогда что?

Пэкстон думал об этом с тех пор, как услышал голос Биби в третий раз.

– Мы видим, как она лежит в кровати. Мы думаем, что это она, Биби, но вдруг ошибаемся и это не совсем Биби, не вся она…

Выруливая на автостоянку позади квартирного комплекса, Пого спросил:

– Ты, часом, не надышался во время последнего задания какого-нибудь паршивого газа?

– Когда ты спишь и видишь сон, то в определенном смысле ты мертв для окружающего мира. Ты живешь во сне. Но Биби не видит сон…

– Конфигурация мозговых волн свидетельствует, что она видит сны.

– Согласно электроэнцефалограмме, Биби вообще не спит, и это полная чушь. По крайней мере, она сказала, что не спит.

– Сказала? Когда?

Пого вписался между двумя более новыми автомобилями куда лучшей родословной, чем его «хонда», и Пэкстон, вздохнув, промолвил:

– Ладно. Слушай.

Он описал те три раза, когда Биби заговаривала с ним в его мозгу.

– Она как бы осознает то, что происходит в больнице, но в то же время сейчас находится в совершенно другом месте.

– Ну… и где она сейчас?

– Блин, если бы я знал!

– Существует где-то вне своего тела?

– Я не говорю, что это не звучит абсурдно.

– А мне кажется, именно это ты и имеешь в виду.

– Не знаю, абсурдно оно или нет, но именно это похоже на правду. Она хочет, чтобы я… мы нашли ее.

Пого выключил двигатель. Светловолосый, загорелый, с глазами темными и ясными, словно сапфиры, в профиль он больше напоминал не обычного представителя калифорнийских серферных крыс, а истинного капитана корабля. Было что-то в чертах этого лица, свидетельствующее об ответственности и компетенции, хотя пройдет еще пара десятилетий, прежде чем все это, сейчас едва угадывающееся в форме костей, в полной мере отразится у Пого на лице. Кем бы со временем он ни стал, жизнь его навсегда будет связана с морем. Посмотришь на этого парня, и тебе кажется, будто до твоего слуха долетает шум морского прибоя.

Немного подумав, Пого промолвил:

– Не знаю, верю ли я на самом деле в телепатию.

– Я тоже не уверен в этом, – признался Пэкс. – Одно мне известно точно: сон это или не сон, но то, что происходит с ней там, отражается на ее физическом состоянии. Ты сам видел синяки, ссадины и татуировку.

– Очень странно.

– У меня предчувствие, что, когда мы во всем разберемся, странным это нам не покажется. Когда соберем все частицы головоломки, все станет яснее ясного.

– Очень умно с твоей стороны было сагитировать меня подписаться на эту авантюру еще в больнице, прежде чем ты объяснил, что это за миссия для водорослеголовых.

– Ты, как я погляжу, подписался не задумываясь. А кто такой водорослеголовый?

– Дурак, плохой серфингист. На доске он времени проводит меньше, чем стряхивает со своей головы водоросли. Я был таким, пока Биби не научила меня держаться на серфборде . «Найди меня». Гм… И где же ее искать?

Сдернув с лица солнцезащитные очки, Пэкстон сказал:

– Логичнее будет начать с ее квартиры.

Пого тоже снял свои очки.

– А что, если мы напортачим в этом деле для Шерлока?

– Нет, не напортачим.

Пэкс открыл дверцу со своей стороны.

– Значит, то, что происходит с ней там, отражается на ней здесь? – промолвил Пого.

Пэкстон, повернув голову, встретился с ним взглядом. Он знал, каким будет следующий вопрос. Каждый человек, кому Биби по-настоящему не безразлична, не мог его не задать.

– Значит… если она умрет там? – продолжил парень.

– Не умрет, – сказал Пэкс и вышел из машины.

Голос был твердым, но добрым. До того, как диктовать голосовые указания к системе джи-пи-эс, этой женщине почти наверняка довелось поработать медсестрой или учительницей начальных классов. Ее голос вселял в сердце Биби уверенность, пока «хонда» лавировала в тумане и полумраке. Девушка поехала на юг вдоль побережья к Лагуна-Каньон-роуд, а потом принялась петлять, удаляясь от моря. Даже в погожие деньки на этой дороге попадались участки, небезопасные для водителя.

Биби не отличалась суеверностью. Она не верила в то, что после полуночи наступает час ведьм, когда можно увидеть пролетающую на помеле по ночному небу зловредную наездницу, но сегодня в воздухе повсюду витало ощущение потусторонней угрозы. Оправданная паранойя трогала струны арфы нервов девушки до тех пор, пока она начала полусерьезно верить в то, что за катарактой тумана мир в данную минуту претерпевает грандиозные изменения, словно там меняют декорации перед началом очередного действия пьесы. Биби балансировала между нерациональным страхом и интуитивным предчувствием скорого возвращения Пэкса домой, который, она чувствовала, уже совсем близко от нее. Время от времени девушка бросала взгляд направо, будто на самом деле надеялась увидеть любимого сидящим рядом, но, конечно, никого на пассажирском сиденье не было.

По мере того как идущая по дну каньона дорога петляла между изборожденными склонами, туман, сначала напоминающий капающую, недавно постиранную простыню, медленно истончился, превратившись в тюль гардин, а затем вообще рассыпался на отдельные, жмущиеся к земле лоскутки. Ко времени, когда «хонда» проехала под Первой автомагистралью и свернула с Каньон-роуд на местную дорогу, пребывающую в юрисдикции штата, туман окончательно рассеялся. Вскоре, преодолев последнюю скоростную автостраду, принадлежащую штату, машина заехала в малозаселенную местность. В холодном блеклом свете луны за окнами автомобиля мелькали невысокие холмы и засушливые равнины, на которых росла чахлая трава.