Дженнифер Доннелли - Чайная роза

— Парень, не забудь закончить то, что начал, — прошептала она.

Он улыбнулся, радуясь тому, что сумел ее возбудить. Ему нравилось вызывать в ней желание, нравилось чувствовать жар ее тела и снаружи, и внутри и слышать ее негромкие гортанные стоны. Но пока ему не хотелось оказаться внутри. Еще рано. Он должен был распалить ее и заставить произнести его имя. Знать, что она принадлежит ему. И только ему.

Он слегка прикусил ее ухо, заставив Фиону хихикнуть, поцеловал в шею, спустился ниже, к нежным соскам, по очереди взял их в рот, а потом повел языком по нежной коже туда, куда стремился с самого начала. Раздвинул ей ноги и начал ласкать губами нежную плоть. На этот раз она не протестовала, как было в юности. Наоборот, подалась навстречу, трепеща от наслаждения. Через несколько секунд раздался негромкий крик, а потом она прошептала его имя.

Только прошептала? Джо нахмурился. Этого было мало.

Она перевернулась на бок. На запылавшем лице проступила легкая испарина. Он лежал рядом, опершись на подушки, и играл ее локонами. Когда Фиона справилась с дыханием, он посадил ее на себя.

— Ох, Джо, я не могу… — засмеялась она. Ее голос был хрипловатым, а взгляд — сонным и потусторонним, как у курильщика опиума. Она оседлала его, пытаясь сохранить равновесие.

— Не двигайся, а то я упаду, — хихикнула Фиона. Он взял бокал и передал ей. Она приняла его обеими руками и сделала большой глоток. В этот момент он вошел в нее. Ее глаза закрылись, тело выгнулось дугой. Джо едва успел поймать бокал и поставить его на место.

Потом он обхватил ее бедра, прижал к себе и овладевал ею сначала ритмично и медленно, а потом все быстрее и быстрее, не обращая внимания на ее слабые протесты, пока не услышал стон, на этот раз более громкий, и не почувствовал, что ее кожа стала липкой от пота. Тут Джо начал вонзаться в нее все глубже, и наконец она ахнула, вцепившись в его руки. Потом ее тело свело судорогой, более сильной, чем прежде, и он услышал, как Фиона выкрикнула его имя. И тогда Бристоу позволил себе кончить с ее именем на устах.

С трудом отдышавшись, он увидел, что Фиона лежит на нем, совершенно обессилевшая. Она открыла глаза и посмотрела на него. Он отвел волосы от ее лица и сказал:

— Пока хватит, Фи. Ты меня убьешь.

Она прыснула со смеху и все еще смеялась, когда он протянул ей футляр.

— Что это? — спросила она.

— Посмотри.

Фиона села, завернулась в простыню, открыла коробочку и воскликнула:

— Мой синий камень!

Джо кивнул. Камень выглядел совсем не так, как в тот день, когда его вытащили из речной глины. Бристоу отослал его в Париж отшлифовать и вправить в кольцо. Знаменитый французский ювелир Рене Лалик создал для камня специальную оправу в виде переплетенного камыша и кувшинок.

— Как ты его нашел? — с жаром спросила Фиона.

Джо рассказал, как нанятый им частный сыщик обнаружил камень в ломбарде неподалеку от квартиры Родди.

— Он такой красивый! — Фиона подняла его к свету. — Так блестит! Не могу поверить, что это кусок старого стеклянного флакона, выловленный из реки.

— Это не стекло, Фи. Это скарабей. Вырезанный из сапфира.

— Ты шутишь! — прошептала она.

— Нет. — Он взял у нее кольцо. — Я отдал его оправить сразу же, как только смог это себе позволить, а потом спрятал в надежде, что в один прекрасный день смогу отдать его тебе лично. Через неделю после отправки камня в Париж мне позвонил ювелир и сказал, что это сапфир. Древний. И кстати, очень дорогой. Ты продала его за бесценок. — Он покачал головой, вспомнив прошедшие годы, и внезапно загрустил снова. — Странно… Ты держишь в руке драгоценный камень, выбрасываешь и только потом узнаёшь, что он собой представлял…

Фиона взяла его лицо в ладони, поцеловала и сказала:

— Не надо. Хватит с нас печальных воспоминаний. Будем помнить все только с сегодняшнего дня.

Он надел кольцо ей на палец:

— Раз так, пусть это будет первое. Камень старый, а воспоминание новое. — Потом Джо встал и наполнил бокалы.

Фиона полюбовалась кольцом, а затем с напускной скромностью посмотрела на Бристоу.

— Джо…

— Ммм?

— Это значит, что мы теперь жених и невеста?

— Нужно подумать.

— О чем?

— О том, какая из тебя получится жена. Ты умеешь готовить?

— Нет.

— Стирать?

— Нет.

— Как насчет глажки? Гладить умеешь?

— Нет.

— А что же ты тогда умеешь?

— Иди сюда, покажу.

— Как, опять? Ты ненасытная. Похотливая, как коза. Я всегда слышал, что к старости женщины становятся хуже кошек.

— К старости ? Ах ты, паразит! Сейчас я покажу тебе, кто из нас старый…

Она опрокинула Джо на кровать и села на него верхом. А когда огонь догорел и Фиона уснула в его объятиях, Джо лежал и улыбался, надеясь, что ее слова окажутся правдой, что печальных воспоминаний больше не будет и их место займут новые, счастливые. Больше ничто не будет стоять между ними. Темное прошлое перестанет пугать их. Останется только светлое, ничем не омраченное будущее, которое они построят вместе. И проведут его тоже вместе. До самого конца.

— Бобби Девлин, — сказал Родди, оторвавшись от разложенных на письменном столе бумаг и посмотрев на гостя, стоявшего в дверном проеме. — Мы в восхищении.

— Хорош трепаться, О’Меара, — ответил Девлин и бросил на стол Родди номер «Клариона». — Завтрашний выпуск.

Родди потянулся и достал карманные часы. Они показывали три.

— О господи, неужели уже так поздно? — Была суббота. Он пришел в девять, чтобы разобрать завал. В последние недели О’Меара был так занят поисками Уильяма Бертона, что совсем забросил другие дела. Он показал Девлину на стул. — Ты теперь заодно и газеты по домам разносишь?

— Думал, это будет тебе интересно. Касается твоего Бертона. Вряд ли ты скоро его увидишь.

Родди вперился в первую страницу. Заголовок гласил: «Шарлатан и самозванец Уильям Бертон бежал из страны». А ниже значилось: «Родственница выступает в его защиту». В качестве автора статьи указывался Девлин. Родди быстро перевернул страницу. Девлин раскопал старую тетку Уильяма Бертона, восьмидесятилетнюю старуху по имени Сара Бертт. Мисс Бертт жила в уютной квартире в Кенсингтоне. В статье указывалось, что она согласилась откровенно побеседовать с репортером «Клариона», потому что хотела защитить доброе имя своего племянника.

В ходе интервью мисс Бертт полностью опровергла распространенную версию истории успеха Бертона, согласно которой он в раннем детстве был усыновлен незамужней тетушкой и, несмотря на скромное происхождение, сумел стать чайным бароном.

Она сказала, что действительно забрала Уильяма. Но не потому что его мать умерла. Эта особа бросила Уильяма, тогда пятилетнего, и его трехлетнего брата Фредерика. Оставила детей в грязной комнате убогого пансиона без еды и денег. Уильям и Фредерик, которым велели не поднимать шума под угрозой наказания, молча ждали ее возвращения. Прошло несколько дней, прежде чем другие обитатели пансиона обратили внимание на жуткий запах и заподозрили неладное. Но для Фредерика было уже слишком поздно. Взломав дверь, соседи увидели пятилетнего Уильяма, сидевшего рядом с трупом младшего брата. Он бредил от жара и голода и что-то бормотал о крысах. Лишь потом соседи заметили, что у Фредерика объедена правая нога.