Сергей Коровин - Синяя книга алкоголика

СЕКАЦКИЙ. Скажу одну простую вещь. Мы почему-то думаем, что это такая большая плата – похмелье и все, что с ним связано, – ужас воспоминаний о вчерашнем дне. А какова степень расплаты за более длинный путь? Крушение идеалов, предательство учителя, разочарование, которое может кончиться смертью. Помнишь этот коротенький анекдот, когда женщина в автобусе говорит: «Вы же пьяный, как вам не стыдно». А он говорит: «А у тебя ноги кривые. Вот я завтра просплюсь, а ноги у тебя останутся». Он проспится, а тот адепт, кто пошел длинным путем, кто верит в спасение, предложенное сложной структурой учителя-гуру? И разочаровывается? Нам кажется, что нам тяжело, а это минимальная плата. Этот путь дает нам возможность еще раз все повторить и вернуться назад невредимыми…

КОРОВИН (незадолго до того подошедший). С одной стороны, я предполагал, что такая тема не может обходиться без иллюстративного материала. Но с другой, воображал идеальный образ такой компании, где мы все сидим, поджав ножки, и беседуем за чайным столом. Я что хочу сказать? Ну, во-первых, определить, что такое личность и алкоголь, какие у них могут сложиться отношения? И каково участие алкоголя в судьбе личности? Мы можем здесь отбросить крайние случаи, когда алкоголь приводит к изменению личности, однако в принципе любой человек, если он не полный мудозвон – как у Ерофеева – не деляга и не посредственность, он непременно стремится к самосовершенствованию. В поисках каких-то рычагов он пытается найти какую-то кулису, которая позволяет ему переключить передачу, потому что он стремится к изменению своей личности в лучшую сторону. Или в худшую. Смотря по задачам: кому-то хочется в баню, а кому-то поваляться в говне. Потому что вряд ли найдется за этим столом человек, который заявил бы, что я-де родился самодостаточным, я – идеал для современников и воплощенное совершенство.

ЗВЯГИН. Почему же не найдется? Я думаю, что найдется.

КОРОВИН. Кто же у нас тут такой мудозвон, деляга и посредственность? Что-то я не вижу. Но… Саша в чем прав? Люди, которые действительно перешли эту грань, они напоминают мне людей, бесконечно медитирующих. Ведь человек, оказавшись по ту сторону…

СЕКАЦКИЙ. Они как летчики-испытатели, разведчики авангардного модуса бытия, понесшие абсолютную полноту наказания.

КОРОВИН. Дело не в наказании. Может, это путь к спасению. Иное дело, что поскольку есть еще социальные моменты… я предлагаю оставить их сегодня за скобками и никоим образом не обсуждать.

КРУ САНОВ. Парадоксы христианского сознания – гибель и есть спасение.

ЗВЯГИН. Можно ли назвать разведкой процесс, который продолжается пять-шесть тысяч лет?

КРУСАНОВ. Конечно можно, ведь исследование этой терры продолжается. Наш стол тому подтверждение. И запрет на посещение метро в пьяном виде тоже тому подтверждение. Мы не знаем, чего ожидать, – это бесконечная разведка.

ЗВЯГИН. Ну, не совсем уж мы не знаем, чего ожидать. Подчас приготавливаем себе на утро бутылку пива.

КРУСАНОВ. Это другое. Мы предполагаем появление отсветов и зарниц, а само состояние опьянения таинственно, ибо оно предполагает освобождение от многих уз, в том числе от всевозможных вех и расписаний, по которым его можно вычислить. У нас с тобой есть общий знакомый, Мурад, который, когда начинает пьянку, а они у него обыкновенно затяжные, называет это так: он садится в «Б-52» и летит на задание. Эта иллюстрация удачно корреспондирует с тем, о чем говорил Александр, – с разведкой, возможно, даже с боем на чужой территории. Это вещи одного порядка.

СЕКАЦКИЙ. Процесс ректификации спирта был изобретен совсем недавно. Он насчитывает всего шесть столетий. Те напитки, которые пили древние греки, – ими же невозможно было напиться. Ну если и напивались, то это было что-то другое.

КОРОВИН. Господа! Неужели вы думаете, что китайцы, бог весть когда изобретя порох, не изобрели перегонный куб? Мне кажется, что там это появилось одновременно. Но вы посмотрите, мы сейчас живем в эту последнюю югу. В кали-югу. Самое любопытное, что три предыдущие прошли на Земле, когда там не было человека. С появлением человека наступает последняя стадия. И вот всякое наше погружение это действительно как разведка: мы заглядываем – что там в конце?

ЛЕВКИН. Постоянно длящаяся разведка. Все постоянно ходят куда-то вбок. Но где, простите, скажем, глобус этого пространства, его топографическая карта? Все, кто уходит в разведку, они либо не возвращаются, либо же не могут сообщить ничего по части кочек, речек, городов.

СЕКАЦКИЙ. Могут. Мы думаем, что ничего не достигаем, кроме странного времяпрепровождения. Но давай сопоставим факты. Я называю это силой отложенного соблазна. Есть такая странная вещь. В этом смысле Европа ушла очень далеко не столько своей техникой, сколько в том, что у нее почти нет отложенных соблазнов. Нации, которые впервые сталкиваются с алкоголем, не знают этого. Этот соблазн был для них отложен. Они умирают от него почти поголовно и мгновенно. Спившиеся алеуты, чукчи. А у европейцев – многовековой тренаж. И они несут в себе эту силу разведки и устойчивость против соблазна, и они опустошают те уголки, где никто не знает соблазна алкоголя. А неофит, новообращенный, у кого нет соблазна, – погибает мгновенно. Расскажу один почти архетипический пример. Когда один мой знакомый, большой любитель выпивки, устраивался на шампанкомбинат в Бишкеке, директор спросил его: «Ты пьешь?» Он долго думал и сказал «Да». И его взяли. А если бы он сказал «Не пью»? Директор был опытный человек и понимал, что когда человек не пьет, ибо осторожен, и попадает в место, где море алкоголя, он моментально погибает, спивается. Для него это отсроченный соблазн, у него нет опыта разведки.

КОРОВИН. Когда Швейк попал к фельдкурату Кацу, первый вопрос был: «Швейк, вы водку пьете?» И он ответил: «Никак нет, только ром!»

ЗВЯГИН. И есть мусульманский путь отказа от алкоголя.

КРУСАНОВ. Не от алкоголя, а от виноградной лозы. Про водку в Коране ни слова, и потом они освоили заменители – культура конопли, мака…

ЗВЯГИН. Говоря об алкоголе, мы то есть говорим только о взогнанном, об очищенном… о водке, что ли?

КРУСАНОВ. Мы говорим… в широком смысле. Вот еще, Сергей, ты упомянул юги, которые были до человека. Я смотрел год назад…

КОРОВИН. Человек тогда уже был.

КРУСАНОВ. В известном смысле – да, и был по ТВ такой сюжет из животного мира, как в саванне, где-то на границе с экваториальным лесом, вызревают плоды, очень сочные, опадают и бродят сами по себе. Их едят слоны, павианы, жирафы – их едят все, и это заснято: животные качаются, они… они… они торчат!!! Выходит, алкоголь был дарован не только человеку, но и слону, чтобы и он, по Левкину, не вздумал лезть в иную щелочку.