Бернгард Келлерман - Город Анатоль

Пусть Гизела не воображает, что она, Антония, так глупа, чтобы ничего не заметить.

— Говорят, у тебя связь с Ники Цукором? — спросила она однажды тоном лицемерного сомнения.

— Да? Об этом говорят? — радостно воскликнула Гизела, к большому удивлению Антонии. — Ну и прекрасно, что об этом говорят. Связь — это, может быть, слишком сильно сказано. Так, легкий флирт!

Антония не верила своим ушам.

— Сказать тебе, кто ты такая? — спросила она, близко подходя к Гизеле. — Ты бесстыдница, просто бесстыдница!

Но Гизела нисколько не рассердилась. Она засмеялась и пожала плечами:

— Ну и пусть! Я должна была опровергнуть эту гнусную клевету. И в конце концов имею же я право пользоваться своей молодостью! — ответила она.

— Погоди, Франциска Маниу выцарапает тебе глаза! — с возмущением воскликнула Антония.

Гизела презрительно скривила рот.

— Ах, она совсем не такая узкая мещанка, как все вы, — сказала она. — Напротив, Франциска в ближайшие дни пригласит меня к себе. Она устраивает большой вечер, костюмированный бал.

И Гизела с обворожительной улыбкой пошла навстречу вошедшему в магазин желтолицему господину, мистеру Гауку из «Национальной нефти». Мистер Гаук был в восхищении от того, что видит ее — charted to see you — и совершенно забыл, что он хотел купить. A, gloves, перчатки, теперь он вспомнил.

Гизела хихикала, шутила и чуть не полчаса примеряла мистеру Гауку перчатки. Антония видела в зеркале, что инженер из «Национальной нефти» во время примерки позволял себе всевозможные вольности с Гизелой, и та только смеялась, вот срамница! Антонии, которая сидела за кассой и видела всё это, трудно было оставаться внимательной к покупателям. А ведь касса — не шутите — сердце каждого торгового предприятия! Антония была возмущена поведением Гизелы. До чего бысстыдно она кокетничала! Как только в магазин входил мужчина, она сейчас же делала ему глазки. Никого не стесняясь, даже служащих магазина! Антония несколько дней не разговаривала с сестрой. Она была в дурном настроении, презирала Гизелу. Или, может быть, это только зависть? Может быть, Гизела права? Антония размышляла несколько дней и в конце концов пришла к убеждению, что Гизела права, разумеется, права! Ах, и она, Антония, тоже вовсе не собирается принести свою молодость в жертву предприятию отца. Вовсе не собирается! Ее положение, если вникнуть, тоже ужасно. Она была замужем, но муж удрал от нее. Она не может даже развестись, сказали ей в суде, так как завтра может явиться муж. И только тогда она сможет подать прошение о разводе. И это называется законы! Но законы законами, а она вовсе не намерена губить понапрасну лучшие свои годы!

Нравы города Анатоля в корне изменились. Это было ясно и слепому. Загляните в книжную лавку Михеля в переулке Ратуши. Разве каких-нибудь полгода назад можно было увидеть там что-либо подобное: «Гигиена брака», «Проституция», «Женщина», «Меры для предупреждения зачатия». А какие открытки и фотографии! Антония сперва не осмеливалась даже останавливаться перед витриной. Но молоденькие девушки преспокойно подходили и внимательно разглядывали книги и фотографии. Эти девушки приходили часто и в магазин Роткеля. Они покупали шляпы, парижские ботинки, шелковые чулки и тратили уйму денег. Антония знала, что их родители — люди со скромным достатком: чиновники, учителя, мелкие торговцы. Но у девушек были деньги. Очевидно, в городе было много-много денег! Откуда же всё-таки эти девицы берут деньги? Иногда они приходили в магазин в сопровождении приезжих господ и выбирали себе то одно, то другое.

Разумеется, все теперь живут здесь не так, как раньше. Только она такая дурочка! Недавно открылся зал для танцев в «Рюсси». Там, говорят, веселятся вовсю. Ютка уже побывала там. Неужели она, Антония, должна коротать свою юность здесь, у этой кассы? Нет, она еще не сошла с ума! А кроме того, Ютка рассказала ей, что теперь совсем не так страшно, если что-нибудь и случится. У доктора Воссидло теперь своя клиника, там всё по последнему слову медицины, оборудование привезено из Германии. Берта Воссидло, ничуть не стесняясь, сказала Ютке: «Это стоит двести крон, а при некоторых условиях даже меньше».

Воссидло совсем не такой, как прежние врачи. Те были просто чиновники.

Нет, у Антонии нет ни малейшего желания закиснуть в этом магазине. Жаль каждого дня. С улыбкой ходила она по магазину. Она опять стала разговаривать с Гизелой. Ах, поскорее бы весна!

Оттепель превратила все дороги нефтяного района в непроходимые болота.

— Идите правее, Соня! Осторожно, здесь трубы!

Жак каждую минуту предостерегал Соню. Он знает здесь каждый шаг. Соня выбрала для осмотра нефтепромыслов очень плохой день. Вчера еще дороги были прихвачены морозом.

— Это ничего, Жак, ведь я в галошах, — смеялась Соня. Жак ведет ее за руку по скользким дощатым мосткам.

Иногда поддерживает ее, обнимая за талию, чтобы она не поскользнулась. Повсюду проложены трубы, берегись! На земле, над землей трубы толщиной в руку, а между ними тянется кабель. Как во всем этом разобраться? Воздух между черными вышками совсем желтый и какой-то густой. Соня находит, что всё это очень безобразно и прозаично, но всё же интересно; неизвестный и несколько таинственный для нее мир. На этой скважине работают насосом, здесь — желонкой. А вот новая вышка, там идет бурение. На «Турецком дворе» стоит совершенно черная буровая вышка, — это старый ветеран, теперь он на покое.

— Здесь мы начали, — объясняет Жак.

А теперь она должна осмотреть пробную скважину номер двадцать три. Там сейчас забил фонтан, правда, слабый. С вышки стекали струйки нефти, скважина словно потела ею.

Черные подтеки расплывались по липкой грязи. Когда Жак распахнул дверь, их обдало мелким нефтяным дождем, и через несколько мгновений Соня ушла, так и не разглядев как следует колыхавшуюся в воздухе струю фонтана.

— Всё это необыкновенно таинственно, точно земля дышит! — сказала Соня.

В заключение Жак показал ей нефтеперегонный завод, где производилась очистка бензина, бензола, легкой и тяжелой нефти. А теперь она должна еще посмотреть, как он живет. Это совсем недалеко отсюда. Да, конечно, это очень интересует ее! «События развиваются точно так, как я и предвидел», — думал Жак, помогая Соне снять шубку. Он был терпелив и не спеша завоевывал ее; теперь он чувствовал, что она принадлежит ему. Он так был уверен в своей победе, что чуть не поцеловал ее в шею.

Соня сняла перчатки и подышала на застывшие руки.

— О, как у вас здесь тепло, Жак! — сказала она, с любопытством осматривая комнату. Да, он вроде кошки: любит, чтобы было тепло. В кабинете Соня заинтересовалась приколотыми к стене огромными картами местности и загадочными чертежами, и Жак должен был ей всё объяснить. Он охотно сделал это, польщенный и обрадованный ее искренним интересом. Затем Соня подошла к рабочему столу и стала внимательно разглядывать выполненный на кальке чертеж.