Юрий Калмыков - Самопознание шута

– Костик! – окликнула она Константина, когда он уже открыл входную дверь и собирался отогнать наглую кошку.

– Да, Людмила Петровна!

– У меня к вам есть одна просьба! – Константин снова закрыл входную дверь. – Здесь висит зеркало под мешковиной. Не могли бы вы увезти его куда-нибудь за город и закопать в землю, лучше всего вообще его не разворачивая?!

Видимо, у Константина было очень недоумённое выражение лица.

– Не сочтите это бредом выжившей из ума старухи – это зеркало испортило мне всю жизнь!

– Зеркало испортило вашу жизнь?

– Это зеркало приносит несчастья!

– Ну хорошо, могу и закопать!

Константин принёс оставшиеся вещи. Входная дверь была слегка приоткрыта. Людмила Петровна с кем-то разговаривала на кухне. Зеркало на сей раз не было задёрнуто. Мешковина лежала на полу.

«Моя жизнь, надеюсь, не испортится от кратковременного пользования этим зеркалом».

Константин подошёл к зеркалу и невольно вздрогнул.

«Здесь кто-то есть!» – сразу мелькнула мысль, как только он взглянул на себя в это зеркало.

Однажды Константин, стоя в дверях комнаты, наблюдал за играющим котёнком. Увлекательное наблюдение! Что там котёнок себе воображал? Это была явно игра воображения. Но вот котёнок обратил внимание на шнурки в ботинках Константина и стал к ним подкрадываться.

Константин пошевелился. Котёнок от неожиданности подпрыгнул и страшно зашипел. Его спина изогнулась, и шерсть на ней встала дыбом. Это он обнаружил присутствие Константина!

«Наверно, человек сошёл бы с ума, если бы обнаружил присутствие Бога, – подумал тогда Константин. – Одно только присутствие!»

Сейчас у него возникло ощущение – это не он, а кто-то другой смотрит прямо на него! Похожий! И от этого стало не по себе. Он чувствовал, что над этим отражением поработал гениальный художник, обладающий разумом не человеческим, а каким-то другим. Своей необычностью отражение поглощало всё внимание.

«Я как будто впервые вижу себя в зеркале. Это скорее не фотография, а фотопортрет. Всё отлажено до мельчайших деталей, нет ни одного неприятного отблеска, убраны лишние тени, проработаны полутона. А лицо! Слишком всё красиво! У живых людей таких лиц не бывает! А когда двигаешься, кажется, что работает целая армия художников-мультипликаторов. Явно не моё отражение! И вообще, это никакое не отражение, а подделка! Я похож на какую-то куклу!»

Константин никогда толком не умел рисовать и никогда этому не учился, но в душе всегда считал себя художником, без всяких на то оснований. Считал и всё! Это приятно! Зачем же отказывать себе в таком удовольствии?!

Несколько раз Константин начинал рисовать, но каждый раз это заканчивалось ничем. Это огорчало, но ненадолго. Зоркий глаз художника повсюду замечал величайшие творения неведомых мастеров: фрагменты картин природы, сцены городской жизни, душевные движения в людях – те подлинные картины жизни, которые появляются прямо перед нами. Их можно мысленно преобразовывать в каком-либо стиле, в зависимости от настроения, а можно ничего не делать, только вдохнуть в себя аромат творения, проникнуться его духом и подумать: «Хорошо!» Может быть, Великий художник создал и зрителей, способных оценить его творения? Но вряд ли!

«Благодарю, Маэстро! – мысленно произносил Константин с лёгким кивком головы. – Картина восхитительна! К ней нечего добавить, и в ней нет ничего бессмысленного, случайного и постороннего. Ваша картина совершенна!»

Однажды поздно вечером Константин ехал в метро, пересаживаясь с одной линии на другую. Поезда долго не было, он стоял и устало разглядывал одиноких пассажиров. Среди них была рыжая смешная женщина лет тридцати. Одета она была своеобразно – строго в соответствии с её взбалмошным характером. Выражение лица, настроение, фигура, манера двигаться – всё это было настолько гармонично и так замечательно сочеталось с её фантастическими представлениями о самой себе, что это зрелище захватывало дух.

«Это же просто произведение искусства!» – осенило Константина. Человек – произведение искусства! Какое смехотворное озарение!

«Кто же создал эту потрясающую куклу с мозгами? Живая! Говорит! Думает! Что-то творит сама из себя! И всё-таки это чьё-то творение, почти механическая кукла!»

Войдя в вагон вместе с рыжей женщиной, Константин стал смотреть и на других пассажиров. Какие типажи! Каждый в своём роде уникален! Было ощущение, что кто-то всё это специально подстроил, собрал их вместе в одном вагоне и теперь наблюдает за реакцией Константина, едва сдерживая свой титанический смех. Глядя на ничего не подозревавших пассажиров, занятых… Каждый из них чем-то по-своему занимал свои мозги, чтобы ничего не видеть дальше своего носа… Константин едва сдерживал в себе бурлящий смех, на следующей станции выскочил из вагона, чтобы посмеяться от всей души.

«Человек – это произведение искусства! Боги развлекаются!»

С этого времени началось новое захватывающее увлечение Константина – разглядывание лиц, вернее, самой предполагаемой сущности данного человека. Если рассматривать человека в рамках одной его жизни, то в этом нет ничего захватывающего и смешного. Человек в рамках одной жизни – это трагедия, вне зависимости от того, как складывается его жизнь. Весело он живёт или скучно, насыщена его жизнь или нет, успешен или так себе, доволен или разочарован – всё это не важно, это быстро пройдёт. Не интересно!

Но в каждом человеке можно узреть божественную сущность. Она скрывается за чертами лица, за глубиной глаз, за ограниченностью разума. У некоторых она близка; у других – неимоверно далека. И если её увидеть, то становится ясен замысел черт лица сегодняшнего мимолётного человека.

«Взгляните на себя в зеркало! То, что вы видите, – это лишь пародия на вашу божественную сущность. Когда-нибудь вам от этого будет смешно! Впрочем, посмеяться можно и сейчас, если не ограничиваться примитивными представлениями о себе».

«Взгляните на себя в зеркало! Только не в это!» – Константин приходил в себя.

Из зеркала на него смотрела глянцевая красивая, но безжизненная кукла. Духовная жизнь человека – то, что на самом деле делает человека либо прекрасным, либо отвратительным,– в этом зеркале никак не проявлялась.

Константин поднял вверх указательный палец левой руки. Это одно из его прикольных движений. В зеркале – это было скованное механическое движение робота.

– Здесь что-то не так! – чётко произнёс он, и скованность слетела. – Это точно не я. Фу! Какая дрянь! Я не знаю, что это такое, но лучше в него не смотреть.

Константин задёрнул зеркало холстом и отправился на кухню. Он услышал мужской голос: