Анджей Заневский - Тень Крысолова

Соскальзываю вниз по трубам – на пол, покрытый коричневым кафелем.

Меня снова ослепляет блеск ламп. Кругом – белые халаты, забрызганные кровью. Они стоят у столов и сверкающими лезвиями режут на части вырывающихся зверьков. Чтобы заглушить крики, мордочки несчастных заклеены широким пластырем.

Я смотрю на распластанные тела, на вываливающиеся из животов кишки, на вытащенных из животов матерей недоразвитых крысят, на выпотрошенные туловища, которые ещё продолжают жить, содрогаются, трясутся, но уже не могут вырваться, отскочить, убежать…

Я боюсь, что в любой момент кто-нибудь из этих белых халатов подойдет ко мне и я окончу свои дни на одном из этих столов с заклеенной мордочкой и выпотрошенными внутренностями.

Ножи в руках людей отблескивают отраженным в свете ламп красным цветом крови.

Я осторожно выбираюсь из своего укрытия. Кратчайшая дорога к выходу идет под столом – надо пробраться к дверям в следующую камеру пыток.

Успею ли я преодолеть это расстояние? Или лучше пойти более длинным, но безопасным путем вдоль стены?

Стоящий рядом с металлическим столом человек в белом халате раскачивается на широко расставленных ногах. Я слышу приглушенный писк разрезаемой скальпелем крысы. Высовываю вперед мордочку, осматриваюсь, прыгаю между расставленными ногами. Человек повернулся, его тяжелая нога в шлепанце на пластиковой подошве скользнула прямо над моей спиной. Каблуком он прищемил мне хвост. Я поворачиваю голову и вонзаю зубы в белую полоску тела над краем носка. Дергаю головой и вырываю кусок кожи. Человек кричит и яростно топает ногами.

Но я уже далеко – бегу вдоль металлического сточного желоба. Запыхавшись, останавливаюсь у стальной ножки следующего стола. Сзади доносились шум, крики, топот. Укус должен был быть болезненным. Я вижу, как под стол заглядывают разгневанные лица, как меня ищут огромные глаза, вижу шипящие рты… Я застываю рядом с серебристыми контейнерами, зная, что на их фоне меня почти не видно. Лица исчезли. Только белизна мелькающих халатов и дребезжание голосов напоминают о том, что люди все ещё продолжают разыскивать меня. Я останавливаюсь у прижатой к стене створки распашной двери. Что делать дальше? В какую сторону бежать?

Кто-то берется за ручку двери. Раздаются булькающие звуки голосов, мне становится страшно, и я делаю рывок в незнакомый коридор.

Клетки, битком набитые крысами… Они кусают друг друга, дрожат от страха, бьются о стенки… или лежат неподвижно, сонные и ленивые… Знают ли они, что ждет их за той дверью?

Я бегу мимо клеток. Не останавливаюсь, хотя резкий запах самок и привлекает меня. Чуть дальше на стенах замечаю зацементированные следы старых крысиных нор. Проползаю под сеткой, преграждающей проход в следующее помещение. Здесь в тесных клетках мяукают кошки, лают собаки, кудахчут куры. Стонут, жалуются, воют, грызут прутья, рвут металлические сетки, царапают, клюют…

Отсюда нет выхода, нет никакой возможности бежать, нет никаких шансов.

Бетонные стены, яркие лампы, решетки. Темные лохматые фигуры длинноруких людей с сильными мускулистыми руками и горящими глазами. Волосатая рука сквозь прутья пытается схватить меня.

Еще одно помещение без окон, залитое ярким, режущим глаза светом.

В бетонных норах за толстыми прутьями сидят люди в серых одеждах с нашитыми спереди заплатами. Их покрасневшие глаза смотрят на меня равнодушно, как будто не замечая. Они стонут, кашляют, тяжело, со свистом дышат… Выбраться бы…

Сток! Где-то здесь должно быть отверстие для смыва человеческих отходов. Заполненная водой раковина, в которую достаточно нырнуть – и окажешься внутри трубы, по которой, цепляясь за стенки, можно спуститься вниз, в каналы.

Но только где оно? Где это отверстие надежды? Как мне к нему пробраться? Высокие, крепкие люди в тяжелых сапогах, с палками в руках ведут голых, согбенных, босых. Бросают их в клетки и норы.

Шарканье тяжелых сапог подгоняет меня. Я бегу серединой коридора… И вдруг слышу доносящийся из-за стены шум. Знакомый шум смывающей человеческие испражнения воды – голос моего шанса на выживание. Я бегу туда, откуда раздался этот звук, и сердце готово выпрыгнуть у меня из груди.

Вот оно! Коридор заканчивается дверью, из-под которой сочится слабый свет. Дверь закрыта.

Я мечусь у порога. Грызу, царапаю, бросаюсь всем телом на гладкие, пахнущие краской доски. Из-за двери доносится сначала шум водопада, а затем мелодичное журчание наполняющегося резервуара. Яростно грызу косяк двери, вонзаю коготки в краску.

Вдруг над моей головой дергается блестящая ручка. Дверь открывается. Я отскакиваю в сторону. Высокая тень заслоняет свет. Я отталкиваюсь от стены и бросаюсь вперед. Это мой последний шанс…

Черно-белая шахматная доска пола, высокая булькающая раковина унитаза. Я кидаюсь головой вниз, разгребаю лапками воду. Свет остается далеко позади.

Я уже на другой стороне, в полого уходящей вниз короткой металлической трубе. Вокруг полная темнота. На ощупь, с помощью слуха и торчащих в стороны вибриссов подбираюсь к краю широкой, уходящей вертикально вниз трубы, стенки которой покрыты слизью и ржавчиной.

И тут меня подхватывает рвущийся сверху бурный поток…

Я слышу тихий шум волн, накатывающих на песчаный берег, и отдаленный крик бекаса. Открываю глаза и вижу туман, сквозь который с трудом пробивается непонятный свет.

Что это? Луна? Фонарь?

Ночь без теней, темное море, тишина, которую нарушают лишь шум волн и доносящийся издалека голос птицы.

Я встаю и на дрожащих, подгибающихся подо мной лапах плетусь к воде.

Волна захлестывает песок вокруг меня, накатывает сзади, заливает хвост, брюхо, лапки. Вода проходит подо мной, унося с собой песчинки и сталкивая меня все ниже к морю. Солоновато-горький вкус врывается в рот, в желудок. Еще более сильная волна окатывает меня с головой. Капли попадают в глаза, на усы, в ноздри. Я чувствую жжение и боль, встаю на задние лапки и стряхиваю воду.

Неожиданно накатывается ещё более сильная волна, чем все предшествующие. Я чувствую, как песок уходит у меня из-под лап, делаю резкий рывок прочь с мелководья и. покачиваясь из стороны в сторону, ковыляю к дюнам. Лапки глубоко вязнут в песке. Сзади слышу шум крыльев и от страха почти целиком зарываюсь в мелкие песчинки.

Я пытаюсь вспомнить – где я? Как я попал сюда, на этот берег, которого никогда в жизни не видел? И все же бреду вперед и вперед, с трудом передвигая ноющие от боли лапки. Вскоре я утыкаюсь прямо в каменную стену.

Я кружу внизу под этой стеной, поглядывая вверх и размышляя: удастся ли мне забраться или запрыгнуть на нее? Ведь я же не знаю, высокая она или нет, – верх стены закрыт от моих глаз густой пеленой тумана. Но сейчас я чувствую себя слишком усталым даже для того, чтобы просто попытаться. И все же я упорно иду вперед в надежде найти какую-нибудь щель, дыру или нишу, где можно укрыться хотя бы на время.