Игорь Пронин - Свидетели Крысолова

...А ещё говорят, что летом 1284 года в немецком городке Гаммельне расплодились во множестве крысы, и стало их так изобильно, что куда ни пойдёшь — на крысу наткнёшься, так что лучше и вовсе никуда не ходить.

Убоялись коты, а вслед за тем убоялись люди: ни молебны не помогали, ни амулеты охранительные. И было объявлено повсюду: «Кто избавит славный город Гаммельн от крыс, получит от магистрата столько золота, сколько сможет унести!»

И тогда нашёлся бродячий музыкант, который сказал, что может извести крыс:

Заиграл Крысолов на волшебной дудочке, и пошли за ним крысы, как сонные или будто в помрачении. Все до единой вышли за пределы города. Но обещанной платы за работу славный музыкант не получил. И тогда на следующую ночь он заиграл снова, и увёл из города детей...

В конце восьмидесятых годов прошлого века в одной из столичных газет появилась сенсационная статья о гигантских крысах-мутантах, оккупировавших тоннели московского метро. По сообщениям очевидцев, эти крысы были больше похожи на собак: около семидесяти сантиметров в холке и почти метр в длину, с зубами, что запросто перегрызают стальные прутья. Обнаружили крыс случайно: один из диггеров, любителей подземных прогулок, в очередном своём путешествии по подземке столкнулся с крысой-убийцей нос к носу. Результатом братской встречи стали кровавые останки незадачливого путешественника, ранним утром обнаруженные обходчиками в тоннеле. Результатом публикации статьи стала паника среди москвичей.

Страх перед крысами — древний страх. В Средние века вслед за крысами в город приходила чума, и потому крысы считались вестниками беды и смерти.

Умножившееся поголовье крыс и в нынешние времена вызывает ужас: не бывает так, чтобы эти твари расплодились бесцельно. Крысы живут везде, где есть люди. Крысы хотят жить там, где живут люди. Но крысы могут захотеть жить не вместе, а вместо людей.

Что нас пугает в этих животных? Что мы о них знаем?

Плодятся и размножаются они так, что человеку и не снилось: самка может приносить от пяти до десяти приплодов в год, и в каждом приплоде от четырёх до двенадцати крысят. Крысы приспосабливаются к любым природным и техногенным условиям (способны выжить даже после ядерной катастрофы!), устойчивы почти к любой отраве, успешно избегают ловушек, всеядны (уничтожают пластмассу, способны прогрызть даже бетон!).

А ещё крысиное сообщество на редкость сплочённое и славится взаимопомощью между особями. Встречаются среди них особи-камикадзе, сознательно жертвующие собой ради общего блага: они пробуют на зуб любой незнакомый продукт. Итог пробования — положительный или отрицательный — сохраняется в коллективной памяти нескольких крысиных поколений.

Кажется, сказанного достаточно, чтобы испугаться за прекрасный будущий мир, в котором главным биологическим видом вдруг станет крыса. Ведь способность этого вида к выживанию по меньшей мере равна человеческой или даже превосходит её. Однако человек выживает с помощью созданных им устройств и механизмов, и если их отнять, то трудно предсказать, что станется с людьми. Зато крыса выживет почти во всякой ситуации. И мало того: размножится, населит землю.

Так что нас ждёт — крысиный социум или человеческий?

В современных городах-мегаполисах жизненного пространства для крыс более чем достаточно, начиная от мусоропроводов и свалок, заканчивая складскими территориями заводов и фабрик.

Но не так страшно на земле, как под землёй: бесконечное увеличение различных подземных коммуникаций (метро, канализация, линии связи) не позволяет человеку контролировать процессы, происходящие в глубинах. И вот однажды, из глубин...

Роман Игоря Пронина «Свидетели Крысолова» — роман-предупреждение, роман-катастрофа: в Москве будущего, которая по всем параметрам переросла понятие «город», не хватает людских ресурсов. Обслужить и обиходить такое огромное пространство — некому, и потому целые районы забыты и заброшены, о чём обычные жители даже не догадываются. Там, где люди ещё живут, чисто, сухо, покойно, одна беда: город стремительно стареет и рождаемость в нём почти никакая.

Но нет территории без хозяина: там, откуда ушли люди, появляются крысы. Так по привычке называют бомжей, живущих в подземелье. Но новые крысы куда больше отвечают этому названию: они плодятся подобно животным, они столь же агрессивны, и их движение к поверхности не остановить. Наступило время последней войны: «крысы» готовятся выйти из глубин, чтобы стать единственными обитателями города.

Мэрия Москвы не справляется с ситуацией, равно как и магистрат средневекового Гаммельна. И вновь неведомо откуда приходит Крысолов, и назначает плату, и не получает её, и УВОДИТ из города детей.

Но крысы и дети в романе Пронина совсем другие и — другое, нежели в средневековой немецкой легенде. Одно объединяет эти столь разные истории — фигура Крысолова.

Рассказывая историю гаммельнского крысолова, никто обычно не задаётся вопросом, откуда он пришел и кто был на самом деле. Был ли это обыкновенный странствующий менестрель, был ли это маг или же к людям пришло существо демоническое? И куда увели детей?

Игорь Пронин отвечает на эти вопросы, но понравятся ли такие ответы?

Игорь Пронин родился в 1968 в Москве. Первые его произведения, написанные на перфокартах сине-красным карандашом, не сохранились.

Пишет много и разное, но всегда — хорошо и необычно.

Автор душевной повести «Мао», номинированной на АБС-премию, книги, во всех отношениях незаурядной.

О себе говорит так: «Пишу всё подряд, но получается одна фантастика. Такова особенность моего яркого дарования: возьмусь описывать „жигули“ — их никто не узнает. Приходится потом править на „звездолёт“, и тогда всем сразу всё понятно. Фантастика — классный жанр».

Ольга Трофимова

Через уцелевшие камеры внешнего обзора Дмитрий видел, как автоматчики приблизились ко входу и начали укладывать заряд. Он покосился на Раису, но та с ожесточением продолжала лупить по клавиатуре.

— Бесполезно, — негромко сказал лейтенант. Раиса не ответила. И точно так же не отвечала ей мэрия, молчало Управление, никто не хотел говорить с осаждённой Башенкой. Дмитрий встал, подтянул к себе тело Таги-заде. У подполковника теперь не было головы, но он всё ещё продолжал сжимать окостеневшими пальцами белое полотенце.