Вадим Давыдов - Год Дракона

– Не от Ботежа?

– Нет. Если да, то из Лагоса. Он туда звонил.

– Почему они решили во Франкфурте? В Нигерии проще…

– Не проще. Они знают, что мы все слышим…

– Все-таки, утечка или слив? Это принципиально важный момент…

– Понятно. Я же говорю – работаем. К вечеру будет ясность с этим вопросом…

Елена слушала их короткие, отрывистые фразы, те самые полупредложения, которые они друг за друга договаривали… Никогда прежде ей не доводилось присутствовать на летающем совещании военных с королем и Майзелем. Они даже не включили свою обычную «глушилку», которую всегда включали в таких случаях при Елене, – то ли не было такого устройства на борту, то ли окончательно перестали ее держать за постороннюю… Елена разозлилась. Даже то, что только что произошло, он использует в своих целях. Никакой передышки, никакого намека на взвешенность решений… Она слушала эти ужасные распоряжения, которые он отдавал. Она знала, что все приказы лягут на давно отработанные схемы, но никак не могла отделаться от чувства, что все это похоже на месть. И впервые видела, как ярость пожирает его, как он перестал контролировать эту ярость, видела, что никто, кроме нее, не понимает этого, – они слишком привыкли ему доверять… Это же все из-за меня, в ужасе подумала Елена. Это он за меня испугался так, что перестал думать. Он хочет отомстить… Нет. Я должна остановить это. Тем более должна. И моджахеды… Месть. Месть… Ну конечно. Господи, как же я сразу-то не догадалась…

– В Кельне будем работать?

– Обязательно. Я хочу…

– Они поймали тебя в ловушку, – громко сказала Елена и проглотила комок в горле. – Они тебя подловили, Дракончик. Это зверье…

Он замер на мгновение, спина у него окаменела. И развернулся к ней в кресле так, что ее обдало воздушным потоком от этого разворота. Повисла такая тишина, что ушам стало больно. И тогда Елена заговорила – быстро, не давая им всем, – сильным, всемогущим, вооруженным – и таким беспомощным – мужчинам опомниться:

– Они ждут, что ты ударишь их растопыренными пальцами. Они хотят, чтобы ты заметался, чтобы ошибся, чтобы… Они планируют, они затевают что-то страшное, не знаю, где и когда, они хотят тебя отвлечь, потому что знают, где у нас слабое место, и нашли его у тебя тоже, потому что его не было раньше, понимаешь?! Они что-то затеяли дикое, немыслимое, они хотят, чтобы ты ударил первым, и их ответ будет просто местью, они подставят тебя… Ты не можешь не ответить на это. Они это знают. И если ты сейчас… А потом… тысячи людей умрут… И вся эта европейская сволочь смешает тебя с дерьмом. Все эти социалисты, пацифисты, трусы и предатели… Скажут, что ты во всем виноват. Не нужно сейчас. Нужно выждать. Узнать. Успеть. Я в порядке, на мне даже царапины нет… Не смей сейчас. Не смей!

Они смотрели на нее – Богушек, король, генералы… И Майзель смотрел на нее, – впервые он так на нее смотрел:

– Какая же ты, мой ангел… – Майзель протянул руку и провел пальцами по ее мокрой от слез щеке. И, как всегда от его прикосновений, проснулась под сердцем у Елены бабочка. – Жизнь моя, какая ты молодец…

И снова развернулся к экрану, спросил, обращаясь к кому-то из военных:

– Мы что-нибудь знаем об этом?

– Намеки, пан Данек… Вы же знаете… Пока отработают переводчики, пока слепим в картинку… Конечно, они что-то затевают. Они всегда что-то затевают…

– Это не ответ, – рявкнул Вацлав. – Вы предупреждены о неполном служебном соответствии. Если у вас мало людей, чтобы эффективно работать с информационными потоками, какого черта не докладывали?!

– Так точно. Виноват, ваше величество.

– Предоставляю возможность исправиться. Сколько еще тау-спутников у нас готовы к запуску?

– Шестнадцать, ваше величество.

– На стапелях?

– Около сорока. Степень готовности от семидесяти до… – генерал посмотрел в сторону, видимо, на экран своего ноутбука, – до девяносто двух процентов. В течение трех дней будут готовы еще девять, к шестнадцати, о которых выше докладывал.

– У вас сутки на это.

– Есть сутки.

– Погода в Скайбэе?

– Благоприятная, ваше величество. Транспорт с грузом носителей должен через несколько часов войти в Страндхук.

– Свяжитесь с Квамбингой. Немедленно разгружать и готовить к старту. Спутники по готовности – в Намболу. Эти шестнадцать – прямо сейчас. Генштабу – готовность один, режим работы – круглосуточный по полному штатному расписанию. Десантным подразделениям, ВВС, ракетчикам и космосу – готовность один. Ты, – король показал пальцем на Майзеля, – как приземлишься, сразу ко мне. С Еленой вместе.

– Елена тебе зачем? – удивился Майзель.

– А мне так спокойнее. Пускай вместе с Мариной за детьми присматривает, будет меньше поводов шляться где ни попадя.

– Ваше величество, я…

– Молчать! Ты – такая же подданная, как и все остальные, – взревел Вацлав, похоже, по-настоящему рассердившись. – А я – твой король! Я приказываю тебе прибыть во дворец и поступить в распоряжение ее величества впредь до особых указаний… С вами все.

– Не все, – Елена выпрямилась, слезы высохли, словно их и не было никогда, а ставшие черными от гнева глаза засверкали. – Я не собираюсь исполнять идиотских приказов. Я не солдат, не лакей и не фрейлина, чтобы держаться за юбку королевы. И если у меня слезы близко, это не значит, что я сопливая институтка. Вам понятно, Ваше Величество?!

– Вот это да, – прищелкнул языком Вацлав. – Ну, ты и распустил ее, Дракон…

– Она такая, величество, – сияя, кивнул Майзель. – Что выросло, то выросло. И не была бы со мной, а я – с ней, будь она другой…

– Запомните. Вы. Оба, – отчеканила Елена. – Я была, есть и буду с тем, с кем хочу, когда хочу и сколько хочу. Я не ваша. Я не твоя. Я ничья. Я сама. Своя собственная. Понятно вам?!

Богушек, генералы и спецназовцы слушали это, разинув рты и буквально остолбенев. Дракон и король слушали тоже. Господи ты Боже мой, подумал Гонта, да кто же эта женщина?!.

– Княгинюшка, – ласково сказал Вацлав, и Елена вздрогнула, потому как и не предполагала, что король умеет разговаривать таким голосом. И никто в жизни никогда еще ее так не называл. – Да брось ты, Христа ради. Мы же любя… Ты нас до смерти напугала. Приезжай, пожалуйста. Ты нужна сейчас королеве. А королева – тебе. Твой король просит тебя, дорогуша. Приедешь?

– Приеду, Ваше Величество, – смущенно сказала Елена. – Когда Вы просите, я не могу Вам отказать…

– Ну, славно, – прянично улыбнулся король и, подмигнув Майзелю, рявкнул: – Отбой!!! Объявляю экстренный сбор комитета начальников штабов…

Экран погас, и Майзель улыбнулся:

– О! Ты это видела?! А ты – креатура… Как бы не так! – и он двинул кулаком воздух.

И столько настоящей, чистой радости было в этом совершенно мальчишеском жесте, что Елена не выдержала и засмеялась. Снова сквозь слезы.