Иржи Грошек - Реставрация обеда

«Вендулка знает, что у нее не получаются женские образы: кукольные, романтичные и жеманные. Там, где надо вовремя сказать: „Ах!", она произносит: „Рррр!" Поэтому мужчины ее избегают. Еще у Вендулкиной прабабушки выходило картинно падать в обморок при виде мышки или лягушки, а затем эти семейные способности были утрачены. Вендулка уже не умеет закатывать глазки и корчить из себя существо второго порядка. Поэтому мужчины ее избегают. Она же, в свою очередь, считает, что все мужчины скорее подобие фонарного столба, чем Высшей инстанции…»

Очередные гости стали съезжаться к Йиржи Геллеру на обед, когда Вендулка сидела у меня на втором этаже и пыталась изобразить – радушную хозяйку дома. В зеркале отражалось все что угодно – от убийцы малолетних детей до оборотня в Лондоне, но только не дама, которая говорит: «Ах, как я рада!» Я молча наблюдал за Вендулкой. Она промучилась над этой экспозицией полчаса и безрезультатно, поэтому решила, что пусть гостей встречает Йиржи Геллер, если хочет, чтобы гости остались в живых. Но он распланировал все иначе…

– Вендулка! – позвал Йиржи Геллер, как только у нашего дома остановилось такси.

Она запустила в зеркало воздушным поцелуем и отправилась открывать дверь. Но прежде, чем спуститься, обернулась ко мне и спросила:

– Вы сегодня обедаете у нас? Я подумывал снизойти до этого.

– Черт побери! – выругалась Вендулка, не в силах дождаться моего решения.

– Я бы не стал на твоем месте поминать на втором этаже черта, – нравоучительно произнес я.

– Тогда милости просим – вниз! – рассмеялась Вендулка. – И можно без церемоний!

Она помахала мне на прощанье рукой и застучала каблуками по лестнице. «А могла бы и съехать по перилам, – подумал я, – как бывало это неоднократно…» Вендулку нисколько не тревожили наши сложные отношения с Йиржи Геллером. «Женщина, – подумал я, – неоднозначное изобретение». Порой мне казалось, что постоянное брожение с нижнего этажа на верхний доставляло Вендулке ни с чем не сравнимое удовольствие. Чартерные рейсы – из преисподней в рай…

Я подошел к окну и слегка отодвинул занавеску, чтобы взглянуть на гостей Йиржи Геллера. Вендулка уже успела спуститься вниз и как раз открывала входную дверь. На пороге стояла Ирэна, а рядом с нею покачивался писатель.

– Меня убаюкало! – тут же пояснил он. – В автомобильном транспорте.

– А вы, вероятно, Вендулка! – обрадовалась Ирэна. – Племянница…

– Йиржи Геллера, – подтвердила Вендулка и, чувствуя, что я наблюдаю за всем происходящим, взглянула наверх, как бы говоря – «боже-мой-с-какими-придурками-приходится-общаться!»

– Прекрасная погода, – истолковала по-своему этот взгляд Ирэна…

«Ирэна работает в туристическом бюро и считает, что занимается аферизмом: „Я убеждаю пингвинов посетить Северный полюс, а белых медведей – Антарктиду". Она полагает, что за подобные махинации ей мало платят. „За свой оклад, – говорит Ирэна, – я могу купить одну серьгу и стать пиратом". Ей кажется, что если порядочной девушке стать пиратом, то можно круглый год плавать по теплым морям, не прибегая к услугам туристической фирмы…»

Вендулка еще раз зыркнула в мою сторону и пригласила гостей в дом, чтобы оставить на попечение бара. После чего зашла в кабинет к Йиржи Геллеру и уточнила – что с ними дальше делать.

– У меня имеется несколько вариантов, как развеселить гостей, – сказала Вендулка. – Можно обмазаться взбитыми сливками и станцевать голышом на столе… Или прочитать им трагедию Еврипида на языке оригинала…

– Просто поговори, – посоветовал ей Йиржи Геллер.

Он сидел за письменным столом и, кажется, ничего не делал. Только щурил глаза, как кошка, чтобы Вендулка не проникла в его мысли.

– Поговорить, – уяснила Вендулка свою задачу. – О чем?

Йиржи Геллер принялся набивать трубку.

– Между людьми, – поведал он, – существует необъяснимая потребность обмениваться мнениями. Так вот – пойди к обменяйся.

Вендулка пожала плечами.

– Надеюсь, – сказала она, – что этот обмен будет равноценным. То есть за реплику о погоде я получу информацию об окружающей среде.

И вышла из кабинета. Все равно Йиржи Геллер там будет сидеть до самого обеда…

– Поведение за столом – ограничивается его размерами, – беспрепятственно рассуждал писатель, когда Вендулка вернулась обратно. – Петер Бурган, – отрекомендовался он…

«Перебивается случайными заработками и очень любит зачеркивать. „Дайте мне точку опоры, – говорил Архимед, – и я переверну весь мир!" „Дайте мне текст, – говорит писатель, – и через пять минут от него останутся рожки да ножки". Иногда ему кажется, что таким образом он редактирует свою жизнь. „Выброшенные эпизоды, – говорит писатель, – я помещаю в особую папку под названием „Синонимы“. Чтобы в жизни не находилось поблизости „дерьмо“ да „дерьмо“, а были подобраны смысловые эквиваленты…"»

– Мне кажется, что мы где-то с вами встречались… – изрек писатель, глядя на Вендулку и покачиваясь, как маятник Фуко.

Он таким образом анонсировал свою симпатию: к спиртным напиткам крепостью свыше восемнадцати градусов и к «неординарным» девушкам – от восемнадцати лет выдержки.

– Мы встречались десять минут назад на пороге этого дома, – напомнила ему Вендулка.

– А вы здесь часто бываете? М-м-м-м? – продолжал писатель разрабатывать схему «знакомства на дискотеке» и даже сделал несколько танцевальных «па» – левой ногой.

– Осторожно! – воскликнула Ирэна, поскольку писатель сразу же после «па» стал заваливаться навзничь и только чудом оказался на диване.

– Писатель – это четвертая ипостась Творца! – важно квалифицировал писатель свой фантастический кульбит.

– Я сомневаюсь, – возразила Вендулка, критически разглядывая писателя.

– Кажется, у нас назревает диалог! – обрадовался он. – Относительно этого существует легенда о Деве и Единороге… Чтобы составить хороший обмен репликами – в дремучий лес отправляют девственницу и привязывают ее к дереву. Дикий Единорог выходит из чащи, поводя хоботом, и между ними происходит любопытная беседа. После которой девственница остается девственницей, так и не познавшей литературы…

– При этих условиях, – улыбнулась Вендулка, – у нас не получится диалога.

– Я тоже сомневаюсь, – не к месту вставила Ирэна…

«Ирэна рассматривает свои сомнения под микроскопом. „Там нет ничего ужасного", – шепчет она. Однако личинка моли выглядит под микроскопом просто устрашающе. Тогда Ирэна приходит к выводу, что ее сомнения имели под собой почву. „В доме завелась моль", – убежденно говорит Ирэна, возвращается домой из Зоологического музея и перетряхивает все шерстяные вещи…»