Артур Хейли - Взлетно-посадочная полоса 08

– Отнесите командиру, – тихо сказал он. – Скажите ему, чтобы он выпил как можно больше воды. Если он все таки отравился, то вода разбавит яд. Его будет тошнить – так и должно быть – это рвотное. Когда Джанет вошла в кабину, Дан заканчивал радиосеанс. Он объявил конец связи и послал Джанет вымученную улыбку, которая не могла никого обмануть.

– Хелло, Джан. – Приветствовал он девушку. Руки его дрожали. – Рейс продолжается. Ванкувер интересуется подробностями. Я думаю, это их несколько потрясет. Как там дела, в салоне?

– Неплохо, – ответила девушка как можно непринужденнее и протянула ему пилюльки. – Доктор велел вам выпить как можно больше воды, а потом принять вот это. Это вам поможет.

– Ничего себе перспективочка. – Он залез рукой в глубокий карман на спинке сиденья и достал бутылку воды. – Ну что же, рискнем. – Сделав большой глоток, он проглотил пилюльки и скорчил ужасную гримасу. – Никогда не ешьте эти штуки – вкус у них премерзостный. Джанет озабоченно смотрела на этого человека, сидящего перед мерцающей панелью со шкалами и циферблатами; оба штурвала двигались рывками взад-вперед сверхъестественной силой автопилота. Она тронула его за плечо.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она. От нее не укрылась его бледность и капли пота на шее. Но она старалась убедить себя, что виной всему огромное напряжение, которое он испытывал.

– Я? – его тон был ненатурально искренен. – Я в порядке. А как ты? Ты уже пила эти пилюльки?

– Мне ни к чему. Я ела мясо.

– Ты оказалась умнее. Что до меня, то после этого я, пожалуй, стану вегетарианцем – это безопаснее. Он повернулся в кресле и посмотрел на второго пилота, распростертого на полу, голова его лежала на подушке.

– Бедный старина Пит, – пробормотал он. – Но я уверен, с ним будет все о'кэй.

– Все в ваших руках, командир, – быстро ответила Джанет. – Чем быстрее вы посадите эту штуку в Ванкувере, тем быстрее мы отправим его в больницу. Она подошла к Питу, опустилась на колени и поправила на нем плед, пряча внезапно подступившие слезы, готовые вот-вот прорваться, несмотря на все ее усилия. Дан расстроился, потому что относился к девушке по-отечески.

– Ты часто о нем думаешь, Джан? Она едва кивнула золотой копной волос.

– Я – мне кажется да, – ответила она. – Он мне нравится, уже несколько месяцев, с тех пор, как он пришел к нам в экипаж и это ужасное происшествие так меня… Она окинула себя взглядом и вскочила.

– У меня очень много дел. Я должна идти зажимать кое-кому носы, пока доктор будет вливать в них воду. Что делать, по-другому с этими труднопьющими типами нельзя. Она быстро ему улыбнулась и открыла дверь в пассажирский салон. Доктор стоял посреди прохода и разговаривал сидящей справа парой средних лет, смотревших на него с подозрением.

– Доктор, – допрашивала его решительно настроенная дама, – эта девушка, стюардесса – я видела, она шла в пилотскую кабину. Там все в порядке? Я имею в виду, предположим, что они тоже заболеют, что же будет с нами? – она вцепилась в своего мужа. – Гектор, я боюсь. Мне кажется, мы никогда не доберемся…

– Ну, ну, дорогая. Не придавай значения, – сказал он с уверенностью, которую в действительности не испытывал. – Я уверен, что ничего страшного не случится. Он посмотрел на доктора сквозь очки в роговой оправе.

– Пилоты ТОЖЕ ели рыбу?

– Совсем не обязательно, что все, кто ел рыбу, отравились, – уклончиво ответил доктор. – Во всяком случае, мы не знаем наверняка, что причиной болезни является рыба. Вам совершенно не о чем беспокоиться – мы примем все меры предосторожности к экипажу. А что вы ели, сэр? Его вытаращенные глаза, казалось, сейчас выскочат из орбит.

– Рыбу!!! – воскликнул он. – Мы оба ели рыбу! – Негодование било из него ключом. – Это позор, что подобное могло произойти! Это должно быть расследовано до конца!

– Я вас уверяю, что все так и будет сделано, истина будет установлена. Бэйрд вручил им по пилюльке, которые они взяли так, будто они могут взорваться.

– А сейчас, пожалуйста, вы должны выпить много воды – стакана три, если сможете, четыре. Вас будет тошнить, но так и должно быть, не волнуйтесь. Гигиенические пакеты в карманах ваших кресел. Доктор оставил пару, смотревшую на свои пилюли, как загипнотизированные, и, пройдя вдоль прохода, добрался до своего места и посмотрел на Спенсера.

– Мясо, – быстро ответил тот, опережая вопрос доктора.

– Уже легче, – ответил тот, – на одного меньше.

– Вам приходится не легко, док, так ведь? Может вам помочь?

– Я могу принять всю помощь мира, – прорычал тот в ответ, – но беда в том, что вы не так уж много можете, разве что помочь мисс Бенсон и тому парню разносить воду.

– Конечно, – Спенсер понизил голос. – Там, сзади, дела, кажется, очень плохи?

– Да, им очень плохо. Черт возьми, – с горечью ответил Бэйрд. – У меня нет ничего, в чем они так нуждаются. Вы летите на футбольный матч – и совсем не думаете, что дюжина ваших соседей отравится рыбой. У меня есть подкожное и морфий – я никогда без этого не путешествую – но сейчас они скорее навредят, чем помогут. Бог знает, зачем я бросил в саквояж упаковку рвотных пилюль, но это лучшее, что я сделал. Немного драмамина было бы сейчас очень кстати.

– А что он делает?

– В таких случаях самое серьезное – обезвоживание организма. Введение драмамина позволяет предотвратить это.

– Вы имеете в виду, что рвота постепенно обезвоживает организм человека?

– Совершенно верно. Спенсер в задумчивости потер подбородок.

– Ну что же. Восхвалим Господа за телячью отбивную. Я еще чувствую себя не готовым к обезвоживанию. Бэйрд неодобрительно посмотрел на него.

– Вы, очевидно, видите что-то смешное в этой ситуации, – сказал он мрачно. – Я – нет. Я совершенно беспомощно смотрю на этих страдающих людей, которым становится все хуже и хуже.

– Не сердитесь на меня, док, – начал оправдываться Спенсер. – Я ничего не имел в виду. Просто я очень рад, что мы не ели рыбу и не отравились, как другие.

– Да, да, может быть вы и правы, – доктор прикрыл глаза рукой. – Я просто становлюсь стар для подобных ситуаций, – пробормотал он больше для себя.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего, ничего. Спенсер поднялся.

– А вы немного отдохните, док. Вы и так сделали слишком много. Самая большая удача для всех них – это то, что вы оказались на борту.

– Отлично, юноша, – ответил он саркастически, – прекратим пререкания. Я не собираюсь с вами спорить. Молодой человек вспыхнул.

– Да, прекратим. Скажите, что мне делать. Я просиживаю здесь штаны, а вы работаете в поте лица и ужасно устали.

– Ничего, ерунда. – Бэйрд похлопал Спенсера по руке. – Не обращайте на меня внимания. Я выпустил на вас немного пара и чувствую себя лучше. Известно, что нужно сделать, и нет никакой возможности сделать это. Это меня угнетает больше всего.