Елена Хаецкая - Синие стрекозы Вавилона
- Название:Синие стрекозы Вавилона
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Елена Хаецкая - Синие стрекозы Вавилона краткое содержание
Синие стрекозы Вавилона - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Не наталкивайся ты хлебом, потом от твоего пердежа не заснуть будет, — урезонивал его старший программист Беренгарий.
Бэда со старшим, конечно, соглашался, но обжирался все равно. И в обед. И в ужин тоже.
Вообще же программистам в Оракуле не житье, а малина, разливался тот же Беренгарий. (Глянулся ему Бэда, даром что вид имел туповатый.) С шести вечера, если ты только не на дежурстве — а первое дежурство у новенького еще нескоро — можешь делать что угодно. Хоть умные книжки читай, хоть пьянствуй, хоть по девкам шляйся. Без своих денег, понятное дело, много не нашляешься. Ну да подожди немного, появятся у тебя и деньги.
Тут Бэда заинтересовался было. Даже жевать перестал. Своих денег у него отродясь не было — сам стоил немногого.
Беренгарий охотно пояснил: левые халтуры, то, се. Учись пока. Заказчики придут. Как мухи на говно, налетят. Иной раз и бабы подбросят, ко всему подход нужен. Только вот торопиться, Беда, не надо. И соваться куда не след, тоже не стоит.
— А куда не след? — спросил Бэда.
Беренгарий показал на электрическую розетку.
— Вот сюда, к примеру, пальцы не суй.
— Ясно, — сказал Бэда.
Как и большинство программистов Оракула, Беренгарий был рабом. И, судя по шифру на руке, учился тоже не лучшим образом. А вот, гляди-ка, продвинулся, до старшего дослужился.
Рослый, худой, светловолосый, глаза тонут за толстыми стеклами очков, мелкие черты лица все время в движении. Хитрющий Беренгарий. Без мыла в задницу залезет. Куда до него Бэде...
Обо всем этом неспешно раздумывал Бэда, лежа в одиночестве на нарах. Он знал, что ему-то всяко до старшего не дотянуть. Даже до среднего — вряд ли. Болтаться ему среди младших до глубокой старости, если только раньше не продадут за профнепригодностью в какую-нибудь жилконтору — обслуживать машины для расчета квартплаты.
Уборщица возила шваброй по полу, гоняя густой дух общественной уборной. Дважды задела Бэду мокрой тряпкой. Он подобрал ноги, уселся поудобнее.
— Тебя как звать-то? — спросила вдруг уборщица, шумно переводя дух.
Бэда назвался. Уборщица выпрямилась, прищурилась, оглядывая его.
— Обрили-то тебя почему? Провинился перед ими, что ль?
— Да нет, вши у меня были, тетка, — честно сказал Бэда. — В бараке подцепил, покуда меня продавали... Там это быстро.
— А, — сказала уборщица. И недовольством от нее потянуло. — То-то старшой меня сюда направил. А я и думала: чего у вас тут мыть, вчера намыто уж... Из-за тебя, значит... У нас строго, так-то вот.
И снова наклонилась, налегла на швабру. Бэда равнодушно смотрел, как она работает. Потом зевнул.
— А тебя, тетка, как звать?
— Кандида, — пропыхтела уборщица.
— Хорошо тут, в Оракуле, тетка Кандида?
Она снова остановилась, оперлась о швабру.
— Как сказать... Сытно тут, конечно, спору нет. Муторно — оно тоже. Да где не муторно?
— И то, — согласился Бэда.
— Но ты гляди, не озоруй, — с неожиданной строгостью сказала Кандида. — Я-то уборщица и годы мои уже старые. Ты другое дело. Программист, шутка ли сказать, высшее образование... Сумей только угодить...
И с откровенным сомнением оглядела неказистую фигуру Бэды.
— Да нет, — сказал Бэда, как бы желая подтвердить справедливость ее сомнений, — куда мне...
Тетка Кандида оставила швабру посреди комнаты, подсела рядом с ним на нары. От нее крепко несло потом и хлоркой.
— Как же тебя, такого-то, взяли в Оракул?
— Не знаю... — И попросил неожиданно: — Принеси мне на ночь еще чего-нибудь поесть, а, тетка Кандида?..
— Наголодался, — вздохнула Кандида. Колыхнула могучей грудью, встала. Тяжко ступая, вышла, прихватив с собой ведро и швабру.
Бэда растянулся на одеяле, заложил руки за голову, уставился в потолок. Невнятно проползла мысль о том, что через каких-нибудь девять часов позовут завтракать. Поскреб бритую голову, откуда доктор вывел докучливых насекомых. Повернулся набок, примял подушку.
Когда Кандида вернулась — большой калач в платок завернут — новенький уже крепко спал.
Кандида постояла в нерешительности, не зная, будить ли, и все глядела на лицо спящего — почти детское, со страдальчески сдвинутыми во сне белесыми бровями. И так, умиляясь, потихоньку и сжевала весь калачик.
Время от времени Оракул проводил презентации и другие не менее пышные мероприятия. Каждое — событие в светской и деловой жизни Вавилона.
Банкиры, нефтяные магнаты, денежные воротилы, представители прессы, владельцы промышленных предприятий, два-три скандалиста из числа профсоюзных деятелей — таков был обычный состав приглашенных. Оракул обычно был представлен внушительными персонами из круга высших посвящений — Верховный Жрец, несколько программистов старшего и среднего состава.
И, конечно же, пифии.
Этих строгих женщин в белых одеяниях остерегались. Рассаживаясь, старались найти место подальше от них. Напрягались, если пифия обращалась с вопросом, отвечали подчеркнуто вежливо. Шутка сказать: пифии! Эти дивные женщины и девы напрямую общаются с богами Орфея! Им дано присутствовать в кузнице богов, где куется будущее. Дыхание грядущего овевает подолы их одежд. Неземное осеняет их своими крылами. И так далее...
Нет уж. К чему только ни были привычны жители Великого Города, избалованные столицей, в чем-чем могли сомневаться — но только не в богоизбранности пифий. Никто и думать не смел, чтобы посягнуть на их святость и богоизбранность, даже в самых тайных своих мыслях.
Ни мистики, приверженцы богов Орфея, — к этой религии, собственно, и относился сам Оракул.
Ни огнепоклонники, на чьих гигантских каменных жертвенниках, не умолкая, ревело пламя, — те принадлежали преимущественно к торговому сословию и ворочали большими делами в нефтеразработках и нефтеторговле. (Среди клиентов Оракула добрая половина относилась к числу огнепоклонников.)
Признавались пифии и официальным вавилонским культом Бэл-Мардука.
Никто не смел усомниться в них.
Никто.
Ну... может быть, христиане. Но те вообще всех сторонились. В Вавилоне их было немного. Любовью сограждан они не пользовались. А что их любить-то? Сущий сброд. Рабы, нищие, представители низших сословий. У них был, вроде бы, убогий храм где-то на городской окраине, возле кладбища для преступников. Эти христиане представлялись Пиф сборищем шушукающихся фанатиков. Впрочем, она никогда еще с ними не сталкивалась.
Посещение официальных торжеств Оракула также входило в обязанности младшей жрицы, но, в отличие от суточных дежурств, не было таким утомительным.
На такой презентации Пиф обожала выискать какого-нибудь банкира из боязливых и начать осаждать его светской беседой. Тот откровенно пугался, потел, озирался по сторонам, точно кошелек украл. Отвязывалась только после того, как официальная часть заканчивалась и всех любезно приглашали к столу а-ля фуршет. А бутербродики со стола а-ля фуршет Пиф любила куда больше, чем пугливых банкиров.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: