Алексей Слаповский - Они

— Да все элементарно! — заторопился Юрий Иванович. — Ехал по делам, аж в Вологодскую область понадобилось, попал в аварию, машину никак на ход не могли поставить, да еще такая дыра, что телефон из сети выпадает все время...

— А на поезде ты не мог добраться? Машину, что ли, стережешь? Ты сколько уже там?

— Да все уже сделали, уже еду фактически!

— Фактически или практически? — язвительно спросил Линьков, любящий цепляться к словам.

— Утром буду.

— Ну, смотри. Теперь давай объясняй, что произошло.

Карчин объяснил.

Линьков слушал, хмыкая и матерясь, слова Карчина будто убеждали его в чем-то. И вскоре он свое убеждение высказал. Он воспринял то, что Карчина оставили без поддержки, отдали на милость милиции, отняли у него функции распорядителя по проекту «Стар-трека» и все остальное не как репрессии против Карчина, а как прямой вызов ему, Линькову. Ибо, логично рассудил он, в его присутствии не посмели бы так обращаться с близким ему человеком. Но Линьков все поставит с головы на ноги и этим докажет, что с ним лучше не связываться. Если бы они знали о его перспективах, каждый в штаны тут же наложил бы, уже в который раз намекнул Линьков на свое скорое выдвижение в заоблачные высоты, откуда доносится лишь клекот орлов, а орлы у нас известно кто, причем в считаном количестве.

И по заслугам, если выдвинут, подумал Карчин о Линькове, когда разговор закончился. Воистину великий человек: не позволяет ущемить ни себя, ни кого-либо из своего окружения. Потому что ему еще понадобится команда людей по-настоящему преданных, своих. В том числе и там, где клекот орлов. Следовательно, и Карчин может оказаться в непосредственной близости к заоблачным высям.

Он пошел от берега речки, где забавлялся ловлей красноперок, к дому.

— Надо ехать, Оля.

— Давно пора, — сказала Ольга.

У Гоши оказалось почти две тысячи; он надеялся, что Килил, у которого осталось целых восемь (по его предположениям), не будет чересчур возмущаться, когда вернется домой. Лишь бы с ножиком опять не полез, дурачок, а то ведь придется принять ответные меры. Отнять нож и настучать по голове. Гоша связался с Супер-драйвером, сообщил, что готов заплатить вступительный взнос. Ответ был кратким.

Suрег-driveг. В 23 часа у гостиницы Молодежная, черный Мерседес с флажком партии на капоте.

Gоshа. А какой флажок у партии?

Super-driver. Извени, забыл, разослал рисунок только членам партии. Смотри.

И Супер-драйвер прислал рисунок флага ПИР: на черном фоне белое изображение мозга и короны над ним. Полукругом надпись: «Интеллектуалы всех стран, соединяйтесь!»

Гоша оценил деликатность Супер-драйвера: до «Молодежной» ему десять минут пешком (свой адрес, как и прочие данные, он послал еще раньше, отвечая на анкету кандидата в члены ПИР).

Выходя, Гоша столкнулся с Килилом, который задержался, потому что перепрятывал деньги.

— Сволочь! — только и сказал Килил, проходя мимо, и Гоша понял, что брат уже успокоился или, по крайней мере, смирился с потерей части денег. И это было действительно так. Сначала Килил, плача от злости, придумывал, каким способом вернуть отобранные Гошей деньги, а потом остыл: у него все-таки осталось больше трех тысяч, а начнешь задираться, требовать или еще что-то, Гоша может разозлиться и сдаст его милиции, деньги-то все-таки ворованные. И посадят, на самом деле, в колонию, а ему этого вовсе не надо. Надо теперь думать о другом: как уехать, если он теперь на учете и его будут ловить по всей стране? Вопрос большой, серьезный, ответа на него Килил пока не нашел.

Без пяти минут одиннадцать Гоша был у гостиницы. Но и «Мерседес» с флажком уже стоял там. Окна темные, ничего не видно. Гоша подошел и встал перед машиной, показывая, что это он — тот, кого ждут. Дверца открылась, Гоша сел внутрь. Он увидел мальчика постарше Килила, совершенно обыкновенного, который протянул ему руку для пожатия и сказал:

— Привет. Я брат Супера. Супер-драйвера, в смысле.

Они сидели сзади, шофер был отделен непрозрачным стеклом.

— Что-то ты слишком молодой, — сказал Гоша.

— Для брата? Братья и меньше бывают.

— Для доверенного лица.

— А он больше никому не доверяет. На.

Мальчик протянул бумажку. На ней было отпечатано с помощью принтера: «Удостоверяется получение от Сивохина Г. М. вступительного взноса в ПИР и его вступление в ПИР». Дата, подпись Супер-драйвера: буквы "С" и "у", а потом завиток.

— Членские билеты будем выдавать чуть позже, — сказал мальчик. — Вопросы есть?

— Какие к тебе вопросы?

— Я брату передам.

— Сам напишу.

— Ну, твое дело. Давай деньги-то.

Мальчик взял деньги и, не считая, сунул их в карман.

— У нас доверие, — объяснил он. — Хотя, если обманешь, тебе же хуже. Подвезти?

— Я близко живу.

— Это мы знаем. Просто ты на такой машине не ездил. Она плывет, а не едет.

— Ну, подвези.

Мальчик нажал на кнопку и сказал:

— По Дмитровскому к центру!

Ехали всего минуту, но Гоша действительно успел почувствовать плавность и комфортность хода этого авто-корабля. Брат Супер-драйвера поглядывал на него с простодушной хвастливостью, будто машина принадлежала ему.

У метро Гоша вышел, спросив:

— А когда будет встреча?

— Тебе напишут.

— Ладно.

Шацкий поставил машину и направился к подъезду. Набрал код, открыл дверь. Сзади послышались шаги, и вместе с Володей в подъезд вошел молодой человек с большим букетом цветов.

— Спасибо, — сказал он, благодаря за открытую дверь.

Вместе вошли в лифт.

— Мне последний, — сказал молодой человек.

Володя нажал кнопку своего этажа, встал лицом к дверям. Сзади одуряюще пахло дешевым одеколоном.

Живы в нас еще первобытные инстинкты, подумал Шацкий иронически. Вот кто-то сзади — и уже неприятно, уже ощущение какой-то опасности. Глупо.

Через минуту молодой человек без букета вышел из подъезда и пошел вдоль стены дома, свернул за угол. Там сел в машину и поехал. Через некоторое время, проезжая вдоль набережной, открыл окно и что-то выкинул в темную ночную воду.

Ольга, вернувшись, обрадовалась, что Килил нашелся, и огорчилась, что нет Герана. Впрочем, она к этому была готова.

Пора было выходить на работу, писать объяснительную, жить дальше. Карчину не звонила: ждала его звонка. Он обещал позвонить сразу же, как только немного разберется в своих делах. Видимо, не разобрался.

Линьков в считаные часы добился того, что машина закрутилась в обратную сторону. Глупое дело Карчина, связанное со стариком и скандалом в милиции, пообещали закрыть. Вероломного Юшакова отстранили от проекта, Линьков взялся сам добиться оформления бумаг в ближайшие сроки. Очень удивлялся Карчину: как это может быть — знать, что мальчишка спер документы и не выбить их из него? Не отдает? — давить на семью, чтобы она давила на него!