Вольфрам Флейшгауэр - Три минуты с реальностью

На улице поймала такси и назвала адрес гостиницы. Настроение заметно испортилось. Наверное, из-за музыки, звучавшей по радио, — тоскливого танго, одного из тысяч, чьи названия она никогда даже не узнает. Она провела ладонями по лицу, помассировала виски, пытаясь успокоиться. Что в нем такого? Сколько на свете красивых, обаятельных мужчин. И не один еще станет искать ее расположения. Вопрос времени: рано или поздно появится тот, кто освободит ее от этой парализующей тоски. Она ощущала свое горе как пустоту внутри, омертвевшее пятно в легких, вакуум в нижней части тела, распространявшийся оттуда по всему организму и не дававший ей думать ни о чем, кроме его рук, губ, его глаз, звуков его голоса. Почему это не проходит? Отчего она так зациклена на нем? По-прежнему. Вопреки всем событиям последних дней. Почему ее совершенно не трогают заинтересованные взгляды других мужчин? Сама мысль о прикосновениях другого вызывает у нее тошноту. А это, в свою очередь, пробуждает ярость и отчаяние. Почему? Что в нем такого особенного? Может, внешность? Нет, не это. Она-то влюбилась поначалу вовсе не в лицо, а в танец, в движения. А ведь первое никак не связано со вторым, или нет? How can we know the dancer from the dance? Эта фраза была написана в раздевалке балетной школы. Много лет назад чей-то фломастер вывел ее прямо на штукатурке. Женский вопрос. Строчка из стихотворения. Ниже стояло: У.Б. Йейтс. Джульетте всегда нравилась эта фраза, хоть она и не знала точно почему. Сейчас, сидя в стиснутом бамперами других автомобилей такси, в послеполуденной пробке мучительно пробиравшемся вверх по авениде 9 Июля вдоль бульвара, разделявшего две проезжие части, на деревьях которого бездомные развешивали для просушки свою одежду, она вдруг почувствовала, что это вопрос риторический. Знак вопроса в конце — это ирония. Истинный смысл этой фразы таков: we cannot know the dancer from the dance! 146Танцор и его танец представляют собой единое, неделимое целое. Без танцора танца не существует и наоборот. Но узнать ничего нельзя. И вполне банальное рассуждение в ее восприятии вдруг преисполнилось таинственности. Дамиан — особый способ танцевать танго. Он нашел себя. Но что такое он сам? И как это выяснить? Только через танец. Прочитав его шифровки. Но она не понимала их. Никто их не понимал. Никто?

Она развернула листок, который взяла со стола Линдсей, и углубилась в изучение знаков и букв, полученных канадкой в результате анализа его танцевальных композиций 1997 и 1998 годов. Lambare . ESMA . Lapiz. И что это может значить? Lapiz? Так называется одна из фигур танго. Какой вообще смысл танцевать слова?

Такси остановилось на красный свет. Она узнала начало улицы Бартоломе Митре, ее гостиница — в паре кварталов. То ли от отчаяния — последний крик о помощи, попытка бессмысленного протеста против собственного бессилия, — то ли просто машинально, но она произнесла это слово вслух:

— Ламбаре.

Водитель обернулся, с любопытством посмотрел на нее и спросил:

— Calle Lambaré? 147

25

— Calle Lambaré? — с удивлением повторила Джульетта. И тут же смущенно засмеялась. Она что, попала в какую-то сказку? Мутабор 148. Сезам, откройся. Али-Баба и калиф-аист.

Улица! Это улица, черт побери!

Сзади засигналили. Водитель съехал к обочине. Потом снова повернулся к ней и спросил:

— Estas segura? No quieres ir a Bartolomé Mitre? 149

Она поняла только название — Бартоломе Митре — и покачала головой:

— No. Lambaré, — пробормотала она. — Por favor, Lambaré 150.

Он пожал плечами, включил фары и снова втиснулся в движущийся поток. Джульетта скорчилась на сиденье, пытаясь побороть нервозность. Улица! Оказывается, это просто улица! Может быть, ESMA тоже фамилия или часть адреса, намек на какой-то дом или клуб на этой улице? Выяснит, как только до нее доберется. Она вытащила план города и без труда отыскала в алфавитном указателе нужную улицу. Она оказалась примерно в двадцати кварталах к северу от гостиницы. Нужно проехать вверх по улице Кордоба, и они попадут прямо туда. Улица Ламбаре короткая. Всего семь кварталов. Семьсот метров. Господи, да если понадобится, она обойдет на ней все подъезды! Но нужно ли это? Что она хочет найти? Зачем Дамиану понадобилось встраивать в свои танго названия улиц?

Десять минут спустя они приехали. Район назывался Альмагро. Так вот откуда взялось название клуба, в котором она была позавчера! И находится он поблизости. Может, Дамиан где-то тут и живет? Такси вновь перестроилось в правый ряд, и водитель повернулся к ней.

— Aqui? 151— спросил он.

Джульетта молчала, напряженно глядя в окно. Но там не было ничего примечательного. Прачечная. Магазин видеокассет. Обыкновенные кафешки, лотки с лотерейными билетами, электротовары, киоски. А чего она ожидала? Она колебалась. Выйти из машины? Идти пешком? Может, где-нибудь наткнется на табличку со словом ESMA? Счетчик показывал девять песо. Водитель выжидательно смотрел на нее. «Наверное, принимает за сумасшедшую, — подумала она. — Сумасшедшую. Loco». Но ей нечего терять, кроме иллюзии, что, разгадав таинственный шифр, она наконец поймет, кто такой Дамиан на самом деле. Она заглянула в блокнот, словно там был записан адрес, и, глядя водителю в глаза, сказала:

— ESMA. I'm looking for ESMA.

Реакция таксиста ее удивила. Сначала он сморщился, словно раскусил зернышко черного перца. Потом возвел глаза к небу и вдруг ударил ладонью по рулевому колесу. Процедил сквозь зубы что-то вроде:

— A la mierda! 152

Остальных слов она не разобрала. Потом отвернулся и, со скрежетом стартовав, вновь стал втискиваться в поток машин. Он резко тормозил и стартовал. Шины скрипели. А он заглушал их скрип невразумительным потоком испанских слов. На какое-то мгновение ей стало страшно. Но машина едет, пусть даже Джульетта понятия не имеет куда.

В шифровках Дамиана нет ничего загадочного. Это какие-то места в Буэнос-Айресе. Последнее, очевидно, не из самых приятных. Как еще объяснить реакцию таксиста? Несколько мгновений спустя она почувствовала воодушевление. Ей казалось, что Дамиан где-то рядом. Она нашла его след, пусть даже первая остановка оказалась ложной. Улица. Потом она вернется сюда и еще раз проверит, не пропустила ли какой-нибудь «указатель». Но приподнятое настроение держалось недолго. Машина снова влилась в поток, таксист теперь бормотал себе под нос ругательства заметно тише, то и дело посматривая на нее в зеркало заднего вида. И мрачнел на глазах. Ах, если бы она умела говорить по-испански!

Красное электронное табло счетчика, укрепленное возле зеркала, показывало восемнадцать песо, потом девятнадцать, двадцать… Что бы это ни было такое — ESMA, похоже, находится оно довольно далеко за городом! Вскоре Джульетта уже совершенно не понимала, куда их занесло. Проезжая часть в шесть рядов, а за окном, по всей видимости, один из промышленных районов. Только что проехали поле для гольфа, и вот уже вид из окна нельзя назвать привлекательным. Мрачный взгляд водителя, то и дело поглядывавшего на нее в зеркало заднего вида, только усиливал гнетущее впечатление от пейзажа по обе стороны дороги. Движение было абсолютно хаотическим. Улица все более походила на настоящее пригородное шоссе, со всех сторон на нее выезжали машины. Куда он везет ее?