Владимир Чивилихин - Память (Книга вторая)

— Татьяна Николаевна! — говорю я археологу Никольской, раскопавшей древнее Дешевское городище и несколько средневековых вятичских городов. — Неренск — это не…

— Нет, нет! Этот город пока не найден. И его не стоит искать на Серене, где стоял Серенск, называемый летописцами также Шеренском. Наш город определен еще до революции, село рядом с городищем и сейчас называется этим именем, ну а раскопки окончательно все подтвердили…

«Наш город»… Это сказано, наверное, потому, что мы с Татьяной Николаевной много о нем говорили. Но как археологические раскопки могут подтвердить название города, если не найдено на этот счет записи на камне или бересте? Современной науке известен археологический уникум — Райковецкое городище. Этот пока единственный полностью раскопанный средневековый русский город,погибший от нашествия орды, условно назван учеными, работавшими там с 1929 года, по имени ближайшего села, что в Житомирской области, однако никто не знает, как он на самом деле назывался в XI-XIII вв. — ни летописи, ни былины, ни народная память, ни топонимика не сберегли его подлинного имени…

— А наш город? — спрашиваю я о поселении, до останков которого не смог доехать осенним бездорожьем.

— Он замечательно сохранился, конечно, с точки зрения археолога. Помню, как впервые мы пришли на этот речной мыс. Серена обтекает его, а с напольной стороны — представьте себе — до сего дня глубокий ров и вал…

И я представляю, как археологи, оглядевшись, ставят палатки, заваривают чай, достают лопаты, ножи, пинцеты, щеточки-кисточки геодезические приборы, фотокамеры, планшеты, миллиметровку, намечают, с какого конца приступать, срезают первый двадцатисантиметровып слой и с волнением начинают перебирать его осторожными и чуткими пальцами. Это нелегкий, кропотливый и очень ответственный труд, потому что культурный слой, переработанный археологами, погибает навсегда, и никто в будущем его уже не восстановит, если даже придет сюда с самыми благими намерениями, совершеннейшими методами, орудиями и приборами, неограниченным запасом времени и средств.

В своей фундаментальной книге «Земля вятичей», вышедшей в 1981 году, Т. Н. Никольская подвела итоги раскопок земли наших предков, и теперь мы довольно полно представляем их образ жизни, экономику, культурные и торговые, в том числе международные, связи, многое можем сказать об их верованиях, ремеслах, обычаях, художественном вкусе, жилищах, крепостях. На сегодняшний день обнаружено 1183 кургана и 1161 селище и городище вятичей, и почти все они, подчеркну, располагаются вдоль рек. Как бисер, нижутся поселения и захоронения наших предков по берегам Оки, Москвы-реки, Верхнего Дона, Десны, Болвы, Угры, Клязьмы, Вори, Нары, Лопасни, Прони, Протвы, Неручи, Осетра, Серены, Вытебети, Истры, Рузы, Упы, Навли, Зуши. На крайних восточных пределах расселения славян вятичи освоили чрезвычайно важный и выгодный географический район — из него шли удобные речные пути в бассейны. Волги, Днепра и Дона, что, возможно, в какой-то мере предопределило исторические судьбы потомков вятичей…

Филологическое путешествие в прошлое можно повторить, археологическое — никогда, по есть в этих науках и кое-что общее, например почти безграничный объем информации об истории и культуре навсегда ушедших в небытие эпох. В самом деле, если взять, скажем, русский язык XII века, то кроме сведений, что он нес, это целый мир! И как он различен в летописях, литературных произведениях, церковных книгах, проповедях, переводах, берестяных грамотах, оставаясь совершенно неизвестным в разговорной речи и диалектах! А насколько отличаются по языку великие памятники нашей средневековой словесности-"Слово о полку Игореве", «Поучение» Мономаха ц «Слово» Даниила Заточника! И археологический материал, добытый в различных местах, всякий раз по-новому рассказывает о быте, искусстве, образе жизни, верованиях, орудиях труда, жилищах, военной технике, ремеслах, торговых связях, событиях далеких времен и о многом-многом ином, имеющем, как в литературе, свои трудные тайны…

— Как глубок серенский ров?-продолжаю я расспрашивать Татьяну Николаевну Никольскую.

— Еще сейчас от заплывшего дна до гребня вала метров десять будет.

Ничего. Хотя козельский был много глубже.

— А о стенах ничего не скажете?

— Стояли. В нескольких местах раскопали фундаменты. И вообще орешек этот был маленьким, но довольно крепким, с ядром.

— Вы имеете в виду детинец?

— Да. С преградьем и селищами. И вообще, там столько неожиданностей!

— Например?

— Даже не знаю, с чего и начать… В слоях — вся история средневекового Серенска. Сняли плотный слежавшийся слой, потом пошел рыхлый, серовато-бурый с включениями сожженной глины, мелких камней, золы, извести; мертвый прах над погибшим городом. А под ним главное — мощный черный сухой слой: уголь, зола, известь, обожженная глина, уголь и снова сплошной уголь. Город сгорел сразу весь и дотла! Ниже были кое-где еще следы пожара, которые можно связать с междоусобной войной 1232 года, отмеченной в Воскресенской летописи. Город, кстати, назван там Сереньском. А вскоре он был уничтожен полностью. Главное открытие при раскопках — тот самый сплошной слой всепожирающего пожара…

Да, трагедия небольшого вятичского города обернулась подлинным археологическим открытием! Нежданное бедствие застало Серенск в пору его расцвета, и слой смерти, так же как, скажем, в Помпее или Старой Рязани, рассказал о нем и его жителях больше, чем может рассказать культурный слой какого-либо другого человеческого поселения, пришедшего в упадок постепенно. Татьяна Николаевна перечисляет находки. Предметы быта и орудия труда: ножи, топоры, ключи от цилиндрических замков, обломок косы-горбуши, спиральное сверло, гончарная керамика, дужки от ведер, сланцевое пряслице, обломки бронзовой чаши, пинцет, двусторонние костяные гребни, стремена, шпоры, удила, подковы, скребницы, замок от лошадиных пут, книжные застежки, писала… Женские украшения: бронзовые и серебряное колечки, подвески и браслеты, стеклянные, хрустальные и сердоликовые бусины, изделия из золота — два перстня, серьга, трехбусинное ажурное кольцо…

— Золотые украшения вы числите на последнем месте?

— В археологии раздробленная кость или обломок сосуда бывает куда дороже золота. Вы слышали, конечно, о глиняной корчаге из Гнездовского городища с надписью Х века «гороухша» или «горушна»?

Да, горшку этому, предназначенному для горчицы, воистину нет цены. Он свидетельствует, что за сто лет до первой дошедшей до нас русской книги, великолепно исполненной каким-то дьяконом Григорием для известного новгородского посадника Остромира, и за два с половиной века до «Слова о полку Игореве» среди простых людей на Руси бытовала письменность! Значит, было и обучение письму и чтению, значит, были и книги, бесследно канувшие в Лету…