Владимир Чивилихин - Память (Книга вторая)

Любознательный Читатель. Простите, но нельзя же в самом деле относить Чингиз-хана и его род к европеоидам!

— Безусловно нельзя! Динлины — самая восточная ветвь скифских народов — можно считать, за тысячу лет до Чингиз-хана исчезли с исторической арены. Ушел в небытие их язык древнеиранских корней, если он был общим для всех скифов, хозяйственный и семейный уклад, своеобразная культура, проявившаяся в прикладном искусстве, удивляющем археологов и искусствоведов своим совершенством. Монголы времен Чингиза не строили изб, не обрабатывали землю, не умели выплавлять руд и ковать оружия, не носили в ушах серег, были многоженцами. В историю входил совсем другой народ, точнее сказать, еще не народ, а разрозненные кочевые скотоводческие племена, впервые объединившиеся при Чингизе. Что же касается рода «борджигин», кумандинцев или других блондинов Азии, то они могли приобрести свои внешние признаки и в результате многовековой этнической изоляции — современная наука не исключает этого интересного явления, установив, что у немногочисленных народностей, долго не смешивающихся с соседями, глаза и волосы осветляются.

Но что же означает само слово «монгол»? Рассматриваю родословную Чингиз-хана, составленную по монгольским, китайским и персидским источникам. Собственного имени, от которого можно было бы произвести название этого народа, среди его предков нет. Прадед Чингиза Хабул-хан, как пишет Грумм-Гржимайло, «поднял значение монгольского племени». Выходит, что какое-то центрально-азиатское племя с таким именем существовало задолго до рождения Чингиза? В «Истории МНР» (1966) сообщается, что ханство Хабул-хана называлось «Хамаг Монгол». Хан Хутул, далее, вновь уронил значение своего рода и племени, а сын его Алтань даже не удостоился ханского звания. «Поэтому Чингиз-хан, — комментирует-поясняет Г. Е. Грумм-Гржимайло, — имел полное основание принять для слова „монгол“ китайские иероглифы — „получить прежнее“, ибо он действительно восстановил прежнее значение монгольского племени, и давать этому факту иное толкование едва ли правильно».

За три года до битвы новгород-северского князя Игоря Святославича, с половцами в далекой восточной степи тринадцать тысяч конных воинов, собравшихся из разных родов и племен, выбрали ханом Темучина, вступившего в войну со своим побратимом Чжамухой, к которому примкнуло большинство монголов. «В 1185 году, когда Игорь ходил походом на Кончака, монгольской державы еще не было, — сообщает один современный этнолог. — Большая часть монгольской родовой знати, опираясь на соседние племена, вела борьбу против Чингиза и его орды». Как понять эту фразу с этнической точки зрения? Очевидно, «монгольской родовой знатью» называется здесь правящая верхушка разрозненных степных племен, что жили тогда к северу от Керулена, за которой шли не только собственно монгольские племена, называемые в некоторых древних источниках «мангуцзы», «мэнгу» или «мэн-гули», «мэн-ва», но какие-то немонгольские «соседние племена». Наверное, большая часть соплеменников была уничтожена ордой Темучина, который, прежде чем стать великим ханом, еще двадцать с лишним лет вел в степи жестокую борьбу за единоличную власть, и ни его родной народ, ни соседи не знали пощады. Когда в 1206 году на берегу Онона Темучин был провозглашен Чингиз-ханом, его войско состояло примерно из ста тысяч человек, в основном, побежденных кераитов и найманов.

Были ли вообще в этой первой Чингизовой армии монголы? В одном из современных сочинений пишется, что «м_о_н_г_о_л_ь_с_к_и_е (разрядка моя. — В. Ч.) ветераны за свои заслуги получили лучшие места и должности», только это неправда. Смотрю «Памятку» Рашид-ад-Дина, где перечислено все высшее командование этой армии-орды. Личную тысячу Чингиз-хана возглавлял тангут Чаган, самой крупной иноплеменной воинской частью в десять тысяч человек руководил Туганваншай из народа тунгусской этнической ветви — джурдже (чжурчжэней), семью тысячами джалаиров командовали представители этого племени. В списке нойонов-тысячников также значатся шесть татар, четыре ойрата, меркиты, урянхайцы, онгуты, кара-хитаи и так далее. «Сокровенное сказание» куда более точно формулирует чингизхановский принцип, так сказать, подбора руководящих военных кадров: «Итак, он поставил нойонами-тысячниками людей, которые вместе с ним трудились и вместе созидали государство». Этнолог тоже цитирует эту фразу и уточняет в одном месте, что объединенные таким образом различные степные центральноазиатские племена, носившие вместе с исконно монгольским племенем китайскую кличку «цзюбу», сменили ее в 1206 году "на гордое имя «монгол».

Новые и новые войны увеличивали за счет побежденных его армию, в которую вовлекались воины немонгольских народов, хотя позже почему-то почти всех их без разбору начали числить монголами — татар, меркитов, кераитов, ойратов, найманов.

Любознательный Читатель. Ну, а на самом деле кто они были по этническому происхождению или хотя бы языкам?

— Спросите что-нибудь полегче… Разве только насчет найманов могу сказать кое-что определенное, и то благодаря одному давнему случаю-совпадению. В 1957 году вышла у нас в последний раз интереснейшая книга «Путешествия в Восточные Страны». Авторы ее — итальянец Джиованни дель Плано Карпини и француз Гильом де Робрук — независимо друг от друга совершили в середине XIII века путешествия в Монголию. К их замечательным запискам мы будем обращаться не раз и не два, но сейчас я бы хотел вспомнить, как в один присест прочел тогда эту книгу и вскоре выехал на Алтай, где в таежной глуши затерялся Кедроград — комплексное кедровое лесное хозяйство. Москва — Новосибирск — Бийск — Горноалтайск — Майма, все это в современном темпе, самолетами, но в Майме застопорилось. Здесь, в районном центре, был маленький аэродром, с которого легкие «Яки» развозили пассажиров по таежным и горным глубинкам. Пошли дожди, да такие, что я застрял на двое суток. Делать было абсолютно нечего, и в разговорах с товарищами по несчастью сама собой возникла тема о местных названиях. Я выспрашивал о том, что значат по-алтайски имена рек Бия и Катунь, горы Бабур-хан, возвышающейся неподалеку, поселка Кара-Кокша, куда я направлялся, и речки Уймени — моего конечного пункта.

— А Майма? Что это значит?

— Река, — отвечал старый алтаец. — Падает в Катунь справа.

— А что такое «майма»?

— Алтай-кижи ее зовут Найма.

— Как перевести на русский?

— Наймаи-роду алтай-кижи.

Так и не узнал я и значения слова «найман», однако вспоминал, что Гильом де Робрук не раз вспоминает о найманах, и когда вернулся в Москву, то посмотрел примечания к его запискам: «Найман (Майтан), одно из монгольских племен».