Артур Таболов - Водяра

Шефлер воспользовался способом, апробированным многими российскими бизнесменами. Суть его заключалась в том, что учреждается новая компания, на нее переводятся все активы, а долги остаются на старой. Так появилось закрытое акционерное общество "Союзплодимпорт" (на одну букву "о" короче), 80 процентов акций которого принадлежало Шефлеру. Новое ЗАО купило за 300 тысяч долларов у "Союзплодоимпорта" права на "Столичную", "Московскую особую" и "Русскую" и принялось наводить порядок в своем хозяйстве. Почти пятьдесят миллионов долларов пришлось потратить на то, чтобы выкупить эти водочные бренды у западных компаний. Они попали к ним еще в начале 90-х годов благодаря небескорыстной бесхозяйственности Минсельхоза и Министерства внешних экономических связей. Три года и миллионы рублей ушли на борьбу с российскими производителями, выпускавшими "Столичную" без всяких разрешений владельца торговой марки. Было выиграно больше ста судебных процессов.

Все это дало результат. "Столичная" стала, как в советские времена, глобальным брендом. "Союзплодимпорт" Шефлера (СПИ) совместно с Русской вино-водочной компанией (РВВК) разливал водку на калининградском заводе и продавал "Столичную" в 76 стран, при этом в двадцати пяти странах через собственные торговые фирмы, работающие с розницей напрямую. При советской власти экспорт русской водки в США и Европу не превышал 500 тысяч декалитров в год. (Декалитр - десять литров или двадцать поллитровок, содержимое одного ящика, "короба", как говорят водочники.) Шефлер довел эту цифру до двух с половиной миллионов коробов.

К этому времени ему только-только исполнилось тридцать лет.

Такие молодые предприниматели всегда вызывали острый интерес Панкратова. Вспоминая себя в этом возрасте, он иногда задавался вопросом, а мог ли он оказаться на их месте. И отвечал: нет. Не хватало в нем чего-то, что было в них. Он так и не понял чего, хотя часто об этом думал.

Они удивительно быстро вытеснили из всех серьезных бизнесов "красных директоров" - зубров, прошедших все служебную лестницу от низшей ступеньки до высшей, знающих производство до мельчайших деталей, поднаторевших в аппаратных играх. Эти не знали ничего, с равным успехом они занимались авиацией, нефтью, алюминием, водкой. Их нельзя было заподозрить и в том, что они обладали особым талантом быть в нужное время в нужном месте. Нужное время и нужное место словно бы сами оказывались там, где им выгодно. В списке ста самых богатых людей России, опубликованным в "Форбсе", лишь три человека были старше шестидесяти лет (Тетюхин, владелец непонятной ВСМПО-Ависма, Беккер из Трансгаза и Зимин из ВымпелКома), человек двадцать в возрасте от сорока до шестидесяти, а остальные - молодежь от Мельниченко и Попова из МД-банка, не разменявших и четвертого десятка, до тридцатисемилетнего Абрамовича и сорокалетнего Ходорковского, возглавлявших список.

Такое не могло быть случайным стечением обстоятельств. В жизнь России входила новая генерация успешных бизнесменов, но механизм их успеха оставался для Панкратова тайной. Бытующее в народных массах объяснение, что свои капиталы они наворовали во времена приватизации по Чубайсу, ничего не объясняло. Большинство из них в те годы еще не успело закончить институт. Случалось, и в советские времена молодые люди делали стремительные карьеры. Но они обладали либо выдающимися способностями, а чаще этому способствовали родственные связи, поддержка семьи. А какие там родственные связи у детдомовца Абрамовича!

Поначалу у Панкратова сложился образ молодого предпринимателя, очень приблизительный, но хоть как-то объясняющий этот социальный феномен. Это было что-то вроде компьютерщика, который понятия не имеет, как компьютер устроен, зато очень хорошо умеет нажимать кнопки. Эти ребята, не забивавшие себе головы лишними знаниями, обладали способностями нажимать нужные кнопки в нужное время. Они уловили самые общие законы современного бизнеса, и потому им было все равно, чем заниматься: вчера авиацией, сегодня водкой, завтра нефтью или цветными металлами. И всегда успешно. Это было самым необъяснимым и лишало достоверности образ, созданный в сознании Панкратова. И хотя он был убежденным реалистом и ни в какую мистику не верил, приходилось признать, что тут не обошлось без вмешательства высших сил. Эти люди были наделены особым талантом, который не вырабатывается ни воспитанием, ни образованием, а возникает сам по себе, как умение композитора слышать музыку там, где ее не слышит никто, - нюхом на деньги. Они улавливали запах денег каким-то верхним чутьем, как гончая дичь. При советской власти эти таланты глушились в зародыше, как зерно на асфальте. В новые времена на благодатной почве рыночной экономики они дали обильные всходы.

Таким был Серенко.

Таким был Шефлер.

Пока Шефлер тратил время и деньги на восстановление международной репутации "Столичной", на него не обращали внимания. Но когда экономическая разведка донесла, что он ведет переговоры с фирмой "Баккарди" о продаже торговых марок водок "Столичная", "Московская особая" и "Русская" за полтора миллиарда долларов, в Минсельхозе, в Белом доме и даже в Кремле всполошились. Как так? Купил за триста тысяч, а продает за полтора миллиарда? Явное мошенничество, причинение ущерба государству в особо крупных размерах.

Минсельхоз опротестовал в арбитражном суде давнюю сделку, вследствие которой права на водки перешли к компании Шефлера. Суд удовлетворил иск, признав сделку ничтожной, торговые марки были возвращены "Союзплодоимпорту". Удар был неожиданный, ниже пояса. По сути бандитский, потому что суд руководствовался не законом, а приказом большого начальства. В неофициальном разговоре с заместителем министра, курирующим в Минсельхозе "Союзплодоимпорт", взбешенный Шефлер бросил в сердцах: "Яйца бы тебе за это оторвать". Тот написал заявление в Генеральную прокуратуру о том, что ему угрожают убийством. И хотя свидетелей разговора не было, немедленно возбудили уголовное дело, Шефлера повесткой вызвали на допрос в качестве подозреваемого.

Он понял, что шутить с ним не собираются. Как же - друг Березовского, а это имя действовало на стражей правопорядка, как на быка красная тряпка. Не дожидаясь, когда за ним явится взвод ОМОНа с наручниками, он улетел в Ригу и получил в Латвии политическое убежище.

Этому предшествовал эпизод, о котором поведала известная обозревательница "Новой газеты" Юлия Латынина, которая всегда знала все, но неточно. По ее словам (а ей об этом якобы рассказал сам Шефлер), однажды к нему в кабинет явились подтянутые люди в штатском, назвались представителями охранного агентства "Холмс" и предложили помощь в разрешении всех проблем. По их словам, штат агентства состоит из бывших офицеров Федеральной службы безопасности, имеющих надежные связи с "питерскими", пришедшими к власти в ФСБ, под крышей "Холмса" господин Шефлер всегда будет в полном порядке. Неизвестно, сколько они потребовали за покровительство, но сделка не состоялась. Шефлер вроде бы заявил, что за такие деньги он сам купит ФСБ и в посредниках не нуждается. Визитеры ушли ни с чем, выразив надежду, что господин предприниматель никогда не пожалеет о своем решении. Шефлер понял, что на него открыт сезон охоты, и медлить с отъездом нельзя ни на один день.