Артур Таболов - Водяра

- Тебя встретят. И все объяснят.

- Кто встретит? Твой работодатель? Этот, Алихан Хаджаев?

- Да. Регистрацию уже объявили, пошли, а то опоздаем.

- А если я не хочу никуда лететь?

- Не хочешь? - с недоумением переспросил Гоша. - Я бы тебя понял, если бы тебя пригласили в Вологду. Или в какой-нибудь, прости господи, Красноярск. В самом деле не хочешь? Нет проблем, возвращайся на Неглинку, я тебя отвезу. Надеюсь, батареи еще не отключили.

- Ладно, уговорил, - решилась Лариса.

- Я ее уговорил! Никогда не понимал женщин. И ты среди них самая непонятная.

- Ты очень удивишься, если я скажу, что в нас нечего понимать?

- Эта мысль иногда приходит мне в голову, - серьезно сказал Гоша. - Но как-то не хочется в это верить.

"Боинг" принадлежал испанской авиакомпании, смуглые стюардессы хорошо говорили по-испански, хуже по-английски и совсем плохо по-русски. Все попытки Ларисы выяснить, что это за Лос-Аламос, заканчивались восторженными восклицаниями: "О, бьютифел! Вечная весна, сеньорита! Эдем, сеньорита!" Кроме нее, в салоне бизнес-класса летели несколько японцев, с ними разговора и вовсе не получилось, потому что из русских слов они знали только два: "Водка" и "Карашо". Она прошла по салону эконом-класса и сразу вернулась обратно. Весь самолет был заполнен русскими самой неприятной породы: преуспевшие бизнесмены с любовницами или с толстыми женами, бизнесвумен с молодыми любовниками. В разговорах несколько раз мелькнуло "Канары", названия отелей "Калимера", "Примасол", "Мажестик". "Вот, значит, куда мы летим - на Канары", - поняла Лариса.

Она почувствовала разочарование. На Канарах она однажды была, возил банкир. И все бы ничего, но он так настойчиво восхищался местными дивностями, словно хотел их продать, и ждал ответного восхищения от нее как бы в доказательство, что она ценит щедрость, которую он проявил. К концу недели Лариса уже слышать не могла про Эдем и край вечной весны. Не густо с фантазией у работодателя Гоши, мог бы придумать что-нибудь не такое жлобское.

Но она ошиблась. Встретив ее в аэропорту Лос-Аламоса, Алихан повез ее не в отель, а на другой маленький аэродром, где стояло несколько спортивных самолетов и вертолетов. Он был в белых полотняных брюках, в белой рубашке с короткими рукавами, в белой шляпе набекрень, придававшей ему плутоватый вид. По дороге заметил:

- Я думаю, жарковато в свитере. Почему бы вам его не снять?

- А в чем останусь? - возмутилась Лариса. - Я же ничего не взяла!

- А там ничего и не надо. - Он попросил водителя остановиться у супермаркета. - Купите себе что-нибудь легкое.

На аэродроме они подъехали к вертолету, в который четыре мулата грузили какие-то тюки и коробки.

- Дальше полетим на нем.

- Куда полетим? - не поняла Лариса.

- Недалеко. Всего сто пятьдесят километров.

- А там что?

- Необитаемый остров.

- Необитаемый что?

- Необитаемый остров, - повторил Алихан. - Вы же хотели оказаться на необитаемом острове? Через час окажетесь.

- Вы шутите?

- Нет.

- Что это за остров?

- Не знаю, я его еще не видел. Небольшой, около шестнадцати гектаров. И абсолютно необитаемый. Во всяком случае, так меня заверили в фирме. Может, какие-то мелкие зверюшки водятся, но они не в счет.

- Как он называется?

- Никак. Можете назвать его сами.

- Вы хотите сказать…

- Ну да, я его купил.

- Остров?!

- Чему вы удивляетесь? Сейчас все можно купить. Островов большой выбор: в Канаде, в Хорватии, даже в Эстонии на Балтике. Но я остановился на Канарах - из-за климата.

Лариса все еще не могла поверить.

- Купили остров… Господи Боже мой! За сколько?

- Не очень дорого. За двести сорок тысяч.

- Долларов?! - ахнула она.

- Евро.

- Алихан, вы сошли с ума. Но мне нравятся мужчины, которые так сходят с ума. Что ж, полетели на необитаемый остров!..

Мулаты уже попрыгали в салон, пилот махал рукой из кабины. Вертолет поднял пыль, накренился и потянул над бескрайним пространством воды в серебряной ряби волн.

Через час он завис над клочком суши, с виду неотличимой от рассыпанных в океане островков. С трех сторон были скалы, в центре густая темная зелень, с юга лагуна и полоска белого песка. Волны гасли в невидимых рифах, докатывались до берега медленно, лениво.

- Ой, я не взяла купальник! - вдруг спохватилась Лариса.

Алихан усмехнулся:

- Он вам не понадобится.

Вертолет приземлился на краю пляжа, мулаты сноровисто разбили палатки, одну большую, другую поменьше, перетащили в них груз. Алихан объяснил:

- Здесь продукты и вода, с запасом на две недели. Через восемь дней я прилечу. Если что-то случится - вот мобильник, звоните.

- Погодите, - растерялась Лариса. - А вы куда?

- Но ведь вы хотели оказаться на необитаемом острове, и чтобы ни одного козла поблизости. Так мне сказал мой сотрудник. Я неправильно его понял? Или он неправильно понял вас?

- Правильно. Но… Ладно, оставайтесь. Одного козла я как-нибудь вытерплю…

В первый день она до глубокой ночи бродила по кромке прибоя, сидела на валуне, хранящем дневное тепло. Алихан лежал на спальнике в палатке, рассеянно прислушиваясь к мерному шуму волн, к птичьей возне в окружающих пляж зарослях. Было полнолуние, тянул легкий бриз. В проеме палатки возникла словно бы бестелесная фигура с золотом волос на белых плечах. Как тень. Как сгусток лунного света.

- Не спишь? - окликнула Лариса и жалобно попросила: - Согрей меня, я замерзла…

Через две недели они вернулись в Москву, а еще полгода спустя поздно ночью в спальне Тимура Русланова раздался телефонный звонок.

- Тимур? - спросил незнакомый голос. - Это звонит пресс-секретарь вашего друга Алихана Хаджаева. Меня зовут Георгий. Не могли бы вы срочно прилететь в Москву?

- Как срочно?

- Завтра.

- Что случилось?

- Не знаю. С Алиханом творится что-то неладное…

Алихан Хаджаев относился к тому типу мужчин, для которых понятие "любовь" не наполнено никаким содержанием. Женщины могли возбудить в нем страсть, желание обладать ими, но дальше этого дело не шло. Привязанность к жене, хранительнице семейного очага, уважение к матери своих детей, благодарность за близость - да, это он понимал. А что такое любовь? Какой морок заставляет людей совершать безумные поступки, несовместимые со здравым смыслом и даже с инстинктом самосохранения? Стреляются, травятся, бросаются в реки с мостов. Молодые женщины - понятно, они не знают, чего хотят, им всегда мало того, что есть. Но мужчины? Ладно бы безбашенные юнцы, ладно бы поэты, профессия у них такая - токовать о любви. Но и вполне зрелые, крепко стоящие на земле люди вдруг сходят с ума, будто подхватив носящуюся в воздухе заразу. Нет препятствий, которые могли бы остановить африканского слона, бегущего к водопою. Так и человека, обуянного безумием любви, ничто не останавливает - ни поломанные судьбы близких людей, ни предательство партнеров, ни крах собственной карьеры.