Андрей Скабичевский - Плещущийся

Сделав все свои дела, Серега вышел из туалета и застыл, словно громом пораженный. В бар зашли три молодые девушки. И вот ведь совпадение, одной из них оказалась Валька Жукова! Хотя для их района, в котором по-хорошему только два приличных заведения и одно из них бар «Сказка», не такое уж и совпадение. Но пьяному Сереге опять почудился здесь перст судьбы. Синие джинсы туго обтягивали её широкие бедра, белая блузка с цветным принтом в стразах подчеркивала пышную грудь. «Есть все-таки в мире справедливость, – подумал Щавель, – и если в одном месте убывает, значит, где-то точно прибудет». Казалось бы, только он потерпел неудачу и лишился работы, а вот уже и счастье в личной жизни замаячило. «Таких совпадений не бывает – это точно знак судьбы, сам Господь толкает Вальку в мои объятия», – вдохновлено размышлял Серега. Он широко улыбнулся и сделал шаг навстречу девушкам. Валька увидела его и растерялась. Она совсем не ожидала увидеть его в баре. Подружки, увидев её реакцию, тут же стали оценивающе рассматривать Гоменюка. Это не укрылось от Вальки и только добавило тревожности. Она совсем не понимала, как поступить в данной ситуации. Они с подругами ходили в этот бар, который все три считали самым элитарным местом в районе, для того чтобы познакомиться с парнями. По их мнению, такие места должны посещать достаточно обеспеченные молодые люди, которые как раз соответствуют запросам подружек. Но подругам не особо везло. Как правило, парням в баре нравилась только яркая брюнетка Надя, а всех троих угощали коктейлями только раз. Да и то сразу после угощения последовало приглашение совершить вояж в сауну, от чего подружки решительно отказались. Согласно негласному женскому табелю о рангах Валька занимала только третье место в компании, её подружки были гораздо стройнее и гораздо раскрепощеннее еще не пережившей всех подростковых комплексов Жуковой. И вот, блин, какая дилемма: с одной стороны наконец-то мужчина в баре обратил внимание именно на Вальку, а с другой – ну никак Щавель не тянул на перспективного молодого человека, чей социальный статус соответствует запросам милых, но расчетливых посетительниц бара. Хотя нужно отдать должное Сереге: выбритый, в белой рубашке, черных штанах и туфлях он тянул на заросшего пьяного дикого офисного работника, что, по мнению девушек, считалось рангом выше, чем простой работяга с завода. Пока Жукова лихорадочно соображала, как поступить в данной ситуации, Щавель улыбаясь подошел к ней и с довольной пьяной улыбкой выдал: «Приве-ет!» По его голосу подружки сразу же поняли, что молодой человек находится уже в полуфинальной стадии опьянения. Обычно в такой стадии выпившие люди считают, что вполне себя контролируют и могут вести осознанную и интересную беседу, приправленную обаятельным и искрометным юмором, но на самом деле уже совсем не попадают в разговор и только раздражают присутствующих своей навязчивостью и неуместностью. Именно в этой стадии выпивший хочет всем доказать, что он не пьян, и, как правило, в качестве доказательства совершает какую-то глупость, свойственную только глубоко пьяному человеку. Не став дожидаться подобной глупости от Сереги, Валька, как когда-то давно на школьной дискотеке, решила взять инициативу в свои руки. Повернувшись к подружкам, она многозначительно улыбнулась и проворковала: «Я сейчас». Затем взяла Щавеля за локоть и легонько толкнула его в сторону двери.

– Идем, поговорим.

Серегу это вполне устраивало. На улице было темно, в лицо пахнуло ночной свежестью. Цыганки с картонкой не обнаруживалось. Щавель поднял голову, в небе луна со звездами плыли в сверкающем хороводе. «Блин, вертолет включился, нужно водички попить и что-нибудь съесть, пока окончательно не развезло», – автоматически диагностировал он свое состояние. Но сразу же забыл об этом. Ведь рядом с ним стояла любовь всей его жизни. И пусть он узнал об этом только четыре дня назад, это абсолютно ничего не меняло. Для настоящей любви, считал Серега, время не важно, для неё вообще ничего не важно, настоящая любовь выше всего. Морская звезда, еще недавно вальяжно плескающаяся в дружественном океане добра и теплоты, теперь преобразовалась в романтического морского конька, рассекающего волны любви в поиске своей половины. Ощущая, как чувства его переполняют, Щавель качнулся к Вальке и попытался передать словами все, что творилось у него в душе:

– Валька! Я к тебе два дня… веришь? Два дня ехал… короче. Но там, короче, ну… подвели меня, суки…

– Не ругайся, – нервно одернула его Валька и посмотрела по сторонам. Оправдывался худший поведенческий сценарий выпившего человека.

Но Сереге её протест, наоборот, показался милым и каким-то домашним. Он тут же представил, будто они с Валькой давно женаты, и она по-семейному беззлобно корректирует его не всегда примерное поведение.

– Моя ж ты умница, – пьяно умилился Щавель и, не выдержав такой щемящей сердце лирической ноты, полез целоваться.

– Так, Сергей, спокойно! – выставил руки вперед как упор, Валька попыталась сохранить дистанцию между собой и романтическим морским коньком.

И тут Щавель услышал самый противный голос в мире.

– Девушка, он к Вам пристает?

Серега обернулся. В нескольких метрах от него, словно персонаж плохого романа, возникающий из ниоткуда в нужном месте, скрестив мускулистые руки, стоял Андрей Мищук. Естественно, в красной футболке любимого клуба. Валька замялась, как всегда, судьба подкидывала ей нелегкие выборы. С одной стороны поведение Сереги действительно можно расценить как приставание, и то, что молодой мускулистый (это Жукова даже в темноте рассмотрела) парень вступился за нее, невероятно льстило её женскому самолюбию. Но с другой стороны – это же Сережка Щавель, тот самый Щавлик, в которого влюбилась маленькая неуверенная школьница, которая пускай не видела его много лет, но уверена, что он и мухи не обидит. Она уже открыла рот, чтобы ответить незнакомцу, что все в порядке, но тут свой ход конем сделал Серега.

Романтический морской конек, почуяв опасность, стремительно преобразовывался с небывалой скоростью в различных обитателей дна морского. Хитрая мурена недоумевала, что именно Мищук забыл ночью возле бара «Сказка» – тут же нет ни турников, ни велосипедных дорожек, ни вегетарианского ресторана. Большая белая акула требовала немедленно крови любителя футбола за все то, что он сделал плещущемуся в волнах эмоций Сереге Гоменюку. Боком пятился трусливый, но реально оценивающий свои и соперника силы краб, который был не против забиться под любую безопасную корягу. Всколыхнутая неожиданным появлением ненавистного Мищука, вся морская фауна Серегиной души требовала немедленных действий, каждая тварь беззвучно вопила о чем-то своем. Щавель, аки избранный Нео, соединил всех своих сущностей в одного большого синего Посейдона и приготовился сказать божественную речь. Даже в такой непредвиденной жизненной ситуации Серега не перепрыгнул в категорию «агрессивные», хотя некая его часть была весьма не против. Тибетские монахи сейчас могли бы позавидовать Щавелю – его просветление достигло своего самого светлого (если такое вообще бывает!) пика. Он хотел сказать Мищуку, что тот кармически не прав, отравляя жизнь такому светлому существу, как Сергей Николаевич Гоменюк. Что сегодня в конторе любитель английского футбола совершил невероятное вселенское зло, оклеветав немного заблудшую, но все равно чистую и прекрасную душу молодого бетонщика. Что он переживал это зло весь день – он ненавидел и презирал Мищука, питал Вселенную своими самыми темными и грязными чувствами, но теперь встретил в Вальке Жуковой такое же чистое и прекрасное существо, как он сам, и в этот самый момент, когда он практически познал ответную любовь и ласку, в этот самый момент он настолько близок к свету, что даже такую гниду, как Андрей Мищук, за все им причиненное зло он, Сергей Николаевич Гоменюк… прощает.