Уильям Берроуз - Порт святых

— К цели… еще час… обледенение плоскостей…

— Вас понял… крылья… радиус четыреста….

— Может, получится…

— Сейчас идем на посадку…

— Радиопозиция. Держитесь курса…

Впереди только снег.

— Видимость ноль.

Они смотрят, как падает альтиметр… 300… 200… самолет погружается…. 50… коснулся… длинный тошнотворный пробег… треск… стоп. Самолет на боку, одно крыло оторвано…

— Радиопозиция… должно быть, топлива хватит, чтобы взорваться.

Через пятнадцать минут приземлился двухмоторный самолет с пропеллерами. Назад на базу Оборудование телепорта.

Оборудование телепорта и технику для воссоздания физического тела может смастерить любой мальчишка-механик в своей мастерской в подвале. Смотри сочинения Вильгельма Райха и «Путешествия за пределы тела» Роберта А. Монро [22] Первая книга трилогии Роберта А. Монро (1915–1995), бизнесмена из Виргинии, описавшего свои путешествия к далеким мирам во «втором теле». В 1974 г. был основан институт Роберта Монро, занимающийся изучением опытов выхода из физического тела. . Грубо говоря, оборудование состоит из намагниченного железа, покрытого снаружи органическим материалом. Простейшее устройство для путешествий во втором теле, описанных Монро, — продолговатый ящик, выложенный намагниченным металлом. У вас шесть поверхностей, четыре стороны, верх и низ. Все устроено так, что часть намагниченных поверхностей отталкивает, а другая — притягивает. Например, дверца и задняя часть — отталкивающие ноля, правая и левая стороны — притягивающие, низ и верх — отталкивающие. Описанный Монро круг вибраций, проходящих вверх и вниз сквозь тело, предполагает более сложные модели с подвижными частями. Например, попеременно отталкивающий и притягивающий цилиндр, состоящий из ряда дисков, которые можно вращать в разных направлениях. Эта модель подходит для настоящей телепортации, в отличие от перемещений в физическом теле. Испытуемый стоит в центре цилиндра, управляя движением и контролируя перемещения выключателем. Горизонтальные модели также бывают эффективны, но телепортацию лучше начинать стоя, ясно вам, молокососы?

Одри начинает — поначалу медленно, затем постепенно увеличивая скорость. Терпкий металлический привкус, эрекция, и потом такое ощущение, точно мясо слезает с костей со сладкой, похожей на зубную, болью. Потом картинки… он стоит на холме в Лос-Аламосе, и ветер сметает его со склона в потоке осенних листьев. Он оглядывается и видит на горе сидящих в вигвамах мальчиков… Он идет назад против ветра и ловит одного из падающих мальчишек, — дух, точно пчелка из «Дьявола и Дэниэла Уэбстера» [23] Рассказ Стивена Винсента Бене (1898–1943). .

Теперь он стоит на металлическом балконе. В тысяче футов под ним город с красными кирпичными домами, голубыми каналами и железной дорогой. Рядом на балконе Дэви Джонс. Они прыгают вместе и приземляются на дороге в Лос-Анджелесе. В бунгало происходит дикая оргия под мелодию:

Голые люди танцуют, кружатся, плоть слетает с них серпантином:

БЫСТРЕЕ БЫСТРЕЕ КРУЖИТЕСЬ КРУЖИТЕСЬ.

Его отец показывает в ночном небе Бетельгейзе, крутящуюся в космосе за дрожащей Медведицей…. Холм над Лимой… он парит над пляжем, а голые мальчишки с розовыми гениталиями поворачиваются, смеются, глядя на него… отблески солнца на воде, пальмы, робкий едва слышный голос школьника…

— Конец — это вам не Южный бульвар на Сияющем полуострове.

Он лежит на пляже, тяжело дышит, рядом с ним Дэви Джонс. Антилы, 1845… Он оглядывается — там другие мальчики. Слабые и истощенные, они едва шевелятся. Один подносит к губам кокосовый орех и пьет молоко. Теперь он на носилках… призрачный запах рвоты, больничная палата…

Через неделю мальчики поправляются, они лежат на пляже в своем островном раю…

— Я же сказал — пересидим…

— Да, нечего высовываться.

Старый Сержант: — Вы, молокососы, напоминаете мне старого еврея из анекдота… Тонет корабль и стюард стучит в каюту: «Господин Соломон… Судно тонет». «А нам то фто, это ведь не наше шудно».

Смотрите, вы сейчас в прошлом. Видите взлетную полосу, ведущую в настоящее?

— Но, Сержант, мы ведь меняем весь ход истории. Так сейчас не выйдет.

— У них в настоящем еще хватает атомных бомб, чтобы выбить нас из прошлого. Они скопили сотню лет, даже если нам удастся задушить Эйнштейна в колыбели, прежде чем он вытащит Моисея из тростников…

Четверг, «Мария Челеста» 9, 1970.

Сто лет назад мощеные улицы кончались здесь. Тут небольшой овраг и редкие деревья. Одри с Питером Уэббером — они могут подниматься на тридцать футов и летать над невысокими деревцами.

Одри возвращается в отцовский дом — большое квадратное здание на холме. На втором этаже — балкон. Он встречается с отцом в комнате на втором этаже, которую тот оборудовал под мастерскую; на стенах — несколько полотен, в основном — пейзажи. Одри рассказывает отцу, что научился летать. Отец печально произносит: «Нет у нас таких сил, сынок».

Они выходят на балкон. Солнце садится, и сумерки голубой пылью опускаются на долину, протянувшуюся до железной дороги на морском берегу. Медленно проплывают «Мария Челеста» и «Копенгаген». Проезжает поезд, свистит. В открытой кабине локомотива один негр-кочегар трахает другого в жопу На лице Одри вспыхивает улыбка, он машет поезду. Все это — немножко скрипучее и точно из папье-маше, но лучше его отец сделать не может.

Он словно отряхнул пальцы и я почувствовал как дождь маленьких камешков света посыпался мне на руку пробежал по телу мягким электрическим жаром. Часть подвала была отделена перегородкой. Он открыл дверь.

— Иногда я тут сплю.

Мои коньки на стене холодные потерянные мраморные шарики в комнате гвозди́ки три ампулы морфия.

Повар-китаец нетороплив, стар и безучастен. Малыш из Фриско бледный и отчужденный.

15 октября 1972 г. По пути в ресторан «Энгус», когда мы шли по Сент-Джеймс-сквер, Джон Б. нашел крышку от бензобака, еще вонявшую бензином, и я вспомнил свой план отрывка из «Диких мальчиков», где Мертвый Ребенок убивает агента ЦРУ, отвинчивая крышку бензобака его машины — кусты вспыхивают по краям ухабистой дороги.

Это была маленькая комната, синий линолеум на полу, стены из сосновых досок, струганных и пропитанных олифой. Кровать с сосновой тумбочкой, стол, латунная лампа, книжки на сосновом стеллаже, встроенном в стену… «Книга знаний», Стивенсон, «Моби Дик», номера «Удивительных историй» и «Странных сказок». Две картины на стене; одна, с волком, воющим на фоне зимнего пейзажа, называлась «Одинокий волк». На другой были сани, за которыми гонится волчья стая. В санях сидела женщина в шубе, слуга целился в волков из пистолета с длинным дулом, а кучер подгонял лошадей.