Ирвин Уэлш - Клей

Билли Биррелл понимал, что Терри в полном объебосе и просто-напросто обуревает. Его уже не изменить, подумал Билли с таким лютым презрением, что его чуть не передернуло. Что касается американской певицы, Билли не мог отделаться от мысли – боже, ну и видок у этой дамы.

– Катрин, – улыбнулся он, протянул ей руку и, обернувшись к девушке за стойкой, произнес: – Лена, принесите нам шампанского, будьте так добры, большую бутылку «Дом Периньон», пожалуй.

Терри смотрел на фотографию Биррелла с футболистом Мо Джонстоном, висящую на стене.

– Мо Джонстон – тот еще типчик, а, Билли?

– Ну… – принужденно ответил Билли.

Терри разглядел еще несколько фотографий за барной стойкой.

– Даррен Джексон. Джон Робертсон. Гордон Хантер. Алли Маккойст. Гэвин Гастингс. Сэнди Лайл. Стефен Хендри. Орлы, все как на подбор, а, Билли?

Бизнес Биррелл прикусил нижнюю губу, метнул взгляд на своего брата, и заостренное лицо его притупилось упреком.

Пока все потихоньку разглядывали друг друга, Алек Почта успел выдуть полбутыли шампанского и уже беседовал с двумя театралками, очевидно приехавшими на фестиваль.

– …Из-за хребтины работать я не могу… но взялся помыть окна за другана… – Тут до него дошла неуместность подобного замечания, и с минуту он стоял остолбеневший от стыда и алкашки. Чтобы как-то побороть этот паралич, он разразился песней: – Щас спою! Потому ты моя… вся моя… спешл ле-ди…

Лиза ухмыльнулась и, передав бокалы Рэбу и Шарлин, с удовольствием принялась за шампанское.

Терри засмеялся:

– Тревога, бомжара!

Он повернулся к Катрин, приобнял ее за талию, а Билли за плечо.

– Мой старый друг, Билли Биррелл, Кэт. Мы были друзьями задолго до того, как подружились с Рэбом, – объяснил он, – теперь он, конечно, не любит, когда ему об этом напоминают.

– Мне и не надо напоминать, Терри, я все отлично помню, – прохладно ответил Билли.

Терри казалось, что трезвенник Билли Биррелл ни фига не гнется, как будто его из бронзы отлили. И выглядит офигенно, а с чего б ему херово выглядеть? Уж у него небось и программа упражнений, и особая диета здорового питания, и никаких там, не дай бог, излишеств – стиль жизни. Тоже постарел, конечно. Волосы поредели, мимические морщины стали поглубже. Биррелл. Да откуда у него вообще мимические морщины, если мимика отсутствует напрочь? И все же это Билли, выглядит он отлично, и Террино сердце заныло от ностальгии.

– Помнишь, как мы ездили на чемпионат в Эйнтри. Кубок мира в Италии в девяностом. Октоберфест в Мюнхене, Билли?

– Да, – ответил Билли еще более сдержанно, чем намеревался.

– Видишь, я-то мир повидал. А на самом деле – везде одна хуйня, Кэт, – сказал Терри. И тут же, не дожидаясь реакции, добавил: – А ведь он, Кэт, боксером был, наш Билли-бой, не хухры-мухры. – Терри сжал руку в кулак и прижал к Биллиному подбородку.

– А ведь ты был серьезным претендентом, без пяти минут чемпион!

Билли отпихнул Террин кулак. Инстинктивно Терри покрепче прижал к себе Катрин. Если Билли его уложит, она повалится вместе с ним. Этот упырь так лелеет свой имидж, посмотрим, как ему это понравится. В «Вечерних новостях» напишут примерно следующее:

Вчера всемирно известная американская певица Катрин Джойнер получила легкую травму в потасовке в одном из городских пабов. Сообщают, что в инциденте был замешан известный спортсмен Билли (Бизнес) Биррелл.

Билли Биррелл. Друг. Терри представил себе их с Билли со спортивными вещмешками на плечах, в растянутых свитерах, убитых джинсах и парках. Потом были кишки от Бена Шермана и «Ста-прест», футболки с манжетами, «Адидас» и Фред Перри. Острая боль обиды пронзила его и тут же обернулась меланхолией.

– И тогда в «Лейт-Виктории» мы пошли с тобой, Билли… надо было стоять на своем. Помнишь, Билли… помнишь… – Терри говорил все тише, в голосе сквозила безысходность, он чуть не разрыдался, когда вспомнил про Голли и его безжизненное тело на асфальте, про N-SIGN Юарта, который затерялся где-то в Австралии или бог знает где, про свою мать, Люси, сына Джейсона, чужого ему человека, Вивиан… и покрепче прижал к себе Катрин.

Джейсон. Имя выбрал он. Собственно, и все. Люси он сказал, что никогда не станет таким, как тот старый упырь, ублюдок, который бросил их с матерью, что он будет хорошим отцом. Он с таким жаром отдался желанию стать максимально непохожим на старого гондона, что и не заметил, как все его усилия ушли на поверхностные признаки и на самом деле они – как две капли воды.

Терри вспомнил тот период, когда он решил постараться стать частью жизни своего сына. Он забрал его от Люси, и они пошли на матч, на Истер-роуд. Мальчик скучал, разговор не клеился: слово из него вытянуть, что зуб вырвать. Один раз, поддавшись эмоциям, он попытался обнять Джейсона. Мальчик смутился и напрягся так же, как вот сейчас Биррелл. Его собственный сын заставил его почувствовать себя последним отбросом.

В следующее воскресенье он решил отвести Джейсона в зоопарк. Ему подумалось, что ребенку интересней будет в компании с кем-нибудь из сверстников. Он слышал, что матери Голли иногда по выходным отдавали малышку Жаклин, а она чуть младше Джейсона.

Он отправился к ней и позвонил в дверь.

– Что тебе надо? – спросила она с потусторонним холодом в голосе, и ее большие глаза – прямо как у сына – расширялись и затягивали в себя.

Терри не смог выдержать этот взгляд, он резал по живому. Под этим взором он чувствовал себя, как заключенный концлагеря, который задумал побег и вдруг оказался в луче прожектора. Он нервно кашлянул.

– Э… Я слышал, что вам привозят малышку по выходным… я тут подумал, мы с моим пацаном собираемся в зоопарк в воскресенье… вам же нужно передохнуть, так я взял бы заодно и Жаклин…

– Да ты шутишь, – произнесла она ледяным тоном, – отпустить внучку с тобой?

Ей даже не надо было добавлять «после того, что случилось с моим сыном», это было написано у нее на лице.

Терри хотел было что-то сказать, но слова застряли в горле, и эмоции грозили выхлестнуть наружу. Он заставил себя многозначительно так посмотреть на Сьюзен Гэллоуэй, через собственную обиду постигая ее боль. Если б он мог побороть в себе эту обиду, выдержать ее взгляд, тогда б она, может, и смягчилась и они смогли бы поговорить по душам, разделить свою боль. Как поступил бы Билли сучий Биррелл. Однажды он видел, как миссис Гэллоуэй выходила из его большой блестящей машины и Билли подносил ей мешки с продуктами. Ну конечно, практическая помощь Биррелла всегда кстати, это так приятно. Кроме того, он известный спортсмен, а теперь еще и преуспевающий бизнесмен. Даже Юарт, наркотой насквозь пропитанный, и тот был супердиджей и, по слухам, миллионер. Тут полагается козел отпущения, и тот, кто остался в спальном районе, на задворках жизни, вполне подходит на эту роль. Тогда до него дошло, что в этом и есть его жребий. А уж Голли он любил не меньше других. Отвернувшись от матери своего погибшего друга, Терри, будучи трезвым, пошел вниз пошатываясь, неуверенно, как беспомощный, жалкий алкаш, каким она его себе и представляла.