Ирвин Уэлш - Клей

Терри, Джонни, даже Рэбу нельзя доверять больше, чем остальным. Они такие же и ничего не могут с этим поделать, они поражены болезнью, которая прогрессирует с каждым днем, и симптомы ее – в необходимости использовать беззащитного уязвимого человека. Они милые ребята, в том-то и загвоздка, и всегда такими были, но с зависимостью окружающих и от окружающих все равно надо завязывать. А все ж таки, пока длился этот наркотический бред, они умудрились ей кое-что показать, нечто важное и годное к применению. И что самое удивительное, им было не наплевать. Они не корчили из себя пресытившихся, уставших от жизни. Их многое волновало, часто всякие глупости и банальности, зато искренне. И заботы их были насущными, потому что жизнь их протекала вне деланого мира медиа – и шоу-бизнеса. За этот мир невозможно волноваться всерьез, потому что он не твой. В сущности, это изощренная деньговырабатывающая машина; ты спрыгнешь, а она дальше попыхтит.

Несколько дней она будет просто спать. Потом поедет домой и отключит все телефоны. А потом снимет где-нибудь скромную квартиру. Но сначала она споет на публике. Еще один последний раз.

Так и получилось, что Джус Терри и Катрин Джойнер спели дуэтом «Не разбивай мне сердце». Когда их объявили победителями конкурса и наградили набором кухонных принадлежностей, предоставленных компанией «Беттервер», они спели «В бурной речке острова» на бис. Луиза Малкольмсон окрысилась, ведь они с Брайаном Топси очень неплохо исполнили «Только ты мне нужна».

– Да вы просто этой богатой американской сучке жопу лижете, – по-пьяному громко сказала она.

Лиза напряглась, но ничего не сказала. Терри обмолвился словечком с Брайаном Терви, и тот отвез Луизу домой.

Пройдут годы, и все будут говорить, что последний свой концерт Катрин Джойнер дала в Эдинбурге, и будут правы, но очень немногие будут знать, что было это не в «Инглистоне», а в «Доспехе», главном питейном заведении Брумхауса.

Если «Инглистон» был водоразделом для Катрин, то для Терри им стал «Доспех». Когда они уходили, он специально оставил свою куртку в пабе на спинке стула. Если он будет одеваться как придурок, такие четкие девчонки, как Лиза, просто перестанут ему давать. Он решил приложить некоторые усилия, чтобы похудеть: мороженое, пудинги на ночь отменить, онанизм ограничить. Он вдруг понял, что по ходу потерял где-то частичку самоуважения. И вовсе не обязательно наряжаться как пидор, ведь Бен Шерман снова в моде, а он его с десяти лет носит. Может, это знак к началу новой жизни Джуса Терри уже в зрелом возрасте. Постричься тоже не помешает. Волосы растут так быстро, но забегать к парикмахеру по субботам через неделю было бы в тему, только бы похудеть. Прикупить Бена Шермана, новых джинсов. Да просто грабануть магазин одежды, на хуй! Кожаный пилот, как у Биррелла, – пригодится. Надо признать – смотрится круто. Новый Терри, Новый Прикид.

Да он скоро в кабинет Тони Блэра впишется, мать его! Тот-то понимает, что заслуги не имеют значения, если выглядишь как надо и говоришь, что требуется. Народу Британии только и нужно, чтоб их благожелательно выслушал хорошо одетый, обходительный мужчина. Чтоб рассказал им, как они все для него важны. Потом можно спокойно уйти в тень, пока они будут обсирать тебя с ног до головы и доказывать, что ты ничто. Главное – закрутить бодягу.

Они еще собирались продолжить у Терри. Катрин изнемогала и мечтала только рухнуть на гостиничную койку.

– Мне нужно в чертову гостиницу… – все бубнила она в полном делирии.

Джонни коматозил. Не будет этот засранец с ней сегодня спать, решил Терри, передал Лизе и Шарлин ключи от дома и проинструктировал, куда положить Джонни. Они с Рэбом отвезут Катрин в отель и сразу же вернутся.

Рэбу эта затея не слишком понравилась, но Терри уже поймал такси и поставил его перед фактом. Лиза с Шарлин уже затащили Джонни в другую машину.

Когда они приехали на район, Лиза вспомнила, что у нее здесь жили тетушка и двоюродный брат. Она не очень хорошо их знала. Помнила, что еще в детстве приезжала сюда на спагетти. Брат погиб много лет назад, упал пьяный с моста. Сколько таких ушли в город полными жизни, а вернулись уже окоченевшими. Мама с папой ходили на похороны.

С тех пор как она была здесь в последний раз, дома покрылись сыпью спутниковых антенн. Стена рядом с урной была столько раз описана, что на ней остались несмываемые пятна, да и облицовка, казалось, вот-вот обрушится. Может, тетя Сьюзен живет в этом доме, а может, в следующем. Терри, наверно, ее знает.

Лиза посмотрела на полностью обнулившуюся Шарлин – надо будет уложить ее спать. Да и Джонни этот – готовченко уже.

Бьюкенен-стрит: воздух пропах дизельными выхлопами и жлобьем. Торговые центры и дизайнерские бутики странным образом не скрывали, скорее даже подчеркивали отдельные порывы грубости.

Я даже не вспомню, как отсюда до Куин-стрит дойти. Ну конечно, прямо по дороге. Мобильный не работает, звоню домой из автомата. Отвечает Сандра Биррелл. Мама в больнице вместе с тетей Аврил.

Она рассказала мне, как обстоят дела. Я наплел какого-то бреда и, когда уже пошел на поезд, сообразил, что ни о ком не спросил, даже про Билли.

Билли Биррелл и его прозвища, некоторые ему нравились, на другие он пиздец как дулся. Плакса (начальные классы), Белка-Шпион (средняя школа), Бюро (таким знала шпана на районе поджигателя и головореза), Бизнес Биррелл (боксер). Давненько не виделись. Охуенный чувак, лучше я и не встречал. Билли Биррелл.

Пришла пора вернуться. Я дохожу до Куин-стрит и сажусь на поезд.

Среди пассажиров есть знакомое лицо. По-моему, он диджей или клубный деятель какой-то. Промоутер? Владелец лейбла? Фиг его знает. Я кивнул. Он ответил. По-моему, его зовут Рентон. У него еще брата в армии убили, который раньше на Тайнкасл ходил. Хороший парень был его брат. Об этом чуваке я особо никогда не вспоминал, слыхал, что он кинул своих друзей. Я так думаю, что нам всем нужно быть сильными и готовыми к тому, что самые близкие люди могут нас обломать.

Похороны Голли – самое грустное событие в моей жизни. Как это ни странно, но единственным лучом света там были Сьюзен и Шина. Стоя над могилой, они, как два магнита, прижались друг к другу. Было такое впечатление, что окружавшие их кирпичные стены мужской силы, мистер Г. и Голли, оказались соломенными и их просто сдуло. Остались только они вдвоем. Однако, несмотря на поразившее их горе и полное опустошение, в них чувствовалась такая сила, такая подлинность.

У семьи был участок на кладбище. Я помогал нести гроб и опускать Голли в землю. Билли тоже помогал, а вот Терри не позвали. Гейл, как и обещала, не сунулась и Жаклин не пустила. Да и к лучшему. Отец Голли где-то пропадал, отбывал, наверное.