Ирвин Уэлш - Клей

– Просто она сегодня немного напряженная.

– Вольфганг, – лукаво посмотрела на него Гретхен, – ты должен давать ей больше секса.

Вольфганг, и глазом не моргнув, отвечает:

– Я стараюсь, но, возможно, я слишком много шаблю, чтобы хорошо ебаться.

Все как давай гоготать, ну или почти все. Биррелл изобразил легкую улыбочку на несколько секунд. Какое впечатление у людей от шотландцев останется. Тем более нам с Голли пришлось расстараться.

– Превосходно! Deutschland über Alles , [38]– крикнул я и поднял бутылку.

Все поддержали тост и выпили, кроме Биррелла. Он стрельнул в меня своим боксерским взглядом, который так и завис в обдолбанном мареве.

Мы все действительно накурились в сяку и уже готовы были зарубиться. Рольф с девчонками собрались уходить, и на прощание Голли поднял на них бровь и с трудом произнес:

– До завтра, девочки.

Биррелл как будто чем-то недоволен, возможно, недавней стычкой, но тем не менее встал и проделал ту же процедуру с рукопожатиями.

И вот нас расселили. Биррелл с Голли заняли комнату мальчиков с двумя кроватями. Меня положили в соседнюю, девчачью, и, похоже, мне придется делить ее с Терри, так как здесь тоже две отдельные кровати. Надо будет запастись противогазом. Я выбрал кровать ближе к окну, скинул одежду и шмыгнул под одеяло. Белье такое чистое и свежее – вздрочнуть страшно. Марсия, наверное, как эти простыни: жесткая и холодная. Я уже боюсь, как бы не вспотеть, пиздец. Помню, как, ложась спать в гостиницах, я думал, что давно уже не спал не под покрывалом, а под нормальным пуховым одеялом. Вот и теперь лежу под простыней. Если повезет и мне приснится поллюционный сон в цветах «техноколор», я залью ее молофейкой.

И хоть я и почувствовал себя немножко героем фильма ужасов про дом с привидениями, силы уже на исходе, и я погружаюсь в глубокий сон.

И вот я на скамье подсудимых, и все они тут, обвиняют меня, тычут в меня пальцем. Встает Джус Терри и смотрит на прокурора, который похож на Макларена, менеджера мебельного склада, на котором я когда-то работал. Этот гондон называет меня фашистом, все из-за того идиотского салюта, который пропечатали в «Рекорд», после того как мы наткнулись на фотографа возле «Дерева» и выделывались, типа, мы Джон Клиз в «Башнях Фоулти» . [39]

И Терри настраивает всех против меня.

– Карл Юарт… мне нечем оправдать его поведение. – Он пожал плечами. – Все мы допускали в прошлом ошибки, но Юарт открыто отождествляет себя с режимом, который возвел геноцид в идеологию… это непростительно.

Встает Биррелл:

– Я ходатайствую, чтобы комиссия по военным преступлениям со всей строгостью подошла к рассмотрению дела этого лоха, который к тому же еще болеет за «Хартс», – ухмыльнулся он, после чего повернулся ко мне и прошептал: – Прости, Карл.

С балкона донесся слабый шум…

Тут в поле зрения появляется судья. Это Блэки, пиздец, завуч нашей школы…

Шум становится громче. Блэки стучит молотком по столу.

Тут поднялся Голли и перелез ко мне на скамью.

– Пошли вы все на хуй! – кричит он. – Карл охуительный чувак! Кто вы, бля, такие, чтобы кого-нибудь судить? КТО ВЫ, БЛЯ, ТАКИЕ, НАХУЙ?!

И вот я вижу, что и Терри с Билли переметнулись к нам, и мы уже стоим все вместе и распеваем. На балконе проплывают лица, там и «Хартс», и «Хибз», и «Рейнджеры», и Абердин, и все мы поем КТО ВЫ, БЛЯ, ТАКИЕ, НА ХУЙ. Сперва они рассердились, потом занервничали, потом стали отступать: судьи, учителя, начальники, чиновники, политики, бизнесмены… все бегут из зала суда… и последним убегает Блэки…

– Вы видите, что за менталитет у этого отребья! – кричит он, но его голос тонет в нашем гоготе…

Охуительный сон… лучший на свете… проснулся я, однако, разрываясь от желания поссать.

Я встал и вышел в коридор. Темно, как в жопе. Пузырь сейчас лопнет, а тубзик не найти. Не отыскать даже гребаный выключатель, не пойму, куда идти. Я провел рукой по стене, пока не наткнулся на дверную раму. Сама дверь оказалась приоткрыта, и я проскользнул в какую-то комнату. Единственное, что я понял, – это не тубзик, хотя я вообще слабо что соображал…

Ууууусукабляпиздец сейчас вырублюсь и обоссусь…

Тут я чуть не споткнулся обо что-то и уже решил, что сейчас точно прорвет, но стиснул зубы, присел на корточки и увидел, что это какая-то сумка. Я стянул трусы, высвободив перец, яйца и страдающий пузырь, и давай туда ссать. И ссал, и ссал в надежде, что не протечет наружу, но сумка, похоже, водонепроницаемая. Что там внутри – да похуй… уф… в пизду оргазмы и приходы, нет на свете ощущения лучше, чем избавление от этих страданий!

Боль стихла, облегченный и благодарный, я стал распознавать очертания комнаты. На двух кроватях спят два чувака. Вместо того чтоб выяснять, кто это, я быстро и бесшумно выскочил, влетел в свою комнату, забрался под простыню и тут же отправился к морфею.

Проснувшись поутру, я сразу сообразил, что сортир как раз напротив моей комнаты, и черт меня дернул пройти мимо. Ну и хуй ли? Если не засекли с поличным, лапы на кассе, просто отрицай все. Ничего не знаю. Душ здесь потрясный, для такого старого дома – просто хай-тек, и я долго стоял под ним, и сильные струи выбивали из меня сон. Затем я вытерся, оделся и спустился вниз. Голли уже встал и сидит в патио, из которого открывается вид на большой сад. Но утро туманное, и особо ничего не разглядишь. Биррелла еще не видать.

– Доброе утро, мистер Гэллоуэй, – салонным тоном.

– Мистер Юарт! – откликнулся он в том же духе, настроение у него, похоже, отличное. – Как поживаете, мой добрый друг? Как настроение нашего парняги?

– Превосходно, мистер Г. А где Белка-шпион? Что с нашим важным спортсменом? Он все еще точит на нас зуб за то, что мы разрулили для него бесплатную хату? – засмеялся я. – Или он уже забрался в курятник в поисках яиц?

– Скорее, чешет яйца, валяясь в койке, ленивая тварь. Я так и не смог его разбудить. Тот еще спортсмен!

Я стал рассказывать Голли о своем сне.

Сны – хитрая штука, это точно. Я об этом много читал, все от популярной психологии до Фрейда, но наверняка никто ничего не знает. Вот что бесит меня больше всего. В этом мире слишком много упырей, готовых объяснить, что к чему. То есть то, как они это видят . Какого хуя они так уверены? Где, бля, смирение перед лицом удивительного многообразия и сложности бесконечной Вселенной?

– Похоже на полный бред, – рассмеялся Голли, но я думаю, ему по кайфу, что во сне он оказался лучшим.

– Тебе-то небось тоже снится всякая чертовщина, – говорю.

Тем временем на балкон вышел Билли.

Голли замотал головой.