Гаянэ Абаджан - Рождённый в Бирюковке, или Жизнь на полшестого

– Очень интересно с тобой говорить. Но у меня сейчас полночь, осталось семь часов поспать. Я наверное буду уже хрюкать. Сейчас найду ссылку на ютюбе. ..Хм мм. . Наверное самое лучшее, если ты наберёшь в гугле netherman** и там будут ссылки на видео. Но это было давно. Одиннадцать лет назад.

– Спасибо. Посмотрела. Там три видео, и оба боксера в масках. Очевидно, ты был обут в красное.

– Да, поролоновые накладки на обувь – чтоб кости ударами не ломать. Я покрупнее, все таки на двадцать лет старше моего визави.

– Я в этом ничего не понимаю, и поэтому мне показалось, что вы очень мирно пинали друг друга чисто чтоб размяться

– Да, дружелюбно и вполсилы. Но в парке моему приятелю пришлось нелегко.

Переписка прекратилась, очевидно, за явным параллельным нахождением собеседников. Напоминаю, шёл 2016.

Опять вспомнила я о своём старинном знакомом только в декабре 2019.

Прошло почти четыре года с нашего последнего общения, я написала свою первую нетленку "Исповедь жены военного строителя", и с абсолютным прилежанием разослала её всем, кому можно было придумать. И Толика с чего бы я обошла стороной?

– Привет милая. Как поживаешь? – ответил он.

– Вот, написала повесть, предлагаю к чтению.

– Я обязательно прочту.

– Я буду благодарна . И за отзывы – отдельно, там сорок страниц.

– Уже читаю.

Потом его пропёрло:

– Я читаю. Заметно, что ты очень ранима и добра, свою уязвимость прячешь за иронией, я тебя помню. Почему ты решила написать? Мне очень трудно тебя читать. Никуда не деться от любви, от которой никуда не деться. Никуда не деться от того, что я вижу тебя через бинокль моей души. И ничего не знал, не мог и не сделал. Я – не самый лучший твой читатель. Но понимаю, как будто оголённым нервом каждое твоё слово, и даже, кажется – слышу твой голос.

– Надеюсь хоть у тебя все замечательно, – перевела я тему, потому что про "голос" просто так слышать не могу, всегда всплывает: "Голос его любовницы был тот же, что и в девяносто девятом году, перед открытием парижской выставки. Но, войдя в комнату и сжимая веки от света, Ипполит Матвеевич увидел, что от прокурорши не осталось и следа.

– Как вы изменились! – сказал он невольно. Старуха бросилась ему на шею".

– Я начала писать, – уже привычно отрапортовала я теперь ещё и Толику, после всех, спросивших об этом до него, – Потому что давно не работаю, и мне захотелось занять свой ум. Но я понимаю, что ограничена в темах. Попробовала разные, а эта вроде сформировалась в закругленную форму.

И я, наконец, отреагировала на его рассказы про "была великолепна" и "никуда не деться". Это в конце концов было уже смешно:

– Если я тебе нравлюсь, то можешь жениться хоть сейчас. Ну, или куда-нибудь пристроить моё сочинение на крайняк,– моя утилитарность всегда была двигателем к действию.

– На крайняк. У тебя такой мощный луганский говорок, шо я аж ховаюсь, прячу своего кутёнка, ем тормозок и вешаюсь на тремпеле. а вот жениться – это интересно.

Да нет у меня ничего , милая Гаянэ, – продолжал в своём духе Толик, – ни дома , ни кола ни двора. Только репутация и добрые друзья. Я живу по всему миру, с миром в душе и простым бродягой. Мне некуда привести жену. Возможно ты встречала таких как я. У меня даже Украинского паспорта не осталось, но есть Канадский.

– Родители твои как? – вернулся на лирическую ноту Толик, – Мама, Папа? Живы, здоровы? Помню их. Ваш дом был для меня – бродяги островком добра и любви.

Толик ушёл в глубокую лирику, но я ещё не всего Есенина прочитала, чтобы такое могло меня смутить или заинтересовать.

– Вот шикарно. Мне канадский паспорт замечательно подойдет, – по клавишам била уже только моя утилитарность: "сделай что-то, что бы в этом можно было поверить", – У меня любимые люди в США, и я бы смогла к ним так пробраться. Я сама такая же, как и ты. Хотела пойти работать, потому что у нас звездец творится, выслала за две недели сорок резюме, но мне лишь два раза ответили, что не готовы пригласить, – пятьдесят пять, и они дальше уже и не читают.

И тут Толика прорвало. Практически он почти пел:

– А я сейчас в Китае, милая. Была жена в Канаде – отняла дом, машину и опустошила банковский счёт. Потом исчезла, и я два года не знаю, где она, и даже развестить не могу. Её просто нет. Надо нанимать детектива, адвоката, а на это денег хоть и есть но жалко. Хорошо хоть детей с ней нет. Ну и как я могу жениться, дорогая?

Я уже поняла, что Толик "не подаёт", но он продолжал:

– Был дом полная чаша, дорогая машина, в финансах не нуждались. Но она как получила от меня канадское гражданство, так и убежала, украв всё что можно. Я был на войнушке, сначала в Африке, потом в Китае. Теперь я бездомный. Я не разведен. И даже не знаю где она. Как я могу жениться?

– Ну, буду ждать )))– позволила я себе по улыбаться.

Толик немного успокоился:

– Всё сделаю. А где ты сейчас живёшь и на что?

Переписка этим вопросом прервалась, потому как выше уже полностью было расписано: и где и на что, если человеки из параллельных Вселенных, то точно на всегда.

Но на Новый год душу прорвало у Толика, такое бывает, ведь мы нация пьющая.

– Гаяна, чудесного тебе волшебного Нового Года!

– Спасибо. Тебе тоже.

– Гаяна, я прочитал почти все твои литературные творения. Две недели читал. Очень интересно. Про бабушку и геноцид армян – это было ужасно. Твой рассказ о муже офицере, который спился – тоже, представляю как было

– Спасибо! Лучший подарок для афтора. Желаю тебе счастья и радости в Новом году!

– Целую, – это меня он поцеловал.

Тут Толик, конечно, попал мне в сердце "прочитал почти все твои литературные творения", это – почти подарил канадское гражданство.

Дальше, уже через неделю, что-то стёрто, но помнится, у меня возникла мысль спросить, как найти переводчика на китайский, я как раз прочитала, что китайцы, как крайне любознательный народ, могут читать всё подряд, так почему же не о советском стройбате?

– Я не знаю как это сделать. Ты ко мне относишься как к источнику сетевого маркетинга?

– Нет, конечно,– я привычно отступила.

– Я всего лишь умею лечить душевные болезни. и любить друзей,– Толик перешёл на пафос. Про "любить друзей" -это, конечно, перебор.

– Я же и не спросила как это сделать. Я по профессии экономист и знаю как это делать,– что же делать, наверное я опять поняла его не правильно. Но Толик сам написал, что "сморкался и плакал в кашнэ", читая мои тексты.

–Душевные болезни можно, наверное, только химией забить, – продолжала я, – Вот моя племянница с внуком приезжали и три дня назад улетели обратно в Бостон. И я заедаю свою боль таблетками. Малыш прекрасный как солнечный свет. Но у него был инсульт при родах, теперь ножку слегка тянет. Я тоже, наверное, умею любить друзей.