Денис Филиповский - Про_зрение

Я расту. Я это отмечаю, радуюсь, но не горжусь. Это не моя заслуга. Мне понравилась фраза Шории на динамике: «Спросите у себя во время упражнения – кому это больно? Телу. Скажите себе: «Я – не тело!»

Я ещё в апреле-марте сказал: «Боже, в Твои руки вверяю свою жизнь. Веди меня моим путём к моему предназначению, чтобы я исполнил то, зачем пришёл на эту Землю. А я буду внимателен к Твоим знакам и ничего не буду предпринимать на свой нос!» С тех пор я не беру на себя какие-то подвиги или успехи. Это не я сделал, это со мной произошло! И всё, что происходит – происходит со мной по Его милости. Всё, что мне остаётся – это благодарить Его за каждое мгновение собственной жизни.

Среда. Сегодня вновь из-за Шории мы спешили. Вахе Гуру вместо 22 мин стояли 7 минут – то есть считай вообще ничего. После садханы мы переоделись (причём и перед и после садханы Амата переодевалась при мне… хм…), и Амата умчалась. Она торопилась так, словно у неё на плите молоко осталось, и это мне показалось странным. Кирилл приехал в костюме и шапке, говорит, ему холодно было. Они оба были сонные и оба поехали спать. А мне спать было ни к чему. В 7 ч. я был уже дома, а в 8 мы с Сашей собирались выезжать на объект. Поэтому я сделал 32 мин. медитацию «Гобиндей» и 30 мин. поспал. После сна мне стало намного легче и лучше. Я видел нас во сне с Аматой, мы общались, и тут встряла Виктория Рункова – малознакомая мне рыжая психолог. Она осуждающе и укоризненно отчитывала нас после того, как подошла к Амате и вырвала из её рук iPhone и говорила: «Ну и что? И тебя вот это устраивает?» – показывая на меня и подразумевая наши отношения и разницу в возрасте. Мы молча её выслушали, и она ушла, как на входе в вокзал, и я ей сказал вслед, не прожевав какую-то сладость: «А тебя в жизни вообще кроме психологии что-нибудь интересует?»

…сейчас вспомнилось, как Амата благодарила меня за то, что я есть. И сказала, что без меня у неё нет никакого стимула приезжать на садхану. Тогда я вспомнил, что в вс., 30 июня, она говорила: «Даже если один человек будет ходить на садхану, я буду приезжать». Сейчас я понял, что этим человеком был я. Она ещё в мае положила на меня глаз, когда я приезжал к Павитро померить камень, перед её поездкой в Индию…

После сна я позвонил Саше, чтоб он ехал за мной. Поел, и мы отправились в путешествие на Волокно. Всю дорогу я спал, у меня затекла шея и спина. Сустав мой правый ныл и отдавал в мышцу шеи – правую верхнюю часть трапеции.

Сегодня мне работалось спокойно и ровно, я не испытывал лени или робости, вялости или энтузиазма, а просто делал то, что умею. В обед нас напоили чаем с колбасой и сыром. Колбасу я не ел, зато объедался абрикосами с соседских деревьев. В 16 ч. я съел свой обед, в 19 ч. мы закончили. Я устал порядком, но у меня было ощущение, что устало моё тело, а мне по фигу. Надо дать ему помыться и отдохнуть. Я как-то странно не отождествлял себя со своим телом. Приятно было получить за 1,5 дня работы 8 тыс. с «красненькой». Люди нас поблагодарили, и как минимум три человека поинтересовались нашими услугами.

Я поздравил Сашу с нашим первым выполненным заказом. Он отвёз меня домой, мне звонила Амата, напомнить, что завтра занятие в 4:15. А дома я прочёл её сообщение о том, что проводя медитации, шабд, джапу вместе, она автоматически становится учителем, а это исключает взаимоотношения с учеником. Тогда мне стало ясно, почему вчера и сегодня она так стремительно убегала от нас. На самом деле она убегала от себя и своих чувств, потому что они вдруг оказались под запретом. Я не знаю, что и как будет дальше, но я приму с благодарностью любую волю Всевышнего.

Сегодня весь день благодарил Небо за пасмурную погоду без дождя. На солнце бы мы изжарились… Сегодня был великолепный день. Я честно зарабатывал деньги, и деньги не мелкие. Вполне приемлемые. А я очень хочу быть самодостаточным и обеспечивать материально себя, своё будущее, свою семью.

Сегодня мы занимались вдвоём, и это была чудесная садхана. Мы вложились вовремя. В «герое» стоять было легко. И вообще всё было отлично! Второй день Амата привозит с собой имбирный чай для меня (ну, вчера для нас).

Сегодня я проспал – не переставил будильник на 15 мин пораньше и проснулся в 4, а в 4:15 начало! Я на адреналине – 1 мин душ, на ходу одеваясь и – крутить педали! Я успел! В 14 мин я был у входа, где в темноте прохода возилась с ключами Амата. Я обнял её и почуствовал, что прежние два дня напряжения ушли, и она снова со мной.

После садханы мы поговорили, я ей объяснял, кто в доме хозяин. В это утро она уже не спешила, хоть для неё оно было таким же как вчера по занятости. Снова наступил мир. И со спокойствием и радостью мы разъехались по домам.

Я съездил в деревню за косой и молоком. В 9 ч. я уже вернулся и подумал: «А ведь раньше я в это время спал!» Кирилл в Белгороде шляется, а я стараюсь ничего не есть лишнего – завтра джапа.

Бл.., опять меня этот дом поимел! Сидел с детьми, привёз молока из деревни, денег, покосил траву, покатал их на великах новых и, чувствую, меня вырубает. И я знаю, что сопротивляться бесполезно – проще загнать детей во двор и поспать хоть полчаса. И с одной стороны это неудивительно, я сейчас сплю мало, по 4-5 часов в день. Но в то же время я спокойно обхожусь без дневного сна…

В общем, пока я их загнал в дом и включил «Новых смешариков», прилёг с ними – мне уже и перехотелось спать. Я смотрел в интернете историю тюрбанов и кушаков, и чувствовал себя хорошо. Эх, надо было вставать и ехать домой. Оля даже позвонила и сказала: «можешь ехать», а я задержался и… очень незаметно, очень плавно уснул. Бл… Когда меня разбудил Святик, мне так и казалось, что я просто лежу на поверхности, не сплю…

А когда встал, понял, что у меня болит голова, нет сил, отвратительное состояние. Я уже сел на велосипед, и в почти бессознательном состоянии «отсюда… домой» укатил в сторону дома, и вспомнил, что мне снилось. Точнее не снилось. Я будто вновь окунулся в прежнюю бессознательно-сонную жизнь в полутьме на атопилоте.

И самый яркий эпизод в этом погружении был такой: я иду на Новосёловке, где мы собрались всей семьёй, по двору, несу детям куриную ножку. А потом, заходя на веранду, я понимаю, что я что-то жую. «Неужели мясо?» Я смотрю на руку – половина булдыжки откушена, а во рту ещё слабо забытый вкус специй и жира. Чёрт! Я стал выплёвывать в руки его, чтоб отдать детям. Это было противно, глупо и отвратительно – эта бессознательная сонливость, когда ты толком и не отвечаешь за то, что делаешь. И даже, когда я выплёвывал его, я ощущал некое отупение.

Может это для контраста с той живой осознанностью, в которой я нахожусь сейчас. Завтра экадаши – и мы будем с Аматой читать джапу – ДжапДжи 11 или 21 раз. Я весь полон сил, и пока ехал с Чистой, я как мантру читал стихотворение «Амате», и физически ощущал восстановление сил. Сейчас я в порядке, но о том состоянии мне не хочется даже вспоминать и думать. Я бы его охарактеризовал одним словом – опустошение. Фу!