Дмитрий Алпатов - Похождения в Советской армии, или ДМБ-92

Примечание. Если кто себя узнал и описание не понравилось – не обессудьте, сочтите за мое сугубо субъективное, личное мнение. Приношу свои извинения.

Девиз ПВО:

«Сами не летаем

и другим не даем!»

Картины армейской жизни снились мне регулярно в первые несколько лет после демобилизации, да и сейчас я изредка вновь проваливаюсь в те забытые и странные ощущения, которые остались где-то глубоко, но навсегда. Наиболее повторяющимся сюжетом сновидений, причем, если судить по прочитанным мной рассказам не только у меня, является повторное явление в ту же самую обстановку и практически в то же самое, давно ушедшее, время. Приятных ощущений такие полу-кошмары, мягко сказать, не прибавляют, что удивительно в сравнении с легкими и забавными воспоминаниями на встречах «однополчан». Разные, вероятно, истоки у человеческой памяти и неизведанного подсознания снов.

Трудно понять причину моего желания оставить на бумаге, а вернее на электронном носителе, историю своих похождений, тем более по прошествии стольких лет. Думаю, это влияние не слишком воспаренной, но понятной и располагающей современной литературы, а точнее по ошибке принимаемого за таковую, удивляясь каждый раз перелистывая наличию обложки, тиража и даже цены!

Я решил, что написать хуже очень постараться надо, да и год 2020 отличался от всех предыдущих не в лучшую сторону. Лучше сделать и потом жалеть о содеянном. «Исключительная правдивость», несомненно, должна быть отнесена к основным достоинствам данного произведения. Надеюсь, тем армейским друзьям, с кем я до настоящего времени общаюсь, а с некоторыми очень даже близко и часто, будет интересно мое частное мнение об опыте прохождения службы в Советской Армии на этапе развала Советского Союза.

Великий и могучий развалился аккурат в тот момент, когда мы его как бы защищали и как выяснилось – совсем не от того, что ему на самом деле угрожало. Само осознание, что СССР не существует до меня, например, дошло года через три, но никак не в 1991 году, когда это фактически произошло и когда с погон были сорваны желтые буквы СА!

Для начала следует сказать, что я очень неплохо учился в школе, да и класс у нас был очень продвинутый – с математическим уклоном, что тогда, в конце восьмидесятых, было в новинку. Ну да оценки меня мало интересовали. В Советской Армии, к слову, служил я единственный из всех двенадцати моих одноклассников.

В институт, а точнее – Волгоградский государственный университет, я не поступил опять же по причине своего упрямства и, наверное, завышенного самомнения, получив двойку по сочинению – это была и осталась единственная моя двойка за весь период обучения. Зачем мне было это нужно?

Тем не менее, разобравшись, что вариантов попасть в ВУЗ нет (увы, но тогда все экзамены, даже на заочное обучение, проходили одновременно, документы можно было подать только в один-единственный ликбез, а платного обучения не существовало в принципе), я достаточно быстро свыкся с мыслями об армии и дальше решил подготовиться к службе физически и морально.

За время так называемого обучения в «кугутке» я получил красный диплом по специальности, подтянул физическую форму и к лету 1990 года был полностью готов пополнить ряды вооруженных сил Советского Союза!

Часть 1. Керчь. В/ч №27895. Учебка.

«Образование облагораживает душу,

а на военной службе этого не требуется».

(Бравый солдат Швейк Я. Гашек)

Меня призвали в армию 7 июня 1990 года, точнее я сам явился в Ворошиловский районный военкомат города Волгограда, как говорится, с вещами. Как раз только-только начался чемпионат мира по футболу в Италии, которого я ждал с надеждой. Я не успел посмотреть дома ни одного матча сборной, тогда еще СССР, которая пришла к этому турниру в ранге вице-чемпионов Европы и с титулом Олимпийских чемпионов. Конечно, на Олимпиаде выступали не совсем первые сборные, но первые лица у нас наличествовали (Михайличенко с Добровольским), а если вспомнить поверженную в финале сборную Бразилии – так там вообще был полный комплект звезд первой величины (Бебето, Ромарио, Таффарел и другие).

В общем на нашу сборную не только мной возлагались немалые надежды и возможность посмотреть если не весь чемпионат, то его изрядную часть вполне была доступна, так как на сбор мне было предписано явиться 19 числа, но по необъяснимым причинам мне до зарезу хотелось попасть в войска с синими погонами (ВДВ исключались по причине недостатков зрения, но оставались ВВС) и по уверениям военкома (как потом выяснилось – правдивым, хотя это оказались войска ПВО, но разница с ВВС была лишь в двух праздниках вместо одного и звучном названии – истребительная авиация), а для реализации этого желания явиться нужно было именно 7 июня, что и было мной сделано.

В районном военкомате нас загрузили в автобус ЛиАЗ и отправили на сборный пункт, расположенный на Красном Октябре. Забавно, что одновременно со мной призывался мой тезка и однофамилец, кажется даже дата рождения у него была ровно такая же, как у меня, про которого я неоднократно получал известия, но вот увидеться довелось только там и больше мы не встречались.

На сборном пункте, собственно, ничего интересного не произошло, так как задержался я там часов на шесть, не больше. Прошли очередную медкомиссию (как правило, по типу: что беспокоит – ничего – следующий) – у меня все в норме, кроме зрения. Помню обед в столовой – вроде что-то ел типа тушеной капусты и запомнилось, что вовремя слинял от уборки со столов.

Каким-то образом я оказался в компании человек двадцати пацанов под командой приземистого и веселого капитана, на погонах которого было по голубой полоске с четырьмя маленькими звездочками и нас отправили на вокзал Волгоград-1, где мы узнали что ожидаем поезд в Крым и направляемся в «учебку», расположенную в городе-герое Керчь.

Из всей нашей волгоградской команды призывников из самого города Волгограда было человека три, все больше из области. С одним из них – Женькой Лопатиным я виделся и после дембеля. В памяти осталось еще двое – Серега Стрелков (с хриплым голосом, из Красной Слободы, по голосу я его однажды и узнал в раздевалке стадиона «Динамо» лет через семь) и Боря (здоровенный парень с области, на фамилию я тогда не обратил внимания, говоривший как позже выяснилось языках на десяти).