Сергей Шишков - Юность: удалить

– Я думаю, что нельзя сравнивать времена. Каждой эпохе – своё, – безразлично, но с чувством собственной правоты ответил парень.

– Да? – пристально посмотрел на Макса мужик. – А кто хлеб будет делать? Эти, как их там… Мани… Мени…

– Менеджеры, – поправил Максим.

– Вот-вот. Они, что ли?

– У них другая задача.

– Вот именно! – радостно воскликнул мужик. – Всё должно быть распределено и распределено грамотно.

– Мне кажется, что современные технологии и так всему способствуют. Разве может человек сделать лучше то, что делает сегодня робот на производстве?

– Робот… Видишь, – мужик показал Максу свои ладони – грубые, словно вечно грязные, в многочисленных мозолях и рубцах. – Я пока ещё не видел робота лучше, чем собственные руки. Робот, ха!

Максиму то ли не хотелось, то ли попросту нечего было на это ответить, и он лишь промолчал.

– Целая эпоха пролетела. И что от неё осталось? Да нихрена.

– Ну, сейчас идёт новая эпоха. Всё продолжается. Мне дед тоже всякое рассказывал… А где истина-то?

– Истина… Новая эпоха… – усмехнулся мужик. – Тебе годков-то сколько?

– Двадцать.

– Вот, двадцать, – радостно выдал мужчина. – Эх, молодняк… Что там у вас, впереди – кто знает… Да хоть бы и небо чистое было над головой – и то хорошо. Жизни повидать.

Максиму стало даже как-то неловко от всего этого странного диалога. «Повидать жизни, – думал парень. – Да что этот мужик со своими грязными мозолистыми руками мог повидать? Он что, постоянно путешествовал, зарабатывал миллионы или хотя бы испытал какую-то душевную гармонию, спокойствие в этой жизни? Нет же, ничего этого не было и нет. Что он повидал? Чему он тогда благодарен? Простой возможности жить? Небу над головой? Когда лежишь в могиле, небо тоже над головой. А жизнь – да просто генетическая случайность, разве нет?»

– Ладно, бывай… Поковылял я, ещё на массаж идти, – сказал мужик, выбрасывая окурок в урну и медленно шагая к двери.

Макс ненадолго задумался, посмотрел на голубое небо, по которому проплывало всего одно небольшое белое облако, но вскоре тоже встал и зашёл в здание больницы.

●

Выходные пролетели мгновенно – да и бывает ли иначе? Автобус, в котором ехал Павел, был практически битком набит молодёжью. Судя по всему, все они тоже ехали в университет: кто-то посмотреть списки абитуриентов, кто-то закрыть хвосты, кто-то на практику. В салоне стоял шум и смех. Было жарко, и даже настежь распахнутые окна и люки слабо спасали ситуацию – ветер тоже был горячий. В автобусе пахло потом, антиперсперантами, автомобильным маслом, и хотелось как можно скорее выйти отсюда.

«Дерьмово, что лето уже заканчивается, не хочу в универ», «мы с предками в этом году были на Кипре – так здорово, жила бы там вечно», «а Лёха-то завалил Аньку, слышал?» – доносилось с разных сторон. Павел сел у окна и уже пожалел об этом: солнце пекло изо всех сил, по лбу стекали капли пота, а одежда, казалось, промокла насквозь. В окне мелькали до боли знакомые улицы, проспекты, площади и скверы. Хотелось, наверное, забыть всё это навсегда, но жара мешала рационально думать, плавила мысли и вынуждала то и дело доставать из сумки бутылку воды.

В сознании всплывали фрагменты выходных и всего того, что им предшествовало. Мать, конечно же, злилась и обижалась все эти два дня. Ну, ничего нового.

Пятница оказалась вовсе очень туманной – по большому счёту из-за жуткого похмелья, которое испытал Павел. В четверг развлекаться никто и не собирался, но очередная – бессмысленная и беспощадная – ссора с матерью вынудила парня выскочить из дома и пойти в неизвестном направлении, пока раздавшийся звонок друга не сформировал координаты дальнейшего перемещения. А с матерью – ну что, как обычно: слово за слово, «твоё увлечение музыкой не принесёт тебе денег, займись чем-нибудь посерьёзнее» и так далее, а компромисса найти так и не удалось, как всегда. Через час Павел оказался на какой-то чужой вечеринке в соседнем районе, где было настолько скучно, что ребята своей небольшой компанией решили продолжать веселье в местном клубе. Поначалу и там, как казалось, было не очень интересно, но алкоголь сделал своё дело, и ещё через полчаса всё встало на свои места. Мысли, тем не менее, не отпускали Павла, и, уже изрядно перебрав, он всё-таки решился уйти. На улице стояло раннее утро. Павел побрёл в сторону остановки, сам не зная, на какой автобус можно надеяться в такую рань.

Внезапно из-за соседнего угла послышались звуки какой-то возни и непонятные хлопки. «Эй, слышь, хватит!» – услышал Павел и остановился. Сердце предательски ускорило свой ритм, но любопытство от чрезмерного количества алкоголя в крови распирало, поэтому парень зашёл за угол и увидел какую-то потасовку. Совершенно не ясно, что заставило юношу в следующий момент туда пойти, но он, однако, пошёл. Ноги сами вели его навстречу возможным приключениям, которых разум – если бы он был трезв – наверняка не хотел. Пять или шесть человек дрались, кто-то уже лежал на земле. Вокруг собирались люди, девушки кричали, но Павлу ничего не было ясно: кто прав, кто виноват…

– Паша. Ростовцев! Привет! – раздался девичий голос.

Павел перестал вспоминать, обернулся и увидел свою одноклассницу Лену.

– О, привет. Будешь садиться? Я уступлю.

– Нет уж, сиди на солнце сам, – усмехнулась девушка. – Ты в универ? Посмотреть на списки?

– Ага.

– Я тоже. Я слышала, ты на филфак?

– Да.

– Значит, вместе будем учиться.

– Если я поступлю, конечно, – улыбнулся Паша.

– Ой, да куда ты денешься! Пошли, нам скоро выходить.

Ребята вышли на остановке, перешли дорогу и перед ними открылся вид на главный университет города. В душе у Павла вспыхнули противоречивые чувства: с одной стороны, он очень ждал поступления, и ему казалось, что это будет начало нового, интересного и яркого жизненного этапа; с другой стороны, им овладел страх – перед новыми людьми, знакомствами и более сложными, чем это было в школе, обязанностями. Ответственность перед самим собой, перед родителями и новыми преподавателями пугала и воодушевляла одновременно.

– Встал посреди дороги! – брякнул какой-то проходящий мимо парень, ударив Павла плечом.

– Извини, – последовал машинальный ответ.

«Вот тебе и начало нового пути», – подумал про себя Ростовцев.

●

Антон смотрел на содержимое багажника и слегка недоумевал. Здесь стояли те самые коробки, которые на прошлой неделе он видел в офисе, и забиты они были совершенно разными предметами: детскими книгами, календарями, универсальными отвёртками, овощерезками и бог знает чем ещё.

– Подожди, – сказал Антон. – Это всё нужно продавать?

– Не совсем, – уверенно ответил ему Денис, работавший в этой фирме, судя по всему, уже очень давно. – Отвезём, предложим клиентам – выбор за ними. Мы, по большому счёту, просто курьеры, торговые агенты.