Андрей Ягубский (Штефан) - Делириум

И там со мной приключился странный ковельбот. Приехал, выпил, зачем-то собрал закуску, выпивку, всех замужних женщин и увел их в подвал. Сколько там мы пробыли, не знаю, но когда мы вернулись, застали целую шоблу озверевших мужей. Били почему-то моих спутниц.

Я, как мог, защищал своих подруг. Я числился великим художником и был неприкасаем в этом доме. Мне было позволено все. Поэтому взбесившиеся мужья меня нежно отпихивали. И я летел опять в апельсины. Почему-то пол был устлан тоннами апельсинов. Бабы визжали, мужики пыхтели, мне было печально и скучно. Я, прихватив тормозок*, отправился к себе на стройку.

Электрички в четыре утра не ходили. В те времена в четыре ночи мир останавливался, превращался в вакуум.

На платформе меня обнаружил наряд милиции. Их беспокоило одно: где мои ботинки? И действительно – ботинки исчезли. Тогда милиционеры дружно принялись искать мои драные кроссовки «San Shaen». Один они нашли быстро, но второй искали целых полчаса. Все же нашли под платформой. От предложения одеть их мне на ноги я благородно отказался.

На стройке я обнаружил несчастного господина в костюме. Он весь был покрыт цементом, в волосах блестели стразы металлических стружек. Это был главный инженер. Пил он в ресторане на Юго-Западной, а кой дьявол его отправил в Фили, было неясно. Это был самый несчастный главный инженер в моей жизни. Он уехал утром на Зил-130 в сторону лопнувшего в небесах заката, а я стал искать ключи от «Алмазного центра». Их нигде не было! Нужно было ломать замок…

Я двигался по основному маршруту, отклоняясь то в сторону детских воспоминаний, то в сторону ловли камчатского краба, то проваливался в яму подкорки литературной долгосрочной памяти. Двигался по Кропоткинской, с неимоверным усилием отрывая ноги от донных цеплючих водорослей. Вдруг

г-ррррррр…, включили радар, вытаскиваю из открытого канализационного люка сетку с крабами. Редкие утренние прохожие, обнаружив психа в тумане, спасаются бегством.

Но все же, как на передовой, забросал фашистов гранатами и добрался до нашего гнёздышка. Мне был нужен топор, фомка и молоток. Надо было сокрушить замок моего вагончика, где лежали ключи от стройки. Ведь после пожара на меня коллектив алмазных братьев смотрел ох как недобро…

Так я первый раз увидел Снорк. Она в недоумении, в мареве раннего утра увидела прозрачный призрак в клетчатом пальто.

Я метался по комнате, словно свободный баклан в водовороте Мальстрем*…

II. Две с половиной жизни – примечания.

Трансмутация – превращение одного объекта в другой.

Лоретта Янг – американская актриса, обладательница премии «Оскар» за лучшую женскую роль (1948).

Ива́нов Александр Андреевич (1806–1858) – русский художник, академик, автор полотна «Явление Христа народу».

Как Одиссея Троянский конь (античное) – идея обмануть Троянцев с помощью огромного деревянного коня приписывается Одиссею.

Ходить гоголем – с гордым, независимым видом.

Статус-кво – возврат к исходному состоянию.

«Демокритов Колодец» – есть только атомы и пустота, поэтому истина о вещах так же не доступна, как дно бесконечно глубокого колодца.

«Прокрустово ложе» (античное) – Прокруст обманом заманивал путешественников в свой дом, укладывал их на своё ложе и тем, кому оно было велико, вытягивал ноги, а кому было коротко – отрубал ноги по длине этого ложа.

Венец творения – принятое в христианстве выражение, указывающее на человека, как на особое творение Божье.

Пётр Петрович Шмидт – революционный деятель, один из руководителей Севастопольского восстания 1905-го года. Прославлен в романе Ильфа и Петрова «Золотой телёнок», где упоминаются «тридцать сыновей и четыре дочери лейтенанта Шмидта» – мошенники и самозванцы.

Нарком иностранных дел Георгий Васильевич Чичерин – российский революционер, советский дипломат, нарком иностранных дел РСФСР и СССР (1918–1930 гг.).

Кьеркегор – датский религиозный философ, основоположник экзистенциализма.

Суперсила – объединение четырёх фундаментальных взаимодействий природы в рамках одной суперсилы.

«Степной волк» – роман Германа Гессе.

«62. Модель для сборки» – антироман аргентинского писателя Хулио Кортасара.

Магические грибы – псилоцибиновые грибы, вызывающие галлюциногенные видения.

ЮБК – южный берег Крыма.

Самадхи Бамбара-Эрдэни-хубилгана – состояние, достигаемое медитацией, которое выражается в спокойствии сознания, снятии противоречий между внутренним и внешним мирами.

Бодхисаттва – в буддизме просветленный или хубилган, обладающий бодхичиттой, который принял решение стать буддой для блага всех существ.

Фрунзе, затем Ош – Кашгар в провинцию Ладак – горная дорога, ведущая из Киргизии через Китай в горную провинцию Индии Ладак.

Буш – кустарник в Африке.

Мангровые заросли – вечнозелёные лиственные леса, произрастающие в приливно-отливной полосе морских побережий.

Олдсмобиль – одна из древнейших марок автомобиля.

Тормозок (устаревшее) – кулёк с пищей, снаряженный путнику в дорогу.

Водоворот Мальстрем – водоворот в Норвежском море у северо-западного побережья Норвегии, который проглотил «Наутилус» вместе с капитаном Немо (Жюль Верн «20000 лье под водой»).

III. СНОРК

1. На плоту по Северной Двине. Поезд Москва – Воркута. Наши попутчики: Качек, Главный и Чукча. Мы превращаем старую пристань города Великий Устюг в плот. Проклятие «Метеора» на подводных крыльях. Страшные ловушки для бревен. Атомная лодка в лесах Вологодской губернии.

2. Деревня Зелёненькие (сразу из Устюга в Саратов). Случай на лысой горе. Зелененькие – над пропастью Волги. Страшные волжские гопники. Печальный конец керамического центра.

1. На плоту.

Не прошло и месяца после происшествия в Алмазном центре, как мы собрались странной компанией ехать в город Великий Устюг, в гости к студенту МАРХИ Жжёному, боевой красной бригадой – я, Манчо, Синус и Снорк. Для нашей творческой коммуны институт МАРХИ был вторым домом. Мы радостно выпивали у фонтана, в кустах сирени, в столовке, в лабиринтах подвала, в церкви, прикомандированной тогда к институту. Клубились, конечно, в легендарной чёрной комнате*, не пропуская ни одного концерта. Обязательно выезжали летом со студентами на практику во Львов, в Таллинн, по Золотому кольцу. Теперь нас ждали архитекторы в Великом Устюге, куда нас умолял приехать Жжёный.

Этот долгий поход стал той дистанцией для меня, который в приличном обществе называется помолвкой.

Было просто – на полюс, так на полюс; под землю или в космос – пожалуйста.