Игорь Журавель - Музыка падших богов

Разъяренный музыкант отводит назад правую руку и, сжимая свой инструмент в кулаке, вонзает его моему восторженному земляку прямо в глаз, флейта пронзает мозг и упирается в черепную коробку, жертва падает замертво.

— Будь моя флейточка немножко длиннее, я бы всунул ее этому гаду в зад так, что конец ее вышел бы у него изо рта, — с садистскими нотками в голосе говорит убийца.

Публика еще не отошла от шока, все стоят и тупо смотрят на музыкантов, глаза людей не выражают ничего: ни страха, ни любви, ни ненависти. Андерсон тем временем вытаскивает флейту из глаза убиенного и применяет ее подобным же образом к одному из зрителей, становится одним мертвецом больше.

— Поймите, уроды, — оповещает окружающих Иан, — назвать меня великим флейтистом — это даже худшее оскорбление, чем, если бы вы меня Гансом Христианом Андерсеном обозвали. Меня так детишки из моего двора называют, суки, ненавижу их. Еще и сказочку просят рассказать. И ведь приходится же рассказывать. Когда-нибудь я сорвусь и передушу их всех до единого. Пока же вы, твари, станете жертвами моего справедливого возмездия. Великий флейтист, бля. Это как плевок в лицо. У нас нет великих и невеликих, флейтистов и гитаристов, лидеров и лохов, у нас команда, мы «Jethro Tull», и мы даем миру совершенно новую музыку…

Андерсона несло, неизвестно, сколько бы еще длилась его проникновенная речь, но тут произошло то, что и должно было произойти: толпа ожила. Окружающие набросились на Иана Андерсона, а за одно и на остальных рок-звезд, повалили их на землю и принялись бить ногами, били с остервенением, насмерть.

Избиение рок-идола переходит в самую обыкновенную массовую драку. Не люблю участвовать в подобных мероприятиях, предпочитаю дуэли. Хотя определенный эстетизм в этом все же присутствует, кровь всегда красива, каким бы путем она ни появлялась.

От созерцания батальной сцены меня отрывает девушка в пенсне, та самая, что пила со мной в момент краха моей музыкальной карьеры. Я так и не выяснил тогда ее имени, впрочем, оно и не имело значения.

— У тебя больная фантазия, Полиграф, — уведомляет она.

— Знаю. Слушай, кто ты? Старая знакомая или незнакомка? И то и другое определение кажется верным, как ни парадоксально.

— Можешь называть меня Маргаритой. — Отвечает юная леди. — Идем пить портвейн, пока ты не опорочил всех рок-звезд шестидесятых.

— Идем, соглашаюсь я. — У тебя с собой?

— А как же, — потрясает она пакетом.

Я забираю у нее портвейн, и мы идем в тот самый детский сад, садимся в павильоне. Очень странное место, здесь почти нет детей, зато нередко можно встретить гопников. Гопники ходят по аллеям, моются в детсадовской душевой. Иногда призраки гопников смотрят из окна на случайных посетителей.

Стаканов нет, я достаю из пакета ножницы и откупориваю бутылку, пьем по очереди.

— Пей осторожно, — говорю я, — постарайся не проглотить Ллойда, который живет в бутылке.

— А что будет, если его проглотить?

— Алкоголь не принесет тебе удовлетворения, — объясняю, — кроме того, если ты выпьешь осторожно и не проглотишь Ллойда, ты можешь загадать желание, оно сбудется.

— А Ллойд пьет? — старается выяснить все подробности Маргарита.

— Нет. Он дышит алкоголем. Сказать, что Ллойд пьет то же самое, что сказать, что человек пьет воздух.

— Что же происходит с Ллойдом, когда бутылка допита, Полиграф? В зависимости от того, проглочен ли он.

— Последнее не имеет значения. Ллойд возрождается в другой бутылке. Как феникс, можно сказать, что он бессмертен.

— И последний вопрос: что если пьют одновременно из нескольких бутылок.

— Это и есть самое удивительное, — говорю я, — Ллойд в каждой из бутылок. Но это один и тот же Ллойд, понимаешь. Она кивает, поднимается и уходит. Я остаюсь в одиночестве. Через несколько минут ко мне подбегает черный кот, он приносит с собой пластиковый стаканчик. Наливаю коту портвейна, он пьет.

— Будь осторожен, кот, не проглоти Ллойда, — предупреждаю я.

— Мяу, — отвечает кот.

Случается, когда я бреюсь в ванной, я слышу тишину. Появляется осознание, что шум текущей воды, доносящееся сверху пение сидящего на унитазе соседа, все эти звуки привычной реальности — на самом деле лишь галлюцинации, их нет. Я слышу тишину, и мне это нравится.

Также случается, что, глядя в зеркало, я вижу там чужого человека. Отражение похоже на меня, но оно ведет себя как-то неправильно. Трудно выразить словами, в чем эта неправильность проявляется, думаю, многие люди ее просто не замечают, они и не подозревают, что заглядывают в волшебный мир Зазеркалья. Мне в такие моменты часто представляется голодная толпа, крушащая все на своем пути с единственной целью — пожрать. Питание — мирское, бездуховное занятие. Еда приносит удовлетворение лишь во время потребления, после окончания трапезы появляется ощущение внутренней пустоты и неудовлетворенности. Но приходится есть. Изначально люди не нуждались в пище, я понял это недавно.

Однажды в столовой «Горка» одна глупая женщина прочитала мне лекцию о вреде курения. Организм человека вырабатывает никотиновую кислоту. Когда же он начинает курить, организм снимает с себя эту обязанность и никотин поступает в кровь посредством курения, появляется зависимость. Я понял, что перворожденные люди не ели. Все необходимые для существования вещества вырабатывались самопроизвольно. Но однажды один тип, которому было скучно, попробовал употреблять пищу, это стало модным. Мы видим результат — уже долгое время вследствие генетических мутаций многие поколения людей нуждаются в еде. Более того, еда правит современным миром, культ поглощения пищи сводит людей с ума, заставляет их позабыть о своих моральных принципах и духовных потребностях и, не замечая ничего вокруг, жрать.

Я возвращаюсь домой теплым вечером, созерцаю звезды и греюсь в тепле тьмы. Но нехорошее предчувствие омрачает мой душевный покой. Обычно я чувствую себя в полной безопасности с наступлением темноты, но сегодня тьма, похоже, отвернулась от меня, видимо, обиделась за что-то мне неведомое. Что-то нехорошее должно произойти. Может быть, меня побьют? Это вряд ли. Обычно обстоятельства более непредсказуемы по отношению ко мне.

Однажды произошел забавный случай, который только со мной, Полиграфом, вероятно и мог произойти. Предыстория — шел утром по своим делам, навстречу мне немолодой мужик. «Который час, не подскажете, молодой человек?» — спросил он. Я ответил, после этого старик удивил меня, он сказал: «Молодой человек, я очень хочу угостить Вас конфетой», причем таким тоном, словно если я откажусь, он заплачет и пойдет вешаться. «Что за отстой», — подумал я, взял конфету, сказал «спасибо» и поспешил ретироваться. Теперь сама история. Этим же вечером я возвращался домой с пьянки. Я выпил водки, но пива выпить не удалось, чувствовалась некоторая неудовлетворенность. Было состояние скуки. По пути мимо меня прошел парень гоповской внешности, проходя мимо, он пробормотал что-то неразборчивое, типа «во, блядь». Как я уже говорил, мне было скучно, я повернулся и спросил: «Что значит это твое „во, блядь“? Че те надо? Как Вы смеете?» Может, скажет что-нибудь интересное, или хотя б в морду мне даст? Не тут то было, по лицу получить не судилось. Он протянул мне кулек и сказал: «Вот, угощайся». В пакете были конфеты, я взял одну. «Еще бери», — настойчиво сказал он. Я взял еще одну. «Еще бери», — настаивал парень. «Да нет, спасибо, мне хватит, благодарю», — предпринял я попытку отказаться. «Нет, еще бери. Третью бери». Три — магическое число, я взял третью, мы похлопали друг друга по плечу и разошлись. Так бывает.