Бонхол - Turning against the self

Анни освобождает Лиззи.

Па помылся, включил блэк-метал и встал напротив зеркала – игра на воображаемой гитаре.

_

..Желая трахнуть мать и отца..

(song <���Счастье некрофила> playing)

_

<���Эти желания грели его> – продолжает Па, дальше слов не разобрать и Па мычит, соблюдая интонацию вокалиста. Когда начинается проигрыш, Па отбрасывает воображаемую гитару в сторону и плюёт в зеркало.

Использованные влажные салфетки отброшены в сторону, на три кресла вправо. Анни и Лиззи отдыхают, взявшись за руки и застав титры на тёмном экране. Анни хочет пить, у Анни пересохло во рту от Лиззи, перехватило дыхание от Лиззи, Анни сама уже Лиззи, можно не шептать – когда этот шёпот приводил к хорошему – что хочется ещё и вообще постоянно, Лиззи всё знает, Лиззи чувствует так же. Анни достаёт айдроид, задирает юбку Лиззи и делает фото её пизды, этих фото уже не сосчитать, после каждого секса пизда разная, после каждого секса Анни фотографирует. Лиззи снова течёт.

Слюна Па стекает по зеркалу, Па плюёт ещё и ещё, слюна у него кончается всё-таки, её, конечно, больше, чем спермы, но не настолько же.

_

..И время предстать перед от-цоооом!..

(song <���Счастье некрофила> playing)

_

Па легко зажимает воображаемые аккорды, рычит на оплёванное зеркало, хуярит ногами по деревянной межкомнатной двери. Дохуярив до конца трека, вскидывает руки вверх и прыгает на диван. Па не разбил зеркало и Ма не будет блевать и плакать вечером.

Ма задумалась и смахнула со стола вместе с крошками чашку с чаем. Официант уверял её, что ничего страшного и платить за разбитую чашку не нужно, ведь она не специально, с каждым может случиться. И с каждым же его новым уверением и заверением Ма краснела ещё гуще, Ма улыбалась и хотела, чтобы он заткнулся, а она быстро расплатилась по счёту и ушла. Официант скакал с веником и совком вокруг Ма, он был один, но Ма казалось, что её окружили. Крутит живот, ещё хотя бы полминуты – и обед полезет наружу, Ма роется в деньгах, а где деньги, где карты,

Анни и Лиззи выходят из торгового центра, Анни крутит брелок с ключами на пальце, Лиззи прячет глаза за солнцезащитными очками. Анни плюёт в шапку бомжу, зарабатывающему отвратительным пением (лучше б молча стоял, а так вонь сильнее расходится) на боярышник, и ей не стыдно.

как стыдно! Ма феерично блюёт, лучше любого фейерверка, и отключается. Сюда она больше не придёт. Официант вызывает скорую и идёт переодеваться.

Па напяливает кроссовки с дыркой в пятке и переодевается для улицы. У Па есть и хорошие кроссовки, без дырок в подошве, но они не подходят к одежде. Или одежда к кроссовкам. И надо истоптать обувь до дырки побольше – и тогда не жалко выкинуть, а пока Па залил дыру герметиком для заполнения межплиточных швов в ванной <���до вечера хватит> и удаляет в айдроиде вчерашнее видео о том, как он закрывал квартиру. Па с ключом в руке – значит, сейчас будет новая съёмка.

Анни и Лиззи здесь ещё не были, это новое для них место – бетонный причал на Костомаровской набережной. Лиззи жуёт жвачку, надувает и лопает пузыри и растягивает её, специально громко чавкает и слюни скапливаются в уголках её рта. Они сидят на бортике причала, до воды ноги не достают, Анни целует Лиззи, Анни снимает с неё очки, Лиззи рукой вытирает рот, смущённо смеётся, выплёвывает жвачку в воду – теперь она готова, играет резко очерченными скулами и закрывает глаза. У Анни кружится голова, она снова целует Лиззи, она всё это будто спиздила в счёт чего-то другого – эти моменты с Лиззи, украденные деньги стоят больше своего номинала, больше доверия Ма и Па, Анни не может прекратить думать и портит кадр. Анни целуется с открытыми глазами.

Ма открывает глаза, когда скорая подъезжает к больнице. Она очнулась раньше, чем её могли бы отвезти в какую-нибудь палату, Ма терпеть не может больницы – иглы, кровь, обязательно каждый больной – умирающий, пусть и ходит сам, и кругом грязь и разложение, глаза не обманывают Ма. Ма говорит, что уже всё в порядке и просит отпустить её домой. Фельдшер не согласен и тащит её на хуй пойми какой-то там контрольный осмотр. Ма ревёт, что сейчас она опять упадёт в обморок и испортит чистые простыночки и тряпочки, а ей ох как не хочется доставлять неудобства ещё и больнице, ещё и врачам, и медсёстрам. Фельдшер глух и падок на обессиленных женщин. Ма не успевает зажмуриться и первая попавшаяся игла затыкает ей рот. Ма хватает кого-то за воротник рубашки, потолочная плитка грязная и криво приклеена.

Па спотыкается о криво уложенную тротуарную плитку, сильно кренится вперёд, но не падает, из боковых карманов рюкзака вылетает мелочь, второй айдроид (первый лежит в кармане штанов) и ключ от квартиры. Па наклоняется, сильно покрасневший, и собирает разлетевшуюся по тротуару собственность. Стрессовая ситуация, Па закуривает и идёт в Калитники. Сразу подъезжает электричка, Па заходит в вагон и быстро ловит бинго – кто-то слушает музыку без наушников. Не так громко, электричка в движении перекрывает покрякивание из динамиков. Па достаёт книгу и пытается читать. Никак не сосредоточиться – Па стал таким чувствительным,

_

..магазин гуччи в..*

_

Следующая остановка – Люблино, осторожно..

_

..как бургер..*

_

не может отстраниться, а если он отстранится, то не поймёт смысла книги, а

_

..бургер, бургер, бургер..*

*Face – <���Бургер> is playing.

_

зачем тогда читать? Бессмысленной читки Па хватило на экзаменах, Па читал, но не понимал, и зачем повторять плохой опыт и

Следующая остановка – депо, осто..

позволять мудаку плевать на всех. Па устанавливает источник звука, встаёт со своего места и идёт к нему. Спрашивает у пидора в пидорке, нет ли у него наушников, пидор спрашивает с издёвкой, сильно ли он мешает Па, <���да>, пидор отвечает, что сделает потише. Па ввязывается в драку без победителя, выходит в Царицыно, переходит на другую платформу и едет домой. Па не покупает билеты на электричку.

Анни заворачивает безвкусную уже жвачку в билет из кинотеатра и бросает мимо урны, если бы урна вообще была в этом месте. Сейчас вечер, около семи, Анни и Лиззи весь день провели вместе, совсем не хочется идти домой, у Анни полно причин на это, у Лиззи всё не так драматично и беспросветно. А как, а что будет завтра, когда это – завтра, будет ли там Анни, будет ли там Лиззи, если будут, как им найти секундочки, чтобы побыть вдвоём – завтра школу пропускать нельзя, Анни никак не решается отпустить Лиззи и спуститься в метро. Лиззи в метро ни к чему, она ходит домой пешком, Анни тоже так могла бы, только сегодня она на каблуках, каблуки она возьмёт в завтра, пяточки болят, Анни засовывает руки под блузку Лиззи и напитывается теплом. СоскИ Лиззи твердеют, она кусает мочку уха Анни и прощается. До завтра – хочет сказать Анни. Я тебя люблю, говорит Анни.