Висенте Бласко - Э. Замакоис. Висенте Бласко Ибаньес

Пришелецъ былъ удивленъ. Разъ онъ никому не наноситъ ущерба, разъ онъ думаетъ только о томъ, чтобы жить мирно и честно, чмъ вызвана такая ненависть? Однажды, вечеромъ, когда солнце садилось, старый, слпой пастухъ подошелъ къ проклятому хутору и посовтовалъ Батисте убраться отсюда, какъ можно скорй. Въ его блыхъ тусклыхъ глазахъ, въ той медленности, съ которой онъ поднималъ къ небу свои одеревенлыя руки, было что-то отеческое и таинственное. Слова его звучали пророчествомъ въ тишин вечера. Земля, орошенная кровью, будетъ непремнно роковой для того, кто ее обрабатываетъ.

– "Поврь мн, сынокъ! – закончилъ онъ, – она принесетъ теб несчастье"!

Батисте пожалъ плечами. Онъ ничего не боялся и врилъ въ свои руки, неутомимыя, какъ его воля, способная творить чудеса. И такъ и было. Быстро земля, остававшаяся безъ обработка впродолженія десяти лтъ, было очищена отъ кустарника, и такъ вспахана, что могла производить богатую жатву. Блыя стны хутора, чисто выштукатуренныя, весело блестли на солнц. Колодезь былъ вычищенъ. Передъ домикомъ виноградъ распространялъ свою благодатную тнь надъ маленькой площадкой изъ краснаго кирпича. Радость, которую доставляли Батисте эти улучшенія, продолжалась недолго. Опытъ показалъ ему, что ненависть народа нельзя безнаазанно возбуждать, и заговоръ, сначала подпольный, открыто вспыхиваетъ, подстерегаетъ чужестранцевъ на всхъ дорогахъ. Враждебность, окружавшая родителей, была безжалостно перенесена на дтей и окутала и ихъ. Росету мучаютъ двушки-сверстницы, Батистетъ и Паскалуалетъ при выход изъ школы побиты своими же товарищами. Борьба длится недли и мсяцы, упорная, безъ перемирія. Во время одной изъ такихъ стычекъ младшій изъ двухъ братьевъ Паскуалетъ надаетъ въ ровъ, наполненный водой, и весь промокшій заболваетъ лихорадкой, отъ которой и умираетъ.

Преслдуемый всми его отецъ защищается и убиваетъ Пименто. Но героизмъ его ни къ чему не приводитъ: однажды ночью, когда вс спали, хуторъ загорается. Никто не является на помощь. Сосдніе хутора остаются запертыми и это равнодушіе лучше всего ноказываетъ, какой ужасъ внушаютъ крестьянамъ эти непрошенные гости. Куда идти? Какъ защититься отъ этого невидимаго и грознаго врага? Героическая душа Батисте сдается. Онъ не въ силахъ больше бороться. "Они уйдутъ отсюда, чтобы подъ гнетомъ голода начать новую жизнь, они оставятъ за собой развалины своихъ трудовъ и трупъ одного изъ своихъ, миленькаго "ангелочка", который сгніетъ въ этой земл, какъ невинная жертва безумной борьбы".

Въ этомъ роман встрчаются какъ великолпныя страницы, напр. посвященныя описанію похоронъ Паскуалета или пожару хутора, такъ и около полдюжины превосходно очерченныхъ типовъ. Авторъ писалъ его въ одинъ присстъ, въ состояніи гиперэстезіи, которая все увеличивалась и обострялась по мр приближенія къ развязк. Въ особенности послднія дв главы повергли его въ состояніе настоящаго помшательства. У него были галлюцинаціи. Когда онъ кончалъ романъ, онъ писалъ всю ночь до ранняго утра. Онъ былъ одинъ. Кончивъ послднюю четвертушку листа, онъ поднялъ голову и увидалъ недалеко отъ себя сидящаго Пименто. Впечатлніе было такое ошеломляющее, что Бласко бросилъ перо и, пятясь назадъ, чтобы не подвергнуться нападенію сзади, ушелъ въ свою комнату. Трагическая тнь сына "уэрта" продолжала сидть на своемъ мст, положивъ локти на столъ, неподвижная, среди молчанія большого темнаго кабинета.

Успхъ, выпавшій два года спустя на долю романа "Въ апельсинныхъ садахъ", не уступалъ, а быть можетъ даже превосходилъ успхъ "Проклятаго хутора".

Въ этомъ роман есть очень интересная автобіографическая часть. Во время одного изъ своихъ путешествій Бласко Ибаньесъ познакомился съ одной русской артисткой, оперной пвицей, женщиной необыкновенной, красивой, сильной, съ садическими инстинктами, похожей на в_а_л_ь_к_и_р_і_ю; она разъзжала по міру съ бдной двушкой, которую жестоко била въ часто повторявшіяся моменты нерасположенія духа. Это была любовь кошмарная, бурная и непродолжительная. Артистка,высокаго роста, съ желзными мускулами, была настоящей амазонкой, страстной и аггрессивной, противъ которой любовники должны были защищаться кулаками. Мятежная по натур, она инстинктивно не желала отдаваться и каждому обладанію предшествовала сцена борьбы и укрощенія, гд поцлуи служили средствомъ залчивать раны отъ ударовъ.

Главное дйствіе происходитъ въ окрестностяхъ Валенсіи, въ Альсир, въ прелестнйшемъ живописномъ, какъ капризъ вера, мстечк, блые домики котораго словно плывутъ по зеленому океану окружающихъ ихъ безграничныхъ. апельсинныхъ садовъ.

Оперная артистка Леонора, міровая извстность, уединилась здсь, руководимая желаніемъ отдохнуть, которое порой испытываютъ люди съ душой авантюристовъ. Рафаэль Брюлль, котораго его сторонники хотятъ выбрать депутатомъ, влюбляется въ нее. Леонора противится, боясь страстей, вызываемыхъ ея красотою. Одиночество, воспламеняющее воображеніе, обыкновенно плохой совтчикъ добродтели. Леонора въ конц концовъ уступаетъ и отдается Рафаэлю въ лунную ночь подъ стоящими въ цвту апельсинными деревьями. Это приключеніе возбуждаетъ противъ нея ненависть всего населенія, боязливаго и преданнаго католицизму. Леонора пожимаетъ плечами. Какое ей дло до вражды или грубости этихъ жалкихъ людей? Однако ея бродячая натура чувствуетъ настоятельную, все возрастающую потребность вернуться въ міръ, къ его широкимъ горизонтамъ. Брюлль хочетъ слдовать за ней, но не въ силахъ осуществить своего намренія, такъ какъ ему противодйствуетъ "ея прошлое", его воспоминанія объ отц, характеръ его матери, благочестивой и суровой, наконецъ любовь къ невст, двушк приличной и безцвтной, которая принесетъ съ собою значительное наслдство.

Леонора и Рафаэль расходятся, не обмнявшись ни однимъ письмомъ. Все кончено. Рафаэль Брюлль женится, иметъ дтей и его безвстное имя иногда встрчается въ отчетахъ парламентскихъ сессій.

Проходитъ нсколько лтъ. Однажды вечеромъ, выходя изъ палаты, депутатъ встрчаетъ Леонору. Снова она прежняя валькирія, сильная и прекрасная. Она только что пріхала въ Мадридъ и на слдующее утро узжаетъ въ Лиссабонъ. Брюлль чувствуетъ, какъвъ немъ воскресаютъ воспоминанія о былой любви. Онъ грустенъ и скученъ. Глаза его наполняются слезами. А вдь они могли бы быть счастливы! Она отвергаетъ его слдующими прекрасными и печальными словами:

– He трудись, Рафаэль. Все кончено. Любовь, которой ты позволилъ пройти мимо, теперь далека, такъ далека, что мы никогда не догонимъ ея, какъ бы мы ни старались. Къ чему утомлять себя и другъ друга? При вид ея я испытываю лишь такое же любопытство, какъ передъ старымъ костюмомъ, когда-то доставлявшимъ намъ радость. Я хладнокровно вижу вс недостатки и смшныя стороны минувшей моды.