Уилл Айткен - Наглядные пособия (Realia)

– Именно.

– Приятный разнообразий. Много ночей видеть пастелевый кошмары.

Огромная мастерская с высокими потолками, где изготавливают декорации, этажом ниже костюмерной миссис Янаги. О встрече было условлено заранее, хотя поначалу мистера Сасаки на месте нет. Ассистенты в белых перчатках и подмастерья в фартуках бегают туда-сюда по длинной комнате, выкликая его имя. Вот он обнаружен – скорчившись за макетом Тадж-Махала с нарушенной перспективой, потягивает чай сквозь шафранно-желтые зубы, – но по-прежнему недоступен. Пусть гайдзинская втируша ждет-пождет, а он пока неспешно чайком побалуется. Наконец он вроде бы освободился – прокашливается и отхаркивается на бетонный пол, – однако оказывается ужасно несговорчивым.

Во-первых, ни о каких декорациях речи вообще идти не может, сообщает переводчик в перчатках из свиной кожи до локтя.

– Отчего же, мистер Сасаки?

Сасаки-сан сердито супится на меня: того и гляди плюнет снова. Вместо того бормочет что-то ассистенту на ухо.

– Нет бюджета для гайдзинского проекта, – сообщает ассистент. – Нет бюджетного кода, нет номера утверждения.

Даю залп из самой своей мощной пушки.

– Аракава-сан сказал, я могу получить все, что мне понадобится, в разумных пределах, конечно.

На то, чтобы втолковать это мистеру Сасаки, ассистенту требуется не одна минута и не две. Мистер Сасаки отвечает гортанным восклицанием и фразой: «Аракава-сан».

Вижу, мы слегка продвинулись. На соседний чертежный стол выкладываю наспех сделанные наброски нужных мне декораций: современный гостиничный номер с большими прямоугольными окнами с зеркальными стеклами, вид на улицу в круговерти неоновых огней, интерьер ночного клуба под названием «Оазис».

Мистер Сасаки скользит по ним презрительным взглядом и тупым карандашом выправляет полустертые линии на изображении ночного клуба, бормоча что-то себе под нос. Мне удается расслышать одно-единственное вразумительное слово: «Шоу-бизнес».

Ассистент поворачивается ко мне, в глазах его – неизбывная печаль от необходимости произносить слова столь устрашающие:

– Сасаки-сан говорит, ваши рисунки невозможно воплотить в жизнь, это – каракули пятилетнего ребенка, талантом обделенного и сцены не чувствующего. Даже если он и сконструирует такие декорации – что невозможно в любом случае, – на них никто не захочет смотреть. А если кто и посмотрит, так только в ужасе, поскольку ваши декорации нарушают все принципы школы «Чистых сердец», противоречат традициям и условностям дизайна бутафории и, наконец, раз и навсегда доказывают: у вас нет призвания к шоу-бизнесу.

Низко, очень низко кланяюсь ассистенту, еще ниже – мистеру Сасаки.

– Будьте так добры, поблагодарите мистера Сасаки за его помощь и поддержку. Я уверена: наше сотрудничество окажется весьма плодотворным.

И, не успевает ассистент доперевести до конца ответ мистера Сасаки, как я уже выхожу из гулкой комнаты.

Иду прямиком обратно в бунгало, намереваясь заползти в постель и оставаться там по меньшей мере до ужина, но обнаруживаю на веранде сидящую на пятках Гермико. Она окидывает взглядом дыру в шир-мах-сёдзи и одеяло в розочках, что колышется на прохладном ветерке.

– Ну и погуляли же вы вчера, Луиза.

– Новости разносятся быстро.

– Быстрее, чем ты думаешь. – Она встряхивает японской газетой. На первой странице сразу над сгибом фотография меня, любимой: я лежу на спине, болтая ногами в воздухе, Кай и Кей без рубашек тянут меня за руки, на заднем плане отсвечивает детским маслом Стив. Чуть в стороне Оро настороженно смотрит прямо в камеру.

Разворачиваю газету. В нижнем правом углу – фото принцессы Уэльской в дурацкой шляпке, цветное, между прочим.

– Гермико, что это за газета? И почему принцесса Ди – в цвете, а мне достался зернистый черно-белый вариант?

– Это – «Старри Джампо», японский эквивалент «Нэшнл инквайрер». Никто не сознается в том, что его покупает, но все знают содержание каждого номера от корки до корки. Этот я купила в здешнем магазине подарков.

– Думаешь, и все остальные с ним ознакомились?

– Я видела, как твои ученицы дрались за номер в гостиной «Кокона» после ленча. Мистер Аракава очень обеспокоен.

– Он тоже прочел?

– Вот поэтому я и здесь. – Гермико касается моего плеча, давая понять, чтобы я села на пятки, или уж как смогу, рядом с ней. – В качестве его неофициального посланца. Мне поручено оценить нанесенный ущерб и тактично предложить тебе впредь воздержаться от того, чтобы развлекать своего знаменитого приятеля и его буйных друганов на территории школы «Чистых сердец».

– Ох, Боже ты мой, Гермико, я себя такой идиоткой чувствую. Ни о какой вечеринке речь вообще не шла. Я пригласила Оро, а он…

– …Притащил с собою полный штат прихлебателей. Я-то знаю, каков он, но ведь ты понимаешь, в каком положении оказался мистер Аракава?

– Конечно, понимаю.

Гермико глядит мне в глаза.

– Тебе нужно быть очень осторожной, знаешь ли. Ради тебя самой, точно так же, как и ради школы. Оро – своего рода громоотвод, молнии к себе так и притягивает. Бульварные газетенки вечно его выслеживают. Настало время жениться – ему уже под тридцать, видишь ли, – а он все никак, и в ряде интервью отзывался о браке крайне пренебрежительно. Журналисты и миллионы его почитателей изнывают от любопытства. Слухи ходят самые странные.

Под тридцать?

– А я думала, он у нас – Джеймс Дин, он может делать что хочет.

– Он может делать что хочет – до тех пор, пока его не поймают на месте преступления.

– Понятно. – Еще раз изучаю фотографию себя, любимой, дрыгающей ногами в воздухе. – А это за «поимку на месте преступления» считается?

– Оро полагается избегать романтических связей с одной определенной дамой. Его менеджеры утверждают, это наносит урон билетной кассе. В то же время, чтобы развеять сомнительные слухи, он обязан выходить в свет с целым набором звезд и старлеток. И даже когда он решает с кем-то встречаться серьезно, ему приятно думать, будто эту часть жизни он может сохранить в секрете.

– Ну, удачи ему. Ты можешь перевести, что написано под фотографией?

Мгновение Гермико изучает текст.

– Ты уверена, что и в самом деле хочешь знать? Ладно, посмотрим: «Буйная оргия на горной вилле загадочной гайдзинки: сюрприз для суперзвезды. Большая женщина разложена на земле для удовольствия Оро усилиями прославленных каскадеров Кая и Кея Фудзимори».

– Черт побери, Гермико, и из-за этого «Чистые сердца» могут расторгнуть мой контракт?

– У тебя нет контракта. И ты это знаешь. Здесь все делается по взаимной договоренности, через рукопожатие или, если на то пошло, обмен поклонами.

– Мистер Аракава стоял на ушах?