Уилл Айткен - Наглядные пособия

Во-первых, ни о каких декорациях речи вообще идти не может, сообщает переводчик в перчатках из свиной кожи до локтя.

— Отчего же, мистер Сасаки?

Сасаки-сан сердито супится на меня: того и гляди плюнет снова. Вместо того бормочет что-то ассистенту на ухо.

— Нет бюджета для гайдзинского проекта, — сообщает ассистент. — Нет бюджетного кода, нет номера утверждения.

Даю залп из самой своей мощной пушки.

— Аракава-сан сказал, я могу получить все, что мне понадобится, в разумных пределах, конечно.

На то, чтобы втолковать это мистеру Сасаки, ассистенту требуется не одна минута и не две. Мистер Сасаки отвечает гортанным восклицанием и фразой: «Аракава-сан».

Вижу, мы слегка продвинулись. На соседний чертежный стол выкладываю наспех сделанные наброски нужных мне декораций: современный гостиничный номер с большими прямоугольными окнами с зеркальными стеклами, вид на улицу в круговерти неоновых огней, интерьер ночного клуба под названием «Оазис».

Мистер Сасаки скользит по ним презрительным взглядом и тупым карандашом выправляет полустертые линии на изображении ночного клуба, бормоча что-то себе под нос. Мне удается расслышать одно-единственное вразумительное слово: «Шоу-бизнес».

Ассистент поворачивается ко мне, в глазах его — неизбывная печаль от необходимости произносить слова столь устрашающие:

— Сасаки-сан говорит, ваши рисунки невозможно воплотить в жизнь, это — каракули пятилетнего ребенка, талантом обделенного и сцены не чувствующего. Даже если он и сконструирует такие декорации — что невозможно в любом случае, — на них никто не захочет смотреть. А если кто и посмотрит, так только в ужасе, поскольку ваши декорации нарушают все принципы школы «Чистых сердец», противоречат традициям и условностям дизайна бутафории и, наконец, раз и навсегда доказывают: у вас нет призвания к шоу-бизнесу.

Низко, очень низко кланяюсь ассистенту, еще ниже — мистеру Сасаки.

— Будьте так добры, поблагодарите мистера Сасаки за его помощь и поддержку. Я уверена: наше сотрудничество окажется весьма плодотворным.

И, не успевает ассистент доперевести до конца ответ мистера Сасаки, как я уже выхожу из гулкой комнаты.

Иду прямиком обратно в бунгало, намереваясь заползти в постель и оставаться там по меньшей мере до ужина, но обнаруживаю на веранде сидящую на пятках Гермико. Она окидывает взглядом дыру в ширмах-сёдзи и одеяло в розочках, что колышется на прохладном ветерке.

— Ну и погуляли же вы вчера, Луиза.

— Новости разносятся быстро.

— Быстрее, чем ты думаешь. — Она встряхивает японской газетой. На первой странице сразу над сгибом фотография меня, любимой: я лежу на спине, болтая ногами в воздухе, Кай и Кей без рубашек тянут меня за руки, на заднем плане отсвечивает детским маслом Стив. Чуть в стороне Оро настороженно смотрит прямо в камеру.

Разворачиваю газету. В нижнем правом углу — фото принцессы Уэльской в дурацкой шляпке, цветное, между прочим.

— Гермико, что это за газета? И почему принцесса Ди — в цвете, а мне достался зернистый черно-белый вариант?

— Это — «Старри Джампо», японский эквивалент «Нэшнл инквайрер». Никто не сознается в том, что его покупает, но все знают содержание каждого номера от корки до корки. Этот я купила в здешнем магазине подарков.

— Думаешь, и все остальные с ним ознакомились?

— Я видела, как твои ученицы дрались за номер в гостиной «Кокона» после ленча. Мистер Аракава очень обеспокоен.

— Он тоже прочел?

— Вот поэтому я и здесь. — Гермико касается моего плеча, давая понять, чтобы я села на пятки, или уж как смогу, рядом с ней. — В качестве его неофициального посланца. Мне поручено оценить нанесенный ущерб и тактично предложить тебе впредь воздержаться от того, чтобы развлекать своего знаменитого приятеля и его буйных друганов на территории школы «Чистых сердец».

— Ох, Боже ты мой, Гермико, я себя такой идиоткой чувствую. Ни о какой вечеринке речь вообще не шла. Я пригласила Оро, а он…

— …Притащил с собою полный штат прихлебателей. Я-то знаю, каков он, но ведь ты понимаешь, в каком положении оказался мистер Аракава?

— Конечно, понимаю.

Гермико глядит мне в глаза.

— Тебе нужно быть очень осторожной, знаешь ли. Ради тебя самой, точно так же, как и ради школы. Оро — своего рода громоотвод, молнии к себе так и притягивает. Бульварные газетенки вечно его выслеживают. Настало время жениться — ему уже под тридцать, видишь ли, — а он все никак, и в ряде интервью отзывался о браке крайне пренебрежительно. Журналисты и миллионы его почитателей изнывают от любопытства. Слухи ходят самые странные.

Под тридцать?

— А я думала, он у нас — Джеймс Дин, он может делать что хочет.

— Он может делать что хочет — до тех пор, пока его не поймают на месте преступления.

— Понятно. — Еще раз изучаю фотографию себя, любимой, дрыгающей ногами в воздухе. — А это за «поимку на месте преступления» считается?

— Оро полагается избегать романтических связей с одной определенной дамой. Его менеджеры утверждают, это наносит урон билетной кассе. В то же время, чтобы развеять сомнительные слухи, он обязан выходить в свет с целым набором звезд и старлеток. И даже когда он решает с кем-то встречаться серьезно, ему приятно думать, будто эту часть жизни он может сохранить в секрете.

— Ну, удачи ему. Ты можешь перевести, что написано под фотографией?

Мгновение Гермико изучает текст.

— Ты уверена, что и в самом деле хочешь знать? Ладно, посмотрим: «Буйная оргия на горной вилле загадочной гайдзинки: сюрприз для суперзвезды. Большая женщина разложена на земле для удовольствия Оро усилиями прославленных каскадеров Кая и Кея Фудзимори».

— Черт побери, Гермико, и из-за этого «Чистые сердца» могут расторгнуть мой контракт?

— У тебя нет контракта. И ты это знаешь. Здесь все делается по взаимной договоренности, через рукопожатие или, если на то пошло, обмен поклонами.

— Мистер Аракава стоял на ушах?

— Скорее он был озадачен. Он воспринимал тебя как «милую, тихую девушку».

— Идти паковать чемоданы?

— Вряд ли сейчас есть такая необходимость. Ты — иностранка, тебе делают определенные скидки. От иностранцев ждут всевозможных ляпов — считается, что это часть вашего яркого экзотического обаяния.

— Приятно слышать. Гермико усмехается.

— Ну, я так понимаю, ты развлеклась на всю катушку?

— Судя по тому, что помню, да.

— Я позвонила в службу по эксплуатации насчет ремонта ширм-сёдзи.

— Спасибочки. Не зайдешь ли выпить чайку или еще чего? Правда, бардак в доме страшный.

— С удовольствием.

Футоны все еще расстелены на полу, одеяла свалены на татами.

— Бог ты мой, — восклицает Гермико, — ты что, с ними всеми спала?