Дэвид Боукер - Как стать плохим

Первый бокал я осушил одним глотком — так волновался. Когда я принялся за второй, Каро похлопала меня по руке:

— Я никуда не спешу.

— Чем ты занимаешься? — спросил я.

— Это что, допрос? — хмыкнула она. — Да.

— Фигней страдаю, — ответила Каро. — А ты чем занимаешься?.. Как же, помню. Редкие книги продаешь, как Хью Грант в «Ноттинг-Хилле».

— Он продавал не романы, а путеводители.

— Ничего себе! И ты помнишь?

— У меня цепкая память.

— Цепкая задница, хочешь сказать.

Я решил пропустить корявый выпад мимо ушей.

— Если у тебя есть первые издания Ника Хорнби, я мог бы купить. Это моя специализация: книги, написанные мужчинами про мужчин.

— Нет уж. — Каро энергично затрясла головой. — Все эти мужские сопли не про меня.

Я терпеливо улыбнулся, желая показать, что ее презрение к моей работе не умаляет моего желания с ней переспать.

— А толку? — продолжала Каро. — Что, книги Хорнби чего-то стоят?

– «Футбольную лихорадку» можно за двадцать фунтов продать. Подписанное издание на все сорок потянет.

— Неужели?

Вот тут мне стало не по себе.

— Да, не все сразу, — согласился я. — Но вот увидишь, через пару лет цена на них взлетит.

— А если нет? А если старина Ник станет одним из никому не нужных бумагомарателей? Вроде Матвея, Марка, Луки и Иоанна.

— Значит, я потратил время зря.

Каро удовлетворенно кивнула. Разговор определенно не клеился.

— Тебе Сильвия Плат нравится? — попытался я поддержать беседу. — У меня лежит «Колосс», интересно?

— У меня он уже есть.

— Да, но у тебя старая затасканная книжка, а я тебе предлагаю первое издание в твердом переплете. Первое британское издание, тысяча девятьсот шестидесятый год. Могу даром отдать.

— С какой стати?

— Хочу тебя отблагодарить. За то, что пришла сюда со мной.

Каро нахмурилась.

— Но стихи там ведь те же самые?

— Конечно.

— Спасибо. Спасибо, не надо.

— Почему?

— Мне на первые издания плевать. Я их не собираю. Вообще меня от коллекционеров тошнит. Хомяки, которые щеки орехами набивают. Коллекционеры пытаются отсрочить смерть. К тому же, хоть сто книг мне подари, время вспять не повернуть. Не могу я взять и в тебя влюбиться. И спать с тобой я не хочу.

Я не нашелся, что сказать в ответ на столь содержательную тираду.

Первой заговорила Каро:

— Да, ты про работу спрашивал… Я пыталась работать. Два с половиной года в журнале на Флит-стрит.

— Ты журналистка?

— Писала статьи в женский журнал. Сочиняла умные советы, как удержать мужика.

— И каков ответ?

— Настоящий или тот, который я давала читательницам?

— Настоящий.

— Каждые два года надо полностью меняться. Только так. Иначе парень сбежит. Отношения длятся два года.

Потом секс приедается, и все цветы мира не спасут от ссор, разочарования и тайных искушений.

— Ты что, правда так думаешь? Вот мы с тобой всего полгода встречались.

— Ага. — Она улыбнулась — так открыто и радостно, что у меня дрогнуло сердце. — Именно поэтому ты мне не надоел.

— Что же ты тогда меня бросила?

— Мне было семнадцать. На меня запал мой любимый учитель… Если бы я знала, что ты нас застукаешь, в жизни не стала бы этого делать! По крайней мере в ближайшие полтора года.

Подали первое блюдо. Больше всего оно походило на гигантскую личинку, вгрызающуюся в лист салата. Каро быстро расправилась со своей порцией и покосилась на мою. Возражать я не стал.

— Значит, по идее, у нас с тобой в запасе еще полтора года? — рассуждал я.

— Хватит!

— Зачем же ты тогда просила позвонить?

— Подумала, что здорово будет встретиться со старым другом.

— Я тебе больше не нравлюсь? Каро колебалась.

— Да нет, ты славный парень. В этом-то все и дело. Ты слишком славный.

— Не такой уж я и славный.

— Нет, Марк, славный. Ты наверняка даже посуду моешь!

— Предпочитаю вытирать.

Основное блюдо оказалось чем-то рыбным. А я-то думал, что заказал салат. Вот и подтверждение неважного знания французского.

— С кем-нибудь встречаешься? — будто невзначай спросил я.

— Последние восемь месяцев одна.

— Сколько у тебя было парней?

— Я уже счет потеряла. А у тебя сколько девушек было?

— Четыре. Актриса, детсадовская воспитательница, стюардесса и девчонка из колледжа.

— С кем ты дольше всего встречался?

— Стой, из колледжа. Четыре с половиной года. Вторая по значимости девушка. Ты — первая. На третьем месте — воспитательница. А стюардесса и актриса делят четвертое.

Каро рассмеялась.

— Что с тобой?

— Да ничего. А что?

— Ты все время составляешь списки.

— Правда?

— Да. Сначала рестораны. Теперь вот девушки.

— Действительно.

Каро не издевалась. Ей правда было интересно.

— Списки. Сплошные списки. Идиотизм! Эпидемия списков поразила современных мужчин.

— Я как-то не задумывался…

— Ясное дело, — фыркнула Каро. — Твой отец составляет списки?

— Нет.

— И мой тоже. Правда, он придурок, так что не в счет. Моего деда ранили на войне — японская пуля пробила селезенку. Думаешь, он списки составлял? Десять сослуживцев, которые погибнут в следующем бою?

— Сомневаюсь.

— Вот и я сомневаюсь. Он дрался за выживание. Неудивительно, что в Америке и Европе осталось так мало мужиков с яйцами. Зачем современному мужчине тестостерон? Ему проще сидеть дома и нервничать.

— Я не нервничаю. Просто работаю. И живу.

Для пущей убедительности я махнул рукой и случайно опрокинул бокал. Вино растеклось по скатерти и закапало на пол.

— А работа нервная. Собирательство — неспокойное занятие.

Я понимал, что она имеет в виду.

— Парни вроде тебя просто не готовы, — заключила Каро.

— Не готовы? К чему не готовы?

— Не знаю… к жизни… к смерти…

— С чего ты взяла, что к твоему мнению стоит прислушаться?

— У меня было много мужчин. И я выявила определенную тенденцию. Мужчины, прошедшие Вторую мировую, вышли из нее закаленными. Надежными. Как Хамфри Богарт. Не то что всякие бесхребетные придурки.

— Вот какого ты обо мне мнения…

— Ну, ты мог бы быть и потверже. Спорить не станешь?

— Ты прямо как мой отец говоришь.

— Он тоже виноват, хотя и не осознает этого. Он когда-нибудь брал тебя в лес? Учил охотиться?

— Я по субботам работал у него в магазинчике.

— Видишь?

— А ты что предлагаешь? — удивился я. — Возврат к мужчине, который не плачет, не умеет готовить и не в состоянии сменить подгузник?

Каро закурила. Должен признаться, я был в шоке. О вреде курения столько всего было сказано. Я и забыл, что некоторые люди нарушают границы дозволенного и пренебрегают опасностью.

— Вообще-то я увлекалась всеми этими феминистическими штучками, — сказала Каро, выдыхая дым. — Однако теперь думаю, что женщины вместе в водой выплеснули из купели и младенца. Конечно, полезно, когда мужчина стирает и гладит. Но полезно и когда мужчина сохраняет спокойствие в тяжелые времена. Когда мужчина способен убить, чтобы защитить свою семью.