Александр Уваров - Михалыч и черт

И под каждой фотографией — номер. Со ссылкой на личное дело.

Всё выверено, систематизировано.

Всё отработано до мелочей.

И решил Серый Волк — пора.

. . .

Ветка хрустнула.

Чутьё не обманешь.

Поняла Красная Шапочка — близко он, близко подобрался.

Значит, решающая фаза операции наступила.

И решила Красная Шапочка — пора.

. . .

Серый Волк её на повороте лесной тропинки засёк. Потом она за кустами скрылась. Быстро скрылась, как будто спряталась.

Но Волк недаром все маршруты на карту нанёс.

Знал он, где перехватить.

Место вычислил.

И рывком, обходя курьера, туда кинулся.

Увидел он её мельком, но шапочку цвета красного разглядеть успел.

Понял — добыча лёгкая. Сразу характеристику вспомнил.

Но решил — курьера не брать.

Раскрутить, разговорить её надо.

Цель вычислить, информацию получить.

А взять успеем. Никуда не денется.

. . .

Красная Шапочка сообразила быстро, а сработала ещё быстрее.

Маузер сняла, в кусты выкинула.

Ракетницу — туда же.

Платок — спецпропуск в планшет положила. Карту из планшета вынула и в корзину положила, с пирожками вместе.

А сам планшет — в те же кусты.

Сама по тропинке — за поворот зашла.

На пенёк села.

Волка ждёт.

. . .

Еще раз ветка — хрусть.

А тут и волк появился. Собственной персоной.

Как и положено — серый, с голодным взглядом.

Дышит тяжело. Устал, бедняга.

— Здравствуй, девочка, — сказал, отдышавшись. — А я вот тут гуляю — смотрю, ребёнок брошенный. Без присмотра, понимаете ли, без защиты всякой. Я уж испугался.

— А чего бояться, дяденька? — спросила Красная Шапочка, округлив глаза.

— Да мало ли, — ответил Волк. — Лес глухой, тёмный. Вдруг волк встретится… Тьфу, о чём это я! Вдруг человек какой встретится с ружьём.

— Товарищ Ленин сказал: «Не надо бояться человека с ружьём!» — заявила Красная Шапочка.

И салфетку на корзине, будто невзначай, поправила.

— Ленин сказал? — недоверчиво переспросил Волк. — А ты сама-то Ленина видела?

— В гробу, — ответила Красная Шапочка.

И, подумав, добавила:

— Дважды.

«Чудо — ребёнок» подумал Волк. «Прямо сожрёшь такую — и садись мемуары писать. О работе с передовой молодёжью».

— А куда путь держишь, девочка? — с деланным безразличием осведомился Волк.

— Да у тебя, серый, мозги совсем заклинило! — ответила Красная Шапочка. — Сам, что ли, догадаться не можешь? Идёт девочка одна по лесу, пирожки у неё в корзинке. И родственников у этой девочки — только мать да бабушка. Идёт она от мамы. Ну, и куда несёт пирожки эта девочка?

— Ленину на могилку? — предположил Волк.

— Идиот! — взорвалась Красная Шапочка. — Бабушке я их несу! Ба — буш — ке! Кормить дуру старую, от маразма не долеченную!

«Заботливая девочка» подумал Серый Волк. «А уж добрая то какая».

— А не заблудишься? — с нескрываемой заботой спросил Волк. — А то, если надо, провожу…

— Не надо! — отрезала Красная Шапочка. — У меня карта есть.

— Да ну?! — поразился Волк. — Ну и грамотная нынче молодёжь пошла. А посмотреть дашь? Сроду карт не видел, ей-богу…

— Смотри, — махнула рукой Красная Шапочка и достала карту из корзинки.

Развернул Волк карту, в чтение углубился.

— Гм… н-да… Интересно, интересно… А что это, девочка, у тебя тут крестиками такими занятными обозначено?

— Грибные места, дяденька, — с ясными глазками заявила Красная Шапочка.

— А почему именно крестиками? — удивился Волк.

— А потому что там грибов ни фига нету, — ответила Красная Шапочка.

— Да? Любопытно, — задумчиво сказал Серый Волк и протянул ей карту обратно. — На, девочка. Смотри, не потеряй. А то заблудишься ещё. Хорошая карта, и так понятно всё нарисовано. А ждёт тебя бабушка то?

— Ещё как ждёт! — радостно закивала головой Красная Шапочка. — Я как к избушке подбегу, как постучу в дверь! Как крикну: «Бабуля, я тебе пирожков принесла!» А она как ответит: «Шляются тут всякие!» Легко запомнить, правда?

— Правда, — согласился Волк. — Да, о старших надо заботиться, пирожки им носить почаще… Ну, заболтался я с тобой девочка. Пора мне, дела ждут. Прощевай!

— Пока, дяденька, — ответила Красная Шапочка. — Удачи тебе! Береги себя! Смотри, охотникам не попадись!

«Типун тебе на язык, дура» подумал Серый Волк.

И рванул через лес. Напрямик. По одному ему ведомым тропам.

«Только бы добежал, Серый, только бы ты добежал» с трепетом и надеждой подумала Красная Шапочка.

И, развернувшись, пошла обратно.

За маузером, пропуском, планшетом и ракетницей.

. . .

Стук в дверь

Короткий, но громкий.

Требовательный.

Так любящая внучка стучит, если бабушку надо из постели поднять.

Подошла бабушка к двери.

Замерла. Прислушалась.

За дверью — дыхание тяжёлое, кто-то слюну шумно сглатывает.

«Запыхалась, внученька» подумала бабушка. «Проголодалась, родимая».

— Бабуля, я тебе пирожков принесла, — гаркнул за дверью бас грозный.

— Шляются тут всякие! — радостно ответила бабуля и распахнула дверь

Опа! Волк!

В ступор бабуля впала, только глазками хлопает.

Важен Волк, серьёзен.

Дело ответственное, суеты не терпит.

— Значит так, бабушка, — сказал Волк тихо, но внушительно. — Рассмотрели мы тут с товарищами ваше поведение. Линию вашу политическую обсудили. И пришли к выводу: неправильная у вас, бабушка, линия. Вредительская. Внучку опять таки эксплуатируете, ребёнка одного по лесу гоняете. Буржуазный эгоизм проявляете. Так что, постановили, бабушка, вас съесть!

— Очень правильное и своевременное решение, — заявила бабушка.

И, назад отпрыгнув, кинулась к шкафу.

Запрыгнула в него. И дверцу за собой захлопнула.

Бросился Волк за ней, дверцу рванул — не идёт. Изнутри закрылась, ведьма старая.

Не иначе, как заранее в шкафу внутренний замок оборудовала.

Шкаф крепкий, из толстых досок сбит. Сразу не расколешь.

«Ничего» подумал Волк. «Девчонка не скоро подойдёт. Да и не помеха она гастрономическим-то радостям. Скорее добавка. Посижу, подожду… А там и решу: сначала шкаф ломать, а потом девчонку есть, или наоборот».

— Бабушка, — сказал Волк, — тебе там не темно? Не страшно?

— Ничего, ничего, касатик, — ответила бабушка. — Я привычная. Лишь бы у тебя всё было хорошо.

— Да у меня-то всё в порядке, — успокоил её Волк.

Потом сел на стул. Достал трубку. Вынул из картонной коробки папиросу «Герцеговина Флор». Разломил её, медленно и аккуратно набил трубку душистым табаком.

Чиркнул спичкой. Закурил, колечки фигурные выпуская.

— Слышь, бабка, — обратился к шкафу Волк. — А внучка-то дура у тебя.

— Дура, родимый, ох дура! — охотно согласилась бабушка. — Я ей так, бывало, и говорю: «Ой, дура ты, девка, ой дура! И в кого ты такая дура уродилась! Да я тебя, дура!..»