Тим Скоренко - Сад Иеронима Босха

Теперь Спирокки боится оставаться с Джереми наедине. В глазах Мессии он читает знание. Нет ни малейшего сомнения в том, что Джереми Л. Смит в курсе всего происходящего за его спиной. Но раз Джереми молчит, значит, он негласно позволяет Спирокки готовить покушение. Впрочем, подготовка не требует существенных усилий. Нужно только определить место и время. Место — балкон. Время — проповедь. Снайпер — в окне напротив. Вот и всё.

О грядущем появлении сына Джереми Л. Смит и в самом деле объявляет на следующий день. Продажи товаров, связанных с его именем, возрастают в несколько раз. Биржевые рейтинги скачут, как сумасшедшие. Коэффициент Доу-Джонса снижается. Вы помните эту трансляцию — нет смысла описывать её подробно. Всё начинается как обычно. Джереми в белых одеждах появляется на балконе и благословляет толпу. Как всегда, имеется ложа для VIP-персон. Они ждут повторения манны небесной, но Джереми уже не играет в такие игрушки.

«Я хочу сказать вам несколько слов! — говорит он после благословения. — Вы не будете одиноки, потому что Уна, моя верная спутница и ученица, носит под сердцем дитя!»

Толпа взрывается криками. Она делится на две части. Тех, кто радуется, и тех, кто ненавидит Джереми за то, что он разрушил миф о собственной девственности. Учебники по смитологии ещё не обзавелись новыми параграфами о непорочном зачатии. Спирокки качает головой. Джереми снова рушит его планы — всё придётся исправлять.

Уна появляется на балконе почти сразу после слов Джереми. Её живот заметно округлился. Она становится в профиль, чтобы телекамеры зафиксировали её беременность. Джереми молчит, пережидая рёв толпы. Сейчас Уна прекраснее, чем когда-либо. Беременность не искажает её черт, не портит кожу. Уна — это воплощение материнства.

Все фирмы, мало-мальски связанные с Ватиканом, тут же начинают штамповать новые виды продукции. Появляются памперсы от Джереми Л. Смита. На рекламе изображён Мессия с младенцем на руках. Эта фотография была сделана во время одного из сеансов исцелений. Погремушки в виде фигурок Джереми и Уны, коляски с рисунками по мотивам смитологии, детское питание «Божье дитя» и прочая ерунда. Это бизнес, дружок.

История будет говорить о Джереми Л. Смите разное. Никакие учебники по смитологии не смогут сдержать армию ненавистников, которая появилась уже при нём и набрала силу после его смерти. Их не так уж много по сравнению с верующими в Джереми Л. Смита, но вполне достаточно, чтобы иногда собирать стихийные митинги, писать на стенах гадости и распространять антисмитовские листовки. Среди подобных крикунов всегда есть лидеры. Это грамотные и образованные люди, которые рассчитывают нажиться на хулении святого. Точнее, не рассчитывают, а наживаются.

В основном подобные люди вдохновляются таким явлением, как говноистория. Простите меня за этот термин, но иначе нельзя. Так оно и есть — говноистория. Не правда и не истина, а что-то отдельное — мерзкое и неприятное.

Говноисторики копаются в таких вещах, в которые лезть не следует. Они находят сифилис у Наполеона Бонапарта, Христофора Колумба, Максимильяна Робеспьера и других великих людей. Они обнаруживают, что Елизавета I, королева-девственница, спала с кем ни попадя. Они кричат, что Чайковский был гомосексуалистом, а Ницше — сумасшедшим идиотом. Они утверждают, что Жанна д'Арк никогда не существовала, потому что ни один король не принял бы какую-то крестьянку. Они упиваются тем фактом, что Пушкин матерился в своих письмах и замахивался половым органом на каждую проходящую мимо служанку. Они выкапывают, что Артур Конан Дойль баловался кокаином.

На самом деле они просто завидуют людям, которые поднимали из пепла государства, открывали новые земли, создавали великую музыку и литературу и словом разрушали города. Единственное своё сходство с этими людьми говноисторики находят в том, что те тоже болели сифилисом.

Целая толпа могилокопателей — так называемых «антистратфордианцев» — образовалась вокруг Уильяма Шекспира. Они готовы приписать авторство шекспировских пьес кому угодно — от Бэкона до Елизаветы I, лишь бы обгадить великого английского драматурга. На самом деле, все эти пьесы и стихи написал Уильям Шекспир из Стратфорда-на-Эйвене — все эти сорок с лишним пьес и сто пятьдесят четыре сонета. А если что-то и не сходится, то какая, к чёрту, разница? Если история выдумала персонажа по имени У. Ш, значит, так ей было угодно. Вот и всё.

Ещё один известный пример — это великий русский писатель Михаил Александрович Шолохов. Какие-то недорезанные уродцы стали копать и обнаружили, что слишком уж молодым был Шолохов, когда написал свой «Тихий Дон». Слишком уж хорошо он знал события того времени, когда сам был ещё неразумным ребёнком. Слишком слабыми были «Донские рассказы», предшествовавшие «Тихому Дону». И началась эпопея. Убогие, похабные статейки о том, что Шолохов — это всего лишь раскрученное имя, что в действительности на него пахала целая кодла литературных негров и так далее. На самом деле всё просто: великий русский писатель М. А. Шолохов написал великий роман «Тихий Дон». В 1965 году он совершенно справедливо получил за него Нобелевскую премию. И всё. Никакие другие факты не заслуживают ни малейшего внимания. Какая разница, что там было на самом деле.

Под такой же пресс попадёт и Джереми Л. Смит. Точно так же доморощенные фанаты истории будут копаться в его грязном белье и находить то, чего не было. Точнее, то, что было, но чего не следует знать о Мессии. Именно поэтому я выложил вам всё. Я написал обо всём, и всё это правда, истина — от первого до последнего слова. Так и было, так и есть. Теперь ни один говноисторик не сможет придумать ничего нового. Всё плохое, что было в жизни Джереми Л. Смита, я вам уже изложил. Он был развратником — пожалуйста. Был сволочью — пожалуйста. Необразованным имбецилом — милости прошу. Любая мерзость на ваш выбор. Из первых уст.

Загвоздка лишь в том, что вы всё равно не поверите ни мне, ни доморощенным говноисторикам. Вы в любом случае будете верить учебникам по смитологии. Потому что их вдалбливают в вас с самого раннего детства. Вы ещё не можете ходить, но уже знаете о Джереми Л. Смите всё. Ещё с трудом выговариваете «мама», но уже знаете слово «Смит». Вы будете верить тому, чему вас научат. Но если вам всё же придётся обратиться к альтернативной истории — то лучше уж прочтите эту книгу, чем «факты», выдуманные лжебиографами.

С этого момента в нашей истории появляются ещё два персонажа.

О первом вы ничего не знаете. Он никогда не упоминался ни в одном учебнике. Никогда не появлялся на публике. Его имя — пустой звук. Он давно уже мёртв, кстати. Но о смерти — позже.