Джозеф Коннолли - Отпечатки

— Вы хорошо себя вели, мальчики? Выучили свои роли? — нахально спросила она у Бочки и Тычка. — Как помадка, Бенни? Терпеть ее не могу.

— Я выучил, — серьезно произнес Тычок. Потому как, да — выучил, если хотите знать. Да, конечно — я в курсах, что в ней всего две строчки, да, я знаю, умники, но это не важно, так мне Тедди сказал, да? Неважно, какой длины роль. Нет. Размер , типа, не имеет значения. Важнее, ну — как же он сказал? Значимость , да, вот оно — значимость для пьесы как ее там. В целом. К тому же прежде меня никогда не просили сыграть в пьесе, так? Еще бы. И я сначала такой: мол, кончай, Тедди, брось трепаться: ты шутишь, наверное, сынок. Но потом Пол, он мне говорит: давай, Тычок, чё ты мнешься, приятель? А? Я же играю. И Бочка — он тоже играет, да? И заметь себе, с Бочкой-то получился типичный характерный кастинг. Он всего лишь повара играет, да? Что ж — ему не придется особо напрягаться, да? А я — шофер, вот я кто. Прекрасно, говорю, — значит, мне дадут прокатиться на «алвисе» старого Джон-Джона, да? А Джон такой: если ты на нее только посмотришь, Пол, я тебе кишки на как их там порву. (Без базара — меня прет от того, как он говорит. На подвязки, во.) Так что смотри, Тычок, старина: я к тому клоню, что у каждого свой кусок, да? Так какого фига ты говоришь «нет»? Мм, начал Тычок: мм, начал он. Ну да. Если так, значит, я тоже в игре, да? Но я тебе скажу прямо и честно, Тедди, ну — не жди, что я на Оскара сыграю, ничё такого. Потому как я тебе говорю, я не Роджер Мур, сечешь?

— Что ж, если честно, Мэри-Энн, — признал Бочка, — я так, блин, занят — ой! Пардон, мой-сеньор и мам-зель, пардон за мой французский. Короче, нет, — у меня тут полно работы — не смейся, Мэри-Энн, ты меня смущаешь. Я правда не вру. Ну, я выучил кусочек, да, выучил — но, я прикидываю, если похлопать крышками кастрюль, они все огрехи прикроют, вроде того. Я на этот счет особо не дергаюсь.

— Мне нравится помадка, — быстро сказал Бенни. Он давным-давно мечтал вставить слово, поскольку стоять столбом и ни словечка не говорить казалось таким глупым — но секунды шли, он все больше из-за этого нервничал, поэтому, когда подошел момент (и это был, вполне возможно, о господи, совершенно неподходящий момент, ну и черт с ним), он просто выпалил первое, что пришло на ум, потому что иначе, ну — он бы молчал до скончания веков.

— Молодец! — одобрил Бочка. — Знаешь, что я тебе скажу, приятель, — у дядюшки Бочки еще много такой осталось. Слышь, Мэри-Энн, дорогая, — отломите-ка себе еще побольше. А что потом? Покажешь Бенни речную сторону? Я прикидываю, ему, Бенни, понравится. Солнце встает, красотища.

— Мм, — согласилась Мэри-Энн. — Да — хорошая мысль. Пойдем, Бенни, — прогуляемся, ага? Твой па нас найдет, когда будет готов, я так думаю. Идем?

И Бенни, захваченный врасплох, пролепетал сквозь помадку:

— Мм. Тдда. Пшшли. Да.

— Свинтус! — засмеялась Мэри-Энн.

— Ай-яй-яй! — сказал Бочка, предостерегающе размахивая деревянной ложкой. — Поосторожнее с ней, Бенни, я тебе говорю, парень. Она уже ведет себя как твоя жена.

— Бочка! — радостно заверещала Мэри-Энн, ловко запихивая в карманы целых две шоколадные плитки. — В последний раз предупреждаю! Ну что, Бенни, — пошли?

И Бенни подумал: «Конечно, Мэри-Энн: пошли. Пошли, куда хочешь. Куда скажешь. Потому что это место, без балды, — это место просто суперское».

— Ну, Джейми, — хихикнула Джуди и приподняла концы рождественской гирлянды, не переставая хихикать (ее, думал Джейми, явно что-то ужасно щекочет). — Раз ты спросил , из чего состоит эта замечательная огромная гирлянда, я, к счастью, в силах тебе ответить. Теперь смотри очень внимательно — я буду называть каждую деталь по очереди, да? Постарайся запомнить: утром я первым делом устрою письменную контрольную — не забудь чистый листок.

— О, ради бога, Джуди, давай побыстрее! — загоготал Джейми.

Затылок его покоился в мягкой люльке сплетенных пальцев, а сам он распростерся на диване. Если честно, ему было не слишком интересно: ему совершенно не требовался подробный список, гм — составляющих, если можно так выразиться, этой длинной зеленой штуки (он спросил мимоходом, просто потому — ну да, потому что она была необычной, но главным образом потому, что она, как и он, распростерлась на диване). Но, понимаете, Джуди, она устраивает первоклассное шоу из чего угодно, да? Кабаре. Любой разговор превращался в балаган — а когда она так увлечена, ну, это очень заразно.

— Итак, — сказала она, пристально глядя на него. — Начнем сверху, что это у нас такое… гималайская голубая сосна, да? Это, видишь ли, основной материал гирлянды. Далее, тропические цветы протеи, серебряные завитки, какие-то стеклянные капельки — от старой люстры, наверное, — тонкие белые свечи, как видишь… непросто, кстати, будет установить их все ровно и зажечь, ну да ладно. А это засахаренные груши с палочками корицы, да? Держатся на кизиловых веточках — а вот, видишь? Вот, вот и вот — и дальше? Видишь, Джейми?

— Я вижу, Джуди, — я вижу.

— Отлично. Хорошо. Так вот, это смолистые орехи эвкалипта. Вот что это такое.

— Охо-хо. Конечно. Что ж, а чем еще они могли оказаться?

— Мм. Сарказм. Юношам он, по-моему, не к лицу. Но серьезно, Джейми — она тебе нравится, а? Мне ужасно нравится. И таких у нас целые дюжины. Бог знает, как он находит на все это время.

— Кто? — немало удивился Джейми. — Кто находит время? Я думал…

— О боже, нет , — заторопилась разуверять его Джуди. — Ты решил?.. О нет — это не мое. Это не я сделала. Это Пол. Это все Пол сделал. Я знаю, из чего, потому что он мне рассказал… Я использую только остролист, ягоды и прочую обычную чепуху — а это нечто совсем особенное. Лукас думает, что это гениально. По крайней мере, так Элис говорит. Охотно верю.

— Он просто чудо, наш Пол. Кстати, он заглянет ко мне попозже. Я, гм, — закончил еще одну картину, Джуди. Ну, знаешь — маленькую вещицу.

Джуди хлопнула в ладоши: привычный, испытанный жест (у Джейми уже зависимость от него) вполне искреннего восхищения.

— О господи, Джейми, я ужасно рада — непременно приду и погляжу. А ты рад? Волнуешься? Она тебе нравится?

— Она… ну — да, я — думаю, она ничего. Вообще-то — когда я сказал, что это маленькая вещица, ну — она совсем не маленькая. Она того же размера, что и предыдущая, если честно. У меня же только эти гигантские холсты. Я имел в виду, что она маленькая в том смысле, что, ну — она просто ни на что не притязает, вот и все. Ах да, кстати, об Элис, знаешь, — она принесла мне еще красной краски как-то вечерком — во вторник, что ли. Я люблю красный, извел уже целые галлоны — а ей, ну — похоже, ей понравилось, понимаешь. Она сказала…