Diamond Ace - [Black One]. Сборник рассказов

Среднестатистический американец стоит пять миллионов долларов.

Килограмм свинины – восемь долларов.

Наш воображаемый доверчивый малыш устремляется на подмогу дяде, который не может справиться с таким делом, в котором требуется сноровка восьмилетнего мальчугана. Причем проблема незнакомца располагается либо в кустах, либо в автомобиле. Удар по голове. Обязательно рассчитывается сила. Ведь кому нужен ребенок, у которого поврежден череп, а тем более – мертвый ребенок?

Вероятность летального исхода для донора составляет одну сотую процента.

Только если его не выпотрошили "до дна".

Далее по отработанной схеме. Детей переправляют куда-нибудь в Румынию, или Албанию. И там их убивают, подумаете вы? Не знаете вы ни хрена. Зачем убивать корову ради мяса, если с нее еще можно сцедить два ведра молока? Не самое удачное сравнение, но теперь суть будет понятнее. То, через что проходят все дети, попавшие по своей наивности в лапы мексиканских дядек во главе с вышеупомянутым и, Слава Богу усопшим, Моралезом, вам и не снилось. И не приснится.

Пересадка органов получила широкое распространение в семидесятых.

Первая операция была проведена в пятьдесят четвертом году.

У людей, которые поставляют детвору непосредственно на хирургические столы, есть специальные квартиры. Да что там, целые студии! Помещения, оборудованные самыми современными цифровыми фотоаппаратами, видеокамерами, осветительной техникой. Помните про коров? Детей раздевают и фотографируют. Снимки отправляются в специальные лаборатории по отбору достойнейших экземпляров. А далее – в журнал. Цена которого в сотни раз больше, нежели за какой-нибудь говенный "Playboy", и издается подпольно исключительно по заказу. Люди наелись обнаженными женщинами. Теперь все дрочат на детей. А вы считали, что все эти фотографии в интернете, это дело рук заботливых родителей, которые выкладывают снимки, дабы похвастаться наготой своих цветов жизни? Тогда не знаете вы ни хрена.

Малышей содержат в помещениях, напоминающих карцеры в психиатрических лечебницах, кормят тем, что не доели хозяева. А когда нужды в фотосессиях больше нет, начинаются съемки полноценных порнофильмов. Вам когда-нибудь заталкивали в задницу футбольный мяч? Не самый удачный пример, но теперь вы знаете об ощущениях.

Ежегодно число стоящих в очереди за органами увеличивается на четыре процента.

А вы психуете, когда бабушка долго на кассе стоит.

Вам кажется это отвратительным? Тогда просто смиритесь и примите к сведению. Далее вся система вступает в заключительную фазу. Пора отвезти малыша в больницу. Которая представляет собой ту же оборудованную квартиру, только техника там медицинская. И холодильники. Много холодильников, которые нужно держать на здоровенном замке, чтобы мама случайно не напугалась, когда полезет за йогуртом. Проследили к чему приводит доверчивость?

Две конфеты.

Миллионы унижений.

Миллиарды травм.

Одна смерть.

Несколько лет назад мне рассказывали об одном мальчике, который бежал из лап ребят, готовившихся к доставке мальчугана в цех по "разделке". Кажется, его звали Тео. Вы думали, что я вам рассказываю об этом, потому что это охренительно весело?

Это не о торговле органами.

Или вы полагали, что я хочу вас напугать?

Это не триллер.

Знаете, что сказал тот мальчик, восьмилетний, блядь, мальчик, когда на улице его подобрала какая-то женщина?

– Убейте…пожалуйста…убейте…

Выдохните…

Они называют это синдромом Ганзера. Человек, страдающий (если можно так выразиться) данным расстройством, изо всех сил пытается убедить окружающих в том, что он действительно болен, не являясь таковым.

Он готов на кастрацию.

Рискованные обследования.

Мазохизм.

Кто-то говорит, что это реакция на запредельный стресс.

Кто-то – что это попытка избежать ответственности.

Я встретила Тайлера в церкви. Он выкрикивал всевозможные глупости во время проповеди. Имитация синдрома Туретта.

"Ублюдок!"

"Кусок дерма!"

А позже он пояснял недоумевающим католикам, что он болен и не может сдерживать себя. Что Господь его последняя надежда. Былой агрессивный настрой сменялся сожалением, Тайлера обнимали, шептали ему на ухо ободряющие шаблоны, вроде: "Все будет хорошо, брат. Ты вылечишься. Все мы немного больны". Пастор Уильямс приглашал его после проповеди к себе домой, угощал ужином, беседовал с ним, подогревая дискуссию парой бокалов вина. Ах, этот старый любитель мальчишеских тел. Начальник "грехопроизводства".

Но это воскресенье было особенным. Тай сел возле меня. Пастор взывал к прихожанам:

"Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших"*

– И ты веришь во всю эту чепуху?

– Что, прости?

– Меня зовут Тайлер Коулман. И ты не веришь ни единому слову этого педофила.

– Почему ты так в этом уверен? – из жертвы, которой он всегда мне казался, Тай превратился в непоколебимого агностика.

– Моралисты, вроде нашего пастора, растлевают наивных мальчишек, покрывая это Божьей волей. Об этом если не знают, то догадываются, как минимум, многие. И ты в том числе. Хочешь поразвлечься? – в этот момент он надрывно выкрикивает "насильник". "Белый воротничок"** поперхнулся посреди своей пламенной речи о прощении. Окружающие нас люди обернулись, чтобы одарить сочувственным взглядом мистера недоразвитого Коулмана, полагая, что Всевышний заметит их озабоченность проблемой ближнего своего и отпустит все до последнего прегрешения. Я не выдержала и, зарывшись лицом в шарф, судорожно откашливала насмешки.

– Простите, пастор. Продолжайте. – затем он обратился ко мне. – Жду тебя сегодня в пабе "У Микки" в семь.

– Я подумаю над твоим предложением. – Не успела я закончить фразу, как Тайлер встал и направился к выходу, попутно удобряя свой бестактный уход:

"Голый мальчик!"

"Отпустите меня!"

"Мне больно, Пастор!"

А все эти зеваки провожали его глазами, налившимися умилением.

Тайлер. Он играл на чувствах людей, будто это какой-нибудь гребаный рояль. Они жалеют его, потому что их этому учили. Наверное, так оно и должно быть. Тайлера, возможно, тоже учили тому, что обманывать "нехорошо", а шутить с болезнями – глупо и бессовестно. Но кости легли так, что вся вселенная сконцентрировалась на нем и вращается исключительно по орбите его самолюбия.