Игорь Мельник - «Новый завет»

«Старец — избранной госпоже и детям ее, которых я люблю…»

Старец? М-да. А избранная госпожа — интересно, кто такая?

«Наблюдайте за собою, чтобы мы не потеряли того, над чем мы трудились, но чтобы получить полную награду».

Очень непростое письмо. Иоанн точно что-то готовил, но дело, кажется, не выгорело.

«Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его».

Прямо инструктаж хозяйке явочной квартиры.

«Многое имею писать вам, но не хочу на бумаге чернилами…»

Ха! Он точно что-то готовил. «Не хочу на бумаге чернилами». Вот если ты подержишь это письмецо над свечой…

«Приветствуют тебя дети сестры твоей избранной. Аминь».

«Старец — возлюбленному Гаию…»

Это имя мы уже встречали, не так ли? Кажется, Иоанн в нём ошибся.

«Я весьма обрадовался, когда пришли братья и засвидетельствовали о твоей верности… Ты, как верный, поступаешь в том, что делаешь для братьев и для странников…»

Ещё один конспиратор — явочник.

«Они засвидетельствовали перед церковью о твоей любви… Ты хорошо поступишь, если отпустишь их…»

Ого!

«Ибо они ради имени Его пошли, не взявши ничего от язычников».

Старина Иоанн попал в переплёт и пытается разрулить ситуацию.

«Я писал церкви, но любящий первенствовать у них Диотреф не принимает нас».

Ещё бы, все эллины под Петром и Павлом.

«Посему, если я приду, то напомню о делах, которые он делает, понося нас злыми словами, и, не довольствуясь тем, и сам не принимает братьев, и запрещает желающим, и изгоняет из церкви».

Вот, до чего дошло.

«Много имел я писать, но не хочу писать к тебе чернилами и тростью. А надеюсь скоро увидеть тебя и поговорить устами к устам».

Он ещё будет пытаться управлять процессом. Даже сидя на Патмосе.

«Приветстуют тебя друзья; приветствуй друзей поименно. Аминь».

Вот интересно, чью линию он поддержал?

Если помните, Иуда участвовал в одной из петро-павловских акций, а потом уехал в Иерусалим.

«Иуда, раб Иисуса Христа, брат Иакова — призванным, которые освящены Богом Отцем и сохранены Иисусом Христом…»

Вот так — пока что, ни нашим, ни вашим. И непонятно, к кому он обращается. Но адресат, конечно же, был вполне конкретным.

«Я почел за нужное написать вам увещание…»

Убедить, значит, в чём-то хочет.

«Ибо вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к сему осуждению, нечестивые, обращающие благодать в повод к распутству…»

Так выражались представители обеих партий. Пока что, трудно сказать, на кого наезжает Иуда.

«Так будет и с сими мечтателями, которые оскверняют плоть, отвергают начальства и злословят высокие власти».

Вот теперь всё понятно — Иуда говорит о Павле.

Именно Павла считали мечтателем, ибо он был самым экзальтированным из апостолов, не признавал авторитетов — Иакова и Иоанна.

Значит, Иуда — человек Иакова.

«А сии злословят то, чего не знают…»

Точно, атака идёт на Павла — он не видел Христа, и этим его всегда шпыняли.

«Горе им, ибо идут путем Каина, предаются обольщению мзды, как Валаам, и в упорстве погибают…»

То, что Павел стоял на своём до последнего, для нас не новость. Но вот мздоимство — серьёзное обвинение. В чём тут дело?

Да, Павел собирал дань с прихожан, как и Пётр, но ничего на себя не тратил, а отправлял все деньги в Иерусалим — Иакову и компании.

А теперь, видимо, перестал. Вот на него и наехали.

Павел не раз ещё оправдывался за эти деньги — его глубоко уязвляли обвинения в мздоимстве.

Да, грызня стояла нешуточная. Иоанн не к восстанию призывал, он всего лишь агитировал за разборки с партией Павла, который начал приобретать слишком большое влияние на массы.

«Это ропотники, ничем не довольные, поступающие по своим похотям (нечестиво и беззаконно); уста их произносят надутые слова; они оказывают лицеприятие для корысти».

Павел действительно был самым красноречивым среди апостолов. А лицеприятие для корысти?

Ну, что же, и Пётр и Павел запросто обедали с генералами и губернаторами, их интересовала власть.

Иаков же и его партия дальше синедриона не выходили. Их планы не шли дальше того, чтобы подмять под себя верхушку иудейского духовенства и управлять Иудеей — не больше. Таков был план Иисуса.

Поэтому были двенадцать апостолов и семьдесят учеников. По одному апостолу на колено и семьдесят мудрецов синедриона. Теневой кабинет, так сказать.

Но Пётр этот план пересмотрел, когда стало ясно, что возглавить церковь ему не удастся и все обещания Иисуса останутся пустым звуком — пока в Иерусалиме всем заправляет его брат, Иаков.

«Это люди, отделяющие себя от единства веры…»

Пресвитерам не нравилось хождение Павла в Грецию и Рим. Фактически, он создавал новую церковь.

«К одним будьте милостивы, с рассмотрением, а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью».

Вот такой финальный призыв — то ли к инквизиции, то ли к джихаду.

Отношение к плоти — второй (после национальной принадлежности) отличительный момент между партиями.

Иаков и компания настаивали на крайнем аскетизме (для прихожан и рядовых членов) и полном отречении от всего мирского.

Пётр и Павел не были столь суровы — кто бы к ним тогда пошёл из гедонистов еллинов и сластолюбцев римлян?

Вот и начались послания Павла. Этот парень был неугомонным.

Он не только превзошёл всех остальных апостолов количеством своих подвигов, но и написал больше, чем все остальные, вместе взятые.

«Павел, раб Иисуса Христа, призванный Апостол, избранный к благовестию Божию… Чтобы во имя Его покорять вере все народы… Всем находящимся в Риме возлюбленным Божиим».

Он очень дорожил своим призванием и размахом задачи. Впрочем, вполне заслуженно.

«Вера ваша возвещается во всем мире. Я весьма желаю увидеть вас, чтобы преподать вам некое дарование духовное…»

А ведь в Риме, получается, уже была христианская община. Интересно, когда он писал это послание?

«Я многократно намеревался придти к вам, но встречал препятствия (даже доныне)»

Кажется, он писал это, сидя в кессарийском централе. А может быть, и нет.

«Я должен и еллинам и варварам, мудрецам и невеждам. Что до меня, я готов благовествовать и вам, находящимся в Риме. Ибо я не стыжусь благовествования Христова».

Конечно, не стыдится. Он гордится своей миссией! И слышны отголоски перепалки Иакова с Петром.

«Вот ты называешь себя иудеем, и успокаиваешь себя Законом, и хвалишься Богом, и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научаясь из Закона, и уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев: как же ты, уча другого, не учишь себя самого?