Джон Кинг - Охотники за головами (Headhunters)

Наконец, они дошли до какой-то поляны, вспышка, и в сон снова вернулся цвет. Гарри был удивлен, увидев Фрэнка Бруно, тот преграждал путь и проверял билеты. Большой Фрэнк был одет в черную куртку пилотов, которая больше подошла бы члену «Комбат 18», нежели знаменитому британцу, чемпиону мира в тяжелом весе. Его волосы были выкрашены в белый. Гарри смутился, увидев, что Балти по-прежнему держит своего проводника за руку, хотя площадку освещал сгенерированный компьютером костер. Над головами возвышался замок. Гарри с восхищением смотрел на этот замок, такой же самый замок майя, как он видел по телевизору. Сотни ступеней, ведущих вверх, сплошь пологий камень, высеченные через равные промежутки огромные фигуры. Волшебный момент. Краткое молчание, и Гарри в изумлении внимает чуду старинного мира, а затем становится слышна музыка, писки, и гудки, и инфра-звуковой барабанный бой родом из его собственной культуры.

Деревья вокруг замка были расписаны сияющими при дневном свете граффити, и он подумал, что за досада. Он прочитал самое ближайшее послание: «Поздравляем, ты только что встретил Миллуолл», набор слов для кого-то, кому не посчастливилось, кто получил пизды от гордости Юго-Восточного Лондона. Гарри не хотел раздумывать обо всем этом насилии. Это было просто неважно. Он хорошо себя чувствовал и был рад видеть, что Балти наконец свыкся с окружающим и больше не держится за руку своего ацтека. Он спросил Фрэнка, почему тот перекрасил волосы. Британский бульдог объяснил, что несмотря на то, что был рожден и воспитан в Лондоне, он со времен своей жизни в Ньюкасле являлся большим поклонником Газзы [9] Прозвище знаменитого полузащитника сборной Англии Пола Гаскойна. и всегда хотел стать профессиональным футболистом. Все, что хорошо для маэстро Джорди, хорошо и для Фрэнка. Сам Газза, между тем, тренировался и готовился к бою с Майком Тайсоном. Фрэнк сказал, что все это значит только одно: что такое быть в сознании. Поменять все местами и слить воедино. Как в музыке.

Червь быстро достиг высшей точки своего воздействия, и Гарри обнаружил, что заросли джунглей вокруг него становятся все более и более четкими, движущаяся сеть геометрических фигур, замысловатые фракталы, которые, тем не менее, значимы как для науки, так и для природы, то самое дерьмо времен новой волны, которое он обычно ни в грош не ставил. Он сидел на ступеньке вместе с девочкой, которую знал еще со школы. Нормальная веселая девчонка, но как-то раз попала под автобус, и у нее остались глубокие шрамы на лбу и левой щеке, так что он никогда не думал о ней как о женщине. Впрочем, она была в порядке, и они сидели вдвоем рядом, Гарри высоко запрокинул голову, глубоко дышал и был весьма доволен жизнью. Он ощущал ее руку в своей руке, но в этом не было и намека на сексуальность. Казалось, что так оно и должно быть. Он смотрел па своего лучшего друга, тот, как идиот, пританцовывал рядом, но это не важно, жирное пивное брюхо хоть слегка и уменьшилось в размерах, но по-прежнему слишком большое, не дает удержать равновесие. Казалось, на этой полянке, упрятанной глубоко в джунглях, ничто не имеет значения. Девушка шепотом сообщила ему, что ацтеки были настоящими майя. Ацтеки приносили человеческие жертвы, и потому их культуру легко бы поняли в Лондоне, а майя, судя по всему, изобрели концепт нуля и потому были забыты. Двое проводников просто хотели, чтобы к ним проявили немного уважения. А потом Балти стащил с себя шорты, на экране — толстая задница, мельтешит на радость толпе. Провизжала сирена, Гарри хотел сказать своему другу, чтобы тот натянул шорты обратно, потому что испанский спецназ уже в пути, эти люди вряд ли будут способны оценить национальный британский юмор. Ответная реакция была чересчур бурной, и Гарри продолжил созерцать происходящее в величественном молчании. Он обернулся, ища глазами Большого Фрэнка, но чемпион Вселенной в тяжелом весе ночным автобусом отбыл домой, звонил будильник Гарри, предупреждение о блицкриге, что надвигается сонм бомбардировщиков, у них с собой достаточно напалма, они намерены выжечь дотла эти древние джунгли.

Настал день. Время вставать. Утро субботы. Челси — Портсмут. Девять часов. Задница Балти — это была последняя картинка, оставшаяся от сна, мелькая, она исчезала в джунглях. Гарри было тревожно. Он попытался прогнать свои неясные мысли, но не смог и потому снова углубился в воспоминания, пытаясь восстановить в памяти все, что случилось до этого момента. Через пять минут он уже шагал в ванную, удовлетворенный пониманием, что давешний сон оказался прямым отражением событий вчерашней ночи, проведенной в «Блюз», повторение темы заброшенного острова, плюс несколько мелких моментов, приукрасивших картину, эта вчерашняя пташка, обожравшаяся экстази… Образ задницы Балти явно символизировал теперешнее отношение к нему Гарри, вот что он думает про эту потерю работы, но когда Гарри вошел в кухню и увидел своего друга, сидящего там с газетой, в этом халате, с вывалившимися яйцами, он вдруг почувствовал смущение.

— А ты что-то тормозишь, — сказал Картер, опустошая свою пинту, затем поднял ее и начал пристально рассматривать, как будто если слишком долго смотреть на пустую кружку, она волшебным образом наполнится снова.

— Просто легкое похмелье, вот и все, — сказал Гарри.

— Мне это было нужно, — подсказал Картер, изобразив на лице понимание того, что чудеса закончились в годы британской Колумбии. — Это самое лучшее после того, как ты нажрался в жопито. Обезвоживание вызывает все эти страдания, и все это в голове, ты вроде как сходишь с ума, так что если ты снова начинаешь накачиваться, то избавляешься от обеих причин.

Гарри собрал кружки и направился к бару. По крайней мере, теперь он наконец купит себе пинту «4Х». Наконец, явилась Дениз, приняла заказ у Гарри, не успев даже бросить назад свою сумочку, а Лен был загружен на другом конце стойки. Гарри заказал рулет с ветчиной и впился в него, пиво все еще сочилось в кружки. От Дениз так приятно пахло. Не то что от Картера — от этого молодчика несло месивом из вчерашнего перегара, табачного дыма и недосыпа. Еще пара пинт, и никто не заметит. Он собирался уже было вернуться к столу, и тут в паб вошел Уилл. Гарри заказал еще одну пинту, на этот раз «Директоре», и Уилл подошел, чтобы помочь отнести к столику кружки.

— Все в порядке? — спросил Уилл.

— Не жалуюсь. Слегка мучился похмельем со вчерашнего, но ничего серьезного. Хорошая должна быть сегодня игра, если, конечно, команды будут в духе. Хотя никогда не знаешь. Помпи просто могут взять и выиграть.

— Это полегче, чем поездочка в Суиндон. Интересно, купил бы ты Гуллита, если бы Дэйв Уэбб остался бы в Челси? Он подписал контракт только из-за Ходдла. По крайней мере, у нас есть Уэбби. Этот человек — бог.