Оззи Осборн - Я — Оззи

Но я не знал, что прихватил с собой ключ от номера в «Хайатте» из другого города, откуда мы приехали. Тур-менеджер отправил мой багаж в зарезервированный номер, а я пошел в другой. Теоретически, все должно было проясниться просто: я не смог бы открыть дверь с помощью ключа, который лежал у меня в кармане, мне пришлось бы вернуться к администратору и все бы решилось. Но когда я пришел в номер, его еще убирали, горничная поправляла подушки и проверяла содержимое мини-бара. А поскольку дверь была открыта, я вошел, показал ей ключ с логотипом сети и номером комнаты, на что она улыбнулась и пожелала мне хорошо провести время. Потом закрыла за собой дверь, а я грохнулся не в ту кровать, не в том номере и заснул.

Проспал двадцать четыре часа.

В это время должен был состояться концерт. Конечно, обслуга гостиницы проверила мой настоящий номер, но там был только багаж. Они понятия не имели о том, что я соплю в две дырочки на другом этаже в другом крыле отеля. Мои кореша запаниковали, по всем местным телеканалам показывали мою отвратительную физиономию, фараоны создали спецотряд для поиска пропавших без вести, поклонники планировали прощание со свечами, страховики обрывали телефон, концертные площадки Америки готовились к отмене наших выступлений, фирма грамзаписи исходила на говно, а Телма решила, что стала вдовой.

А потом я проснулся.

Сразу же справляюсь по телефону у администратора, который час.

— Шесть — отвечает девушка.

«Вот и зашибись!» — подумал я. Концерт должен начаться в восемь. Встаю с кровати и начинаю искать чемоданы. Вдруг замечаю, что царит какое-то необычное спокойствие.

Поэтому я снова звоню к администратору:

— А сейчас утро или вечер?

— Простите, не поняла вас?

— Вы сказали, что сейчас шесть. Но утра или вечера?

— А, утра.

— Ага.

Звоню в номер тур-менеджеру.

— Да — хрипит он в трубку.

— Это я, Оззи — говорю. — Думаю, что может возникнуть некая проблема.

Сперва была тишина. А потом слезы, гнев. Никто никогда не вставлял мне таких пиздюлей.

Билл сообщил мне, что я уволен. Это случилось 27 апреля 1979 года, в пятницу пополудни. Мы репетировали в Лос-Анжелесе, я был поддатый, а тогда я всегда ходил поддатый. Наверняка, остальные подослали с этим заданием Билла, потому что он, вообще-то, не совсем подходил на эту роль.

Точно не помню, что он мне тогда сказал. С тех пор мы это не обсуждали. Суть была в том, что Тони считал меня спившимся, обколотым неудачником, от которого не будет никакого толку. Скажу вам честно, это выглядело как месть за мой предыдущий уход. И это не стало для меня большой неожиданностью. Уже давно у меня сложилось впечатление, что в студии Тони постоянно пробует меня разозлить. Заставлял меня записывать первый дубль, второй, третий, хотя и первый получился удачным.

Я не хотел, чтобы от этого пострадала моя дружба с Биллом. Мне было жаль его, у него недавно умерла мать. А сразу после того, как меня выперли из «Black Sabbath», умер его отец. Узнав эту новость, я подумал: «К черту войну! Мы по-прежнему друзья, мы те же люди, которые во время гастролей по Америке месяцами жили в одном прицепе». И сразу поехал в Бирмингем, чтобы повидаться с ним.

Парень плохо это переносил и я очень ему сочувствовал. Вдобавок, похороны отца превратились в фарс. Уже выносили гроб из костела, когда выяснилось, что кто-то из присутствующих угнал машину пастора. Святой отец прервал обряд и ждал, пока найдется его машина, но тот, кто украл у него эту херовину, не смог снять блокаду руля и разбился в чьем-то огороде. Представьте себе эти сраные гонки во время похорон отца. Невероятно!

Было бы неправдой с моей стороны утверждать, что я не чувствовал предательства со стороны «Black Sabbath». Мы же не были полуфабрикатной мальчуковой группой, где каждого можно заменить. Мы были корешами, которые выросли в одном городе на соседних улицах. Мы были одной семьей, как братья. И выставить меня за то, что я ходил пьяный — это какое-то долбаное лицемерие. Все мы ходили под мухой. Если ты поддатый и я поддатый, а ты говоришь мне, что я должен уйти, потому что я поддатый, здесь, блядь, что-то не так! Потому что я чуть больше поддатый, чем ты?!

Но сегодня мне на это насрать, в конце концов, всем от этого стало только лучше. Я получил пинок под зад, который мне был так нужен, а им, вероятно, было намного веселее записывать альбомы с новым вокалистом. Не могу сказать ничего плохого о парне, которого взяли на мое место: это Ронни Джеймс Дио, бывший вокалист «Rainbow». У него классный голос. С другой стороны, он не стал мной, а я — им. Поэтому я хотел, чтобы они назывались просто «Black Sabbath II».

И все.

Ни с того, ни с сего, я стал безработным.

И без шансов на трудоустройство.

Помню, что я тогда думал: «Хорошо, у меня в кармане осталось пару долларов, еще немного оторвусь в Лос Анжелесе и возвращаюсь в Англию». Я действительно думал продать Bulrush Cottage и пойти работать на стройку, или что-то в этом роде. Смирился с фактом, что всё кончено. Вся эта затея с самого начала не казалась мне реальной. Первым делом поселился в отеле «Le Parс» в Западном Голливуде. Мое проживание оплачивала фирма Дона Ардена, «Jet Records». Скажу вам правду, я очень удивился, что Дон башляет за меня. «Как только он узнает о том, что я не вернусь в «Black Sabbath» — накручивал я себя — выкинет меня отсюда». Поэтому надо было пользоваться моментом, пока это было возможно. В «Le Parc» ты получаешь не просто комнату — ты живешь в апартаментах с собственной кухней, в которой можно приготовить поесть. Я никуда оттуда не выходил. Сидел на кровати и смотрел старые военные фильмы в комнате при закрытых шторах. Месяцами не видел солнечного света. Мой дилер регулярно поставлял мне кокс и травку, бухло привозили из магазина Джила Тернера на Сансет Стрит, и время от времени приходили девочки позабавиться. Удивительно, что кто-то ещё хотел со мной трахаться, особенно в то время. Я пожирал столько пиццы и глушил столько пива, что у меня были сиськи больше, чем у старшего и толстого брата Джаббы Хатта. [53] Jabba the Hutt — вымышленный персонаж вселенной «Звёздных Войн», гангстер-слизняк, его рост — 390 см… в длину. .

Не помню, когда последний раз видел Телму и детей. Звонил им по телефону из номера, но явно чувствовал, что мы отдаляемся друг от друга, и это только усиливало мою депрессию. В жизни я провел больше времени с «Black Sabbath», чем со своей семьей. После многомесячных гастролей, мы возвращались недели на три домой, потом смывались куда-нибудь на ферму или в замок, и гудели там до тех пор, пока не появлялись новые песни. Так продолжалось десять лет, в результате — проблемы в личной жизни у каждого из нас. Брак Билла распался, брак Тони распался, брак Гизера распался. А я этого допустить не хотел, это означало бы для меня утрату дома и детей. Я уже потерял отца и группу.