Оззи Осборн - Я — Оззи

Хотелось от всего отгородиться, отогнать всё от себя. Поэтому я зашился в «Le Parc» и пил, пил, пил.

Пока однажды ко мне постучался некий Марк Носиф. Он был барабанщиком в группе, которую опекал Дон Арден, и успел поиграть почти со всеми, начиная с «Velvet Underground» и заканчивая «Thin Lizzy». Марк сказал мне, что к нему должна зачем-то прийти Шарон из «Jet Records» (он жил в том же отеле, что и я), но ему нужно было выехать из города на концерт. И вручил мне конверт.

— Будь любезен, передай это ей, хорошо? — говорит. — Я сказал ей, чтобы она перезвонила тебе от администратора.

— Без проблем — ответил я.

Только закрылись за ним двери, я взял в руки нож и вскрыл конверт. Там лежали пятьсот баксов наличкой. Хер его знает, для чего были эти деньги, я вообще этим не заморачивался. Сразу же позвонил дилеру и заказал коксу на пять сотен. Несколько часов спустя приходит Шарон и спрашивает, мол, для неё ничего не передавали.

— По-моему, нет — говорю я, как ни в чем не бывало.

— Ты уверен, Оззи?

— Сто пудов.

Но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы просечь, что случилось. На столе лежит большой пакет с коксом, рядом вскрытый конверт, а на конверте надпись фломастером: «Шарон».

Увидев это, она засадила конкретный кипеш, летели крики и проклятия, Шарон повторяла, что я проклятое ничтожество.

«Забудь, парниша, ты её не скоро трахнешь» — подумал я тогда.

Но на следующий день она возвращается. А я лежу в луже мочи и дымлю косячком.

— Послушай-ка! — говорит она. — Если ты хочешь выбраться из этого говна, мы позаботимся о твоей карьере.

— А чего это вдруг кто-то озаботился моей карьерой? — спрашиваю я.

Не мог в это поверить, правда, но очень хорошо, что кто-то протянул мне руку, потому что я был абсолютно на мели. О гонорарах за работу в «Black Sabbath» можно было забыть, у меня не было ни счета в банке, ни другого источника доходов. Сперва Дон хотел, чтобы я играл в группе под названием «Son of Sabbath», что мне показалось ужасной идеей. Потом ему взбрело в голову, чтобы я пел с Гэри Муром. Но это меня так же не вдохновляло, хотя мы и поехали вместе в Сан-Франциско: я, Шарон, Гэри и его девушка, где великолепно провели время. Во время этого путешествия, скажу вам честно, я действительно подумал, что Шарон на меня запала, но, увы, ничего не произошло. Когда мы расставались в этот вечер, она вернулась к себе в отель, а мне осталось только пускать слюни в пиво.

Самой худшей идеей Дона Ардена была мысль о моих совместных выступлениях с «Black Sabbath» в одном концерте, один за другим, эдакий мини-марафон.

— Он что, прикалывается? — спросил я Шарон.

Но Шарон тогда начала брать дело в свои руки, и было принято решение записать нормальный сольный альбом.

Я хотел назвать его «Blizzard of Ozz».

И вот, шаг за шагом, все пошло так, как мы хотели.

Не знаю никого, кто лучше Шарон сможет со всем справиться. Если она что-то пообещала, то свое слово держала. В худшем случае, говорила: «Послушай, я сделала всё, что могла, но это было невозможно». Когда у тебя есть такой менеджер, я всегда знал, что у нас творится. Тогда как её отец постоянно метался и орал как главарь банды, и я старался держаться от него подальше. Конечно, перед записью альбома и выездом на гастроли я должен был собрать группу. До этого я никогда не занимался организацией прослушиваний, понятия не имел с какой стороны к ним подступиться. Мне помогла Шарон: возила меня туда-сюда, чтобы я мог посмотреть молодых, подающих надежды гитаристов из Лос-Анжелеса. Но меня это занятие не возбуждало. Если в углу стоял диван, я садился и вырубался. Пока Дана Страм, мой приятель, который пробовался на место басиста, не сказал мне:

— Послушай, Оззи, есть тут один паренек, с которым ты должен обязательно познакомиться. Он играет в группе «Quiet Riot». Ты офигеешь!

Так, однажды вечером ко мне в «Le Parc» приходит отрекомендоваться молодой щуплый американец. Как только я его увидел, сразу же задал себе вопрос: «Это девчонка или гей?» Он носил длинные «мокрые» волосы и говорил странным низким голосом. И был такой худой, что мог спрятаться за шваброй. Немного напоминал мне Мика Ронсона, гитариста Дэвида Боуи.

— Сколько тебе лет? — спрашиваю я, как только он вошел в комнату.

— Двадцать два.

— Как тебя зовут?

— Рэнди Роудс.

— Хочешь пива?

— Колу, если можно.

— Я принесу пива. Так, между прочим, ты мужик?

Рэнди только рассмеялся.

— Я серьезно спрашиваю — налегаю я.

— Э… Ну, да. Так получается.

Рэнди, наверное, подумал, что я чокнутый.

Потом мы направились в какую-то студию, чтобы я мог послушать, как он играет. Помню, Рэнди подключает «гибсон» типа «Лес Пол» к маленькому репетиционному усилителю и спрашивает:

— Не против, если я немного разогреюсь?

— Давай, жги!

И начинает проделывать пальцами свои экзерсисы.

— Достаточно — говорю я. — Этого хватит, Рэнди.

— Что-то не так? — спрашивает он с тревогой на лице.

— Считай, ты принят.

Как же этот парень играл. Это надо было слышать. Был так хорош, что я чуть не расплакался.

Вскоре мы улетели в Англию на репетиции. Я быстро сориентировался, что хоть Рэнди и выглядит как крутой чувак, это необычайно милый, рассудительный парень. К тому же, он был настоящим джентльменом — уж этого точно не ожидаешь от типичных американских мастеров гитары.

Я не мог понять, почему он вообще хочет иметь дело с таким конченым ханурём как я.

Сперва мы жили в Bulrush Cottage с Телмой и детьми. Там написали нашу первую песню — «Goodbye to Romance». Работать с Рэнди и работать с «Black Sabbath» — это небо и земля. Однажды, я слонялся по дому и напевал мотивчик, который много месяцев вертелся в моей голове.

Рэнди спрашивает:

— Эта твоя песня или «Битлз»?

Я ему в ответ:

— А, ничего особенного, просто давно засела в моей голове.

Но он усадил меня рядом, и мы работали до тех пор, пока из этого не получилось нечто новое. Рэнди был невероятно терпелив. Я совсем не удивился, когда оказалось, что его мать — учитель музыки. Впервые я почувствовал себя полноправным соавтором песни.

Как сейчас помню нашу совместную работу над «Suicide Solution». Мы были на вечеринке с группой «Wild Horses» в лондонской репетиционной студии Джона Хенри. Все уже поддатые, каждый по-своему, а Рэнди в это время сидит в уголке и шлифует новые риффы на своей гитаре «Flying V» [54] Flying V — модель электрогитары, впервые представленная в 1958 году компанией «Gibson». Особенностью модели был необычный дизайн деки, напоминающий наконечник стрелы. В разный период своей деятельности, гитары «Gibson Flying V» использовали: Кейт Ричардс, Джими Хендрикс, Ленни Кравиц, Джо Перри из «Aerosmith», Кен К. Даунинг из «Judas Priest», Рудольф Шенкер из» Scorpions», Вольф Хоффманн из «Accept», Кирк Хэмметт и Джеймс Хэтфилд из «Metallica». . И вдруг слышу: таа-даа-тада, таа-да-да. Я кричу: