Джонни Псих - Красавица Леночка: обаяние Зла

Поведение Леночки в автобусе по дороге в аэропорт показалось Джонни не только отвратительным, но ещё и глупым. Увидев у Леночки бутылку воды он спросил: ты пить будешь? — Нет, не хочу? — Точно не будешь? — Точно — Тогда дай мне глотнуть! — Нет! Купи себе сам!

Джонни не мог понять эту логику, учитывая, что Леночка даже в Москве обычно выбрасывала кучу всего недопитого, недоеденного и т. д. Вызывая у Джонни бурю внутренних эмоций: во, сука, как легко бросается! Конечно, так легко делать, когда жрёшь всегда за чужой счёт. Потом, в аэропорту-то всё равно выбрасывать придётся, так какой смысл жадничать тогда?

Уже собственно в аэропорту Джонни почему-то испытал дискомфорт, когда дотошные израильские таможенники допытывались у него, не является ли Леночка его девушкой, и ему приходилось несколько раз повторять, что они «просто друзья». Последнее словосочетание почему-то вызывало у него болезненные ассоциации с терминологией всяческих «пикаперов» на тему «зона дружбы».

В самолёте, хотя Джонни чувствовал себя неважно (значительно лучше, правда, чем по дороге «туда»), его обнадёживало то, что некоторые чувствовали себя не лучше. За примерами не надо было далеко ходить — Леночка то и дело вставала в туалет. Блевать, — цинично думал Джонни. И в самом деле, когда он вежливо поинтересовался у неё «как ты себя чувствуешь?», Леночка ответила лаконично: тошнит!

Уже в Московском аэропорту Леночка очень удивила Джонни, бросив ему на прощание: я тебе наберу! Он просто ума не мог приложить, зачем ещё может быть нужен Леночке, получившей от него главное — загранпоездку. Наконец, решив, что Леночка сказала ему это просто так, Джонни перестал об этом думать. И принялся, сидя в автобусе, который вёз его из Домодедово в Москву, просматривать в телефоне пропущенные вызовы.

Сразу же бросалось в глаза обилие звонков от двух абонентов — Андрея Валенкова и Сергея Туповского. Не иначе, сегодня всемирный день психопатов, — ухмылялся цинично Джонни. Отметив также про себя, как настойчиво они звонят каждый раз, до победного. Джонни изумляла способность этих людей приходить в жизнь человека тогда, когда ему настолько плохо, что он не способен даже ясно соображать. Тогда они забирают у него всё ценное, что ещё осталось, добивая тем самым жертву и превращая её жизнь в полные развалины. Впрочем, на сей раз Джонни утешал себя тем, что этих двоих он может сразу же послать, сказав, что ему нечего им предложить. А сучка уже получила от него что могла, а потому теперь про него даже и не вспомнит, вероятно.

Придя домой, Джонни первым делом бросился к компьютеру. Который, естественно, работал всё время его отсутствия в качестве сервера, раздававшего сайт с парой его статей и набросками про Леночку. Джонни принялся смотреть статистику посещений, и с ужасом обнаружил, что за все дни, проведённые им в Израиле, на сайт заходило всего два человека, один из которых даже не стал смотреть ничего кроме главной страницы. Получалось, все бессонные ночи, проведённые в попытках хоть как-то раскрутить сайт, были коту под хвост. Итогом которого стало лишь бессмысленное прожигание электричества.

Однако Джонни не хотел сдаваться. Он собирался принять душ, поужинать, а потом писать дальше и публиковать историю про Леночку. Но тут произошло нечто совершенно неожиданное. Ему позвонила Она. Леночка. Собственной персоной. Точнее, как обычно, Джонни сам перезвонил, — она же не будет платить за разговор! Впоследствии он даже не мог вспомнить толком, о чём они говорили. Но эта малозначительная беседа между ними лилась легко и изящно — в разительном контрасте с его неуклюжими попытками поговорить с ней, когда они были в Израиле.

Не преминула упомянуть об этом и сама Леночка. Мол, вот видишь, как у нас с тобой здорово получается общаться. А там, в Израиле, мы с тобой даже и не поговорили толком. Для Джонни, однако, такая ситуация была очень тревожным симптомом. Получалось, тем самым Леночка фактически контролировала объём и качество их общения: оно складывалось и приносило радость ему тогда и только тогда, когда она этого хотела. Таким образом, Леночка получала незримую и в то же время вполне реальную эмоциональную власть над ним, эффективный инструмент, при помощи которого она могла его контролировать и использовать в своих корыстных интересах.

По окончании этого удивительного разговора у Джонни осталась загадка, не дававшая ему покоя: а зачем, собственно, она ему вообще звонила в тот вечер? С одной стороны, он знал про её стремление произвести на людей благоприятное впечатление. Даже когда между ними что-то не ладилось, Леночка мастерски убеждала Джонни, что проблема именно в нём, а она вся такая белая и пушистая. Вот и в этот раз, возможно, она хотела загладить впечатление от того, каким жалким тошнотиком она выглядела в самолёте. Но зачем? Какой ей толк производить впечатление на него, если она его уже использовала по максимуму, получила с него что могла? Эта загадка породила в сознании Джонни ещё одну тревожную мысль. Когда он ехал из аэропорта сначала на автобусе, потом на метро, он успокаивал себя тем, что в целом ситуация с Леночкой ясна, и ему осталось только ясно и доходчиво изложить известную ему часть её истории, а также свои соображения о патологии её характера, своим читателям.

Однако теперь опять случилось нечто, опрокидывавшее его представления о Леночке. А Джонни, объявлявший теперь себя знатоком таких, как она, не мог не только предсказать, но и вразумительно объяснить post factum её поведение даже самому себе. Не говоря уже по потенциальных читателей, которые таких либо в глаза не видели, либо и по сей день пребывают в плену рассказанных им психопатических сказок. Тем самым Джонни, который только вроде бы начал успокаиваться, снова чувствовал сильную потребность в контакте с Леночкой. Осталось только выяснить, каковы будут её драконовские условия для продолжения такого контакта.

Разгадка открылась ему на следующий день. Леночка удивила его своим звонком в 23.45, когда, как полагал Джонни, она уже должна была спать (когда-то она говорила ему, что ложится спать в 10 вечера). После недолгого, но, опять-таки, достаточно складного (как и в предшествующий вечер) разговора, Леночка осторожно поинтересовалась, на какую сумму Джонни готов сделать ей подарок. У меня же был день рождения, а подарка я от тебя тогда не получила, — пояснила она. Ах, вот оно, оказывается, к чему были все эти милые разговоры вчера и сегодня! — заключил Джонни.

Джонни не стал интересоваться у Леночки, с чего бы это вдруг она 16 июля стала просить подарок на день рождения, который у неё был 20 июня. Леночка бы сказала, вероятно: «тогда у тебя мама ещё была жива, в очень тяжёлом состоянии. Потом расходы на похороны. Потом на нашу совместную поездку. Ну а теперь, когда ты сделал другие важные дела, можно поговорить и о подарке». Джонни решил блеснуть своими знаниями психики психопатов, чтобы обломать сучку. И назвал сумму пять тысяч. Его расчёт на понимание психопатической логики «всё или ничего» (или, по крайней мере, много или ничего) оказался безошибочным. Леночка сказала: пять тысяч это как-то… за такие деньги ничего не купишь! Цены на всё, что мне нужно, начинаются минимум от пятнадцати тысяч. А за пять мне ничего не надо. Довольный Джонни тогда заметил, стараясь казаться как можно более спокойным: ну раз не надо, то мне же проще. А больше тебе выделить у меня сейчас нет возможности. На том и распрощались.