Александр Дым - Записки на краях шарфа

Это брутальное английское слово оказалось весьма востребовано российской субкультурой — так, в среде российских футбольных хулиганов под этим словом с давних пор понимался боевой костяк, который по-русски звучал как «основа». Сразу вспоминается эффектный отрывок из книги Спайкера: «Рубилово: наша стенка на оставшуюся без тыла первую линию, продолжается секунд 15, и мы — ногами по трупам — рвёмся к туловищу гидры, которое с другой стороны, взяв в полукольцо, железными прутами прессует НАШ хардкор».

Оттуда оно потихоньку перекочевало и в нашу повседневную жизнь. Я часто слышал и говорил сам про «хардкорные» поездки, пересечения и прочее. Употребляя относительно самых разных вещей это слово, как-то задумался — какой смысл в переводе на русский я в него вкладываю?

С экспрессивной точки зрения, чисто эмоционального восприятия — это слово подчёркивает адовость ситуации, добавляет градус накала в изложение истории.

C точки зрения логического смысла «хардкор» по жизни как понятие лично для меня — это жизнь на высоких оборотах. «Хардкорный» человек — тот, кто имеет внутри непрерывно генерирующее энергию то самое «тяжёлое ядро», которое даёт человеку достаточно жизненной силы, чтобы поддерживать жизнь на высоких оборотах с регулярно зашкаливающими эмоциональными всплесками. Вплоть до крайности людей, живущих в стиле «life fast — die young». Парни без тормозов и башни. Поступки, достойные людей, стойких к любым испытаниям жизни.

Подобное притягивается к подобному. В каждой теме случается момент, когда лучшие неминуемо оказываются рядом с лучшими. Сила притяжения образует ядерную реакцию, и из людей выплавляется тот человеческий материал, который образует излучающее безумную энергию ядро. Основа. Hardcore Чтобы это ядро зажглось и запылало, иногда достаточно встретиться двум сердцам и решить в каком-нибудь деле выступить вместе. Энергия двух человек вместе бывает сильнее сотни человек по отдельности. Однажды, в начале 2000-х, я так повстречался с одним человеком, и мы двинули по общей теме — спустя несколько лет в баре нашу тему праздновали десятки человек.

Если таких сердец больше и есть питательная среда в виде собратьев по делу — начинается быстрая цепная реакция. Люди притягиваются, и ядро разгорается ярче, втягивая в себя всё новые частички энергии. Иногда загорается сверхновая; она неизбежно вбирает в себя другие более слабые ядра целиком, сжигая то, что непригодно. В мире появляется новая сила.

Зеланд называл это явление маятниками в Трансерфинге, общество описывает это явление разными терминами в зависимости от форм его проявления: от общественных организаций и неформальных обьединений до ОПГ. Мафия бессмертна. Она везде достанет. Там смена поколений основы отлажена как ядерный реактор в автоматическом режиме.

Когда ты в ядре, тебя греет безумная энергия, ты сам становишься способен её генерировать. Это как резонанс в физике: все сразу как будто пользуются энергией всех. Возникают идеи, темы, ситуации, цели — энергия растёт с каждой победой и позволяет засиять ярче всех в своём мире.

Быть частью тела коллектива дано большинству. Быть сердцем и мозгом — дано единицам. Такие люди уникальны, это Божий дар каждому движу в любой сфере жизни, равно как и люди боя, люди дороги и люди творчества.

Уход из активной деятельности некоторых людей, невзирая на мои личные симпатии и антипатии, спустя время я склонен расценивать как страшную потерю для движа в целом. Никак иначе. Исключительная энергетика людей, которые делают движ, оставила чёткое ощущение: незаменимые люди есть в каждом поколении. Совершенно ясным это стало для меня после общения с рядом топов.

Будут те, кто будет делать то же. Но не будет тех, кто будет делать так же.

Однажды околофутбол в жизни заканчивается. Но не заканчивается жизнь — заканчивается лишь определённый её период.

В молодости футбольный фанатизм — это школа, в которой куётся характер. В зрелости футбольный фанатизм — это часть стиля жизни.

Сейчас мне за тридцать, я хожу на интересную работу и люблю своих близких. Занимаюсь требующим координации спортом, самообразованием и творчеством. В обычной жизни я стараюсь стать достойным членом общества и профессионалом в своём деле. Уважаю людей за правильное применение тех способностей, которыми нас наделили свыше, будь то умение биться или какой-либо другой навык. За ум и за искреннее сердце, а не за тупую агрессию и не за не знающую пощады силу.

Не дрался по футбольной теме уже очень и очень давно. Мой путь в движении закончился в прошлом десятилетии. На футболе бываю пару раз в году, всегда спонтанным решением. Последний раз на момент выхода книги был на выезде в 2012 году — в Нижнем Новгороде. Нигде не состою, не стремлюсь участвовать в чём-либо связанном с насилием, не испытываю в этом потребности и не бываю в курсе такого рода новостей. Всё это осталось в прошлой жизни, лишь организм иногда вспоминает о полученных в околофутбольных боях травмах. Не все проблемы со здоровьем, возникшие из-за околофутбола, удалось устранить и по сей день.

Многие люди из того времени, с кем связь оказалась сильной, пришли в нынешнее время со мной как друзья по жизни. Только общие темы теперь околофутбола практически не касаются. Многим современный околофутбол уже не интересен — проигрывает тому времени, которое помнит олдскул.

Те драки лишь иногда приходят в снах или встают в глазах при воспоминаниях на кухнях.

Никак не могу сказать, что моя нынешняя жизнь менее интересна, чем та, стремительно уходящая в прошлое. Но иногда испытываю ностальгию.

Будет ещё немало приключений — они в моей жизни не закончились с околофутболом. Будет ещё весело, будет страшно, будет эмоционально. Я не знаю, что будет. Да и важно ли это?

Вальгалла ждёт.

Добавлю только, что мне бы очень не хотелось, чтобы содержимое этой книги чрезмерно романтизировалось.

Всегда стоит помнить, что платить придётся — отношениями с близкими, карьерой, здоровьем, свободой, а кому-то и жизнью. И если примете для себя решение окунуться в подобную нашей молодости жизнь — помните о рисках, принимайте их осознанно и потом не говорите, что вас не предупреждали, чем это может закончиться.

Когда-нибудь я проснусь в кабаке, с трудом продрав заспанные глаза и пытаясь понять, что же происходит вокруг?

Шум застолья, громкая музыка и голоса. Сигаретный дым и запах алкоголя сильно ударят в нос. Кто-то подойдёт и сильно хлопнет меня по плечу:

— Ну что, Санчелла? Опять перебрал? Или шишки оказались слишком ядрёными? Не вешай нос, братан, всё будет хорошо!