Уильям Берроуз - Пространство мертвых дорог

Лицо на фотографии имеет типичное капризное выражение, свойственное людям богатым. Такое не подделаешь. Нужно постоянно смотреть на все, что видишь, с кислой капризной миной. При малейшей заминке начинать раздраженно вздыхать. Уместно время от времени урчать, словно недовольный кот. И иметь наготове носовой платок, пропитанный дезинфицирующим средством, чтобы прикладывать его к носу, если какое-нибудь быдло посмеет подойти к тебе слишком близко. И проводить долгие часы в шезлонге на палубе с черными очками на носу, запахнувшись в плед, выжидая, как акула. Поступайте так в течение достаточно долгого времени, и денежки сами к вам прибегут.

Холл допивает свой стакан и берет со стола другой конверт. Мистер ван Вортен будет нас слишком ко многому обязывать, понимает он, к тому же тайны высоких финансовых сфер не кажутся ему слишком увлекательными. Необходимо нечто более вульгарное, непочтенное, даже бесстыдное… Человеку также приятно вываляться в пороке, как собаке покататься по тухлятине, разве не так?

Уголовник, который называет себя полковником Паркером, с масляно-елейным самодовольным лицом человека, который только что всучил бедной вдове садовый участок, существующий только на бумаге. Его холодные глаза хищника изучают посетителей кают-компании из-за капитанского стола…

Обедневший польский интеллигент из третьего класса, пытающийся скрыть свой чахоточный кашель и душок холодных ночлежек, витающий вокруг него как дымка. Так и ждешь, что тифозная вошь выползет из-под его потертого грязного воротничка… Нет, слишком некомфортная роль…

Дверь в другое измерение может открыться, когда дистанция между тем, что ожидаешь почувствовать, и тем, что чувствуешь на самом деле, прорывает дыру в ткани реальности. Много лет назад я ехал по Прайс-роуд и думал о том, как ужасно сбить собаку или, упаси Бог, ребенка, а затем еще общаться с хозяином или с родителями и вымучивать из себя приличествующие случаю эмоции. И тут внезапно появилась фигура с телом мертвого ребенка под мышкой, окутанная плащом мрака, и швырнула трупик на крыльцо:

– Это ваш, дамочка?

И тут я захохотал. Эта фигура явилась из погруженных во мрак областей, где все, чему нас учили, все общеупотребительные эмоции, не имеют никакого значения. За отсутствием света их там просто не видно. Именно из этой черной дверцы является на свет Божий антигерой…

Уцелевший с «Титаника»… Вы знаете, о ком это я…

«Где-то в тени по палубе «Титаника» крадется шакал в человеческом образе. Он находит себя посреди толпы героев, которых легко узнать по паролю, звучащему из их уст на краю бездны:

– Женщин и детей вперед!

И что же он делает? Он прокрадывается на палубу первого класса, похищает там женскую юбку, шляпку и вуаль и, пробравшись через оцепление смельчаков, закрывающих путь к отступлению с гибнущего судна, занимает место в одной из спасательных шлюпок и тем самым спасает свою шкуру. Кто именно это был, неизвестно до сих пор. Этот человек все еще жив. Судя по всему, он родился на свет для того, чтобы дать мужчинам новый стандарт, которым можно измерять позор и бесчестие…»

Или уцелевший при катастрофе дирижабля «Гинденбург»; после чудесного спасения его и след простыл – больше его с тех пор никто не видел. По странной игре судьбы его фамилия была пропущена в списках пассажиров.. Он остался в истории как «Номер 23»…

Drang nach Westen. Поход на Запад. Когда Путешественник направляется на Запад, время перестает течь размеренно, превращаясь в ненасытную воронку, которая втягивает все в черную дыру. Даже световые волны не могут промчаться мимо этого сгустка гравитационного поля, время в котором имеет такую плотность, а реальность – такую концентрацию, что оно перестает быть временем, превращаясь в сингулярность, в которой перестают действовать любые физические законы. Из такого бардака уже не убежишь… направляясь на запад, обгоняя Гейгера на полкорпуса…

Ким смотрит на пылающее небо, его лицо освещено пламенем пылающего дирижабля. Ни одна кость не сломана, и у него нет ни малейшего желания торчать тут и ждать, пока его внесут в протокол… Номер 23 растворяется в толпе.

В Бункере полно пыли, пыль на старом офисном сейфе, на винторезах и кувалдах, пыль на отцовской картине. У Запада есть только короткое прошлое, но нет ни света, ни будущего.

Ким чувствует, что за время его отсутствия Нью-Йорк превратился в серию неподвижных кадров, которые ожидают лишь звуков тоненького голоска и прикосновения маленькой ручки, чтобы ожить… Мальчик заходит в итальянский клуб на Бликер-стрит. На мгновение повисает зловещая тишина, костяшки домино замирают в воздухе.

– Ты что, паренек, читать не умеешь? Видишь, у входа табличка – «Вход только для членов клуба».

Два дюжих телохранителя направляются к нему.

– Насчет членства у меня все в порядке!

Огромный грубо вырезанный деревянный фаллос, раскрашенный охрой, выскакивает у него из ширинки, в то время как он принимается расстреливать чистыми, звонкими горошинками юношеского смеха всех посетителей этого рассадника рыгающих чесночной отрыжкой мафиози.

Могилы патагонцев, ветер и пыль… То же самое представление, печальное, как звуки музыкальной шкатулки, забытой кем-то на чердаке, где темнота клубится за окном в свинцовом переплете… Похоже на позднюю осень. Опавшие листья на тротуаре.

Множество лиц смотрит со страниц паспортов и удостоверений личности, и в каждом из них есть что-то от Кима. Словно Ким зашел в магазин игрушек и со всех сторон его обступили движущиеся игрушки, пытающиеся привлечь его внимание… «Купи меня и меня и меняяяяяя…»

Маленькие фигурки стреляют друг в друга на маленьких кукольных улочках… на ковре бытия нас попрыгать заставит, потом в свой сундук одного за другим уберет. Он чувствует, как город замирает у него за спиной – огромная сложная игрушка, с которой не хочет играть ни один ребенок, грустная и бессмысленная, словно какой-то древний артефакт, придуманный для какой-то забытой и потерявшей значение цели.

Движение в западном направлении является безотлагательной потребностью – или вернее будет сказать «пошаговое возвращение на запад»? Неукротимый рок? Кто-то идет по твоему следу, отставая на один скачок или на одно качание маятника… Темный провал… обратный отсчет… или просто полиция во всей своей красе? Возможно, ты уже видел одного и того же Незнакомца слишком много раз, и теперь настало время собирать вещички и отправляться в путь.

Билет в одну сторону до Города Ветров 105… «Сегодня ночью в Старом Городе будет жарко» 106. Маленькие фигурки грабителей и мародеров развешаны на веревочках на картонных фонарных столбах, в то время как пламя бушующего на заднем плане пожара прибито ветром почти к самой земле. Два комедианта, залезшие в тряпичную корову, исполняют номер с пением и танцем, спотыкаясь друг о друга и поливая молоком передние ряды зрителей.