Эйдзи Ёсикава - История Хэйкэ

Здесь стражники тоже несут дозор, догадался он и неторопливо пошел по направлению к группе людей.

– Назад! Убирайся! – орали стражники, перекрыв Киёмори дорогу, не потрудившись даже спросить его имя.

Киёмори упрямо стоял на своем:

– Я обязательно пройду! У меня срочное дело. – Он поднял брови. – Разумеется, я служу его величеству прежнему императору Тобе. Разве по своей прихоти я бы стал беспокоить ее высочество? – Разбушевавшись, он стал пунцовым от гнева.

Стражники оценили агрессивность незнакомца, и ситуация быстро выходила из-под контроля. Вокруг одного Киёмори собралось шестнадцать или семнадцать стражников, когда появился пожилой воин, вероятно старший начальник, обходивший караулы. Он постоял мгновение, наблюдая за перебранкой, затем приблизился к Киёмори сзади, гулко ударил его по латам и обратился к нему как к ребенку:

– Так это ты, Хэйта? Что за суматоху ты поднял? Зачем дерзишь?

– А… – Воспоминания о суровом февральском ветре, том печальном-препечальном дне, грызущем чувстве голода и оскорбительных монетах вдруг вспыхнули в голове Киёмори. – Это вы, дядюшка Тадамаса? Вот как! А это ваш отряд? То-то мне показалось, что среди них я узнал нескольких ваших слуг.

Киёмори кипел от ярости, ему было неприятно чувствовать, насколько нелепо он выглядел, но больше бесила мысль, что эти люди намеренно оскорбляли его, как совершенно незнакомого им человека. С некоторых пор он не мог подумать о своем дяде или о тетке, не представив себе горсть монет. Сколько раз ходил он в их дом в Хорикаве занимать деньги, сколько выслушал оскорблений в адрес своих родителей, сколько вынес критики и бесконечных жалоб? Дядя всегда воспринимал его просто нищим оборванцем, мрачно подумал он. Такая у него судьба – к нему всегда будут относиться неуважительно и отвергать как человека с дурными наклонностями.

– Ну-ну, Хэйта, что значит «вот как»? Давно ты не появлялся в Хорикаве – хотя твоим визитам там никогда не радовались… Твое невнимание к нам, должен сказать, доставляет мне удовольствие.

Киёмори упал духом. Только что он высокомерно ссылался на свою принадлежность к дворцовой страже, а теперь был готов забиться в какую-нибудь щель.

Тем временем его дядя, получив от своих подчиненных краткий отчет о происшедшем, догадался, что здесь делал Киёмори.

– Этого не может быть! Откуда здесь взяться Морито! Как ты посмел сопротивляться? Точно такой же упрямец, как отец. Зачем ты берешь пример со своего нищего отца? Убирайся домой! – проревел он.

Забыв о гордости и злобе, Киёмори смиренно воззвал:

– Неужели это совсем невозможно, что Морито прячется где-то здесь?

Именно в тот момент Тадамаса заметил придворную карету, выезжавшую из Северо-Западных ворот, и с большой поспешностью, вприпрыжку побежал к ней. Он отвесил ей глубокий поклон.

Киёмори повернулся и поплелся обратно. Больше ему ничего не оставалось. Он слышал, как стражники смеялись за его спиной. Затем парня заинтересовало, чья это была карета. Посмотрев назад, он увидел приближавшегося вола. Заходившее солнце горело на покрытых лаком оглоблях и кузове пышной дамской кареты, поблескивавшей серебряными и золотыми украшениями. Бамбуковые шторы оказались наполовину опущены. Карета принадлежала не принцессе, и пассажиров не было видно, но юный погонщик, шагавший рядом, отгонял от кареты мух. Киёмори остановился в тени кедра и стал ждать, пока карета проедет мимо. Когда она поравнялась с ним, он смело заглянул внутрь.

– Ох…

Ему показалось, он услышал голос. Занавеска завернулась вверх, и погонщик получил приказ остановиться. Кто-то высунулся из кареты и позвал его по имени.

– Матушка! – импульсивно отозвался Киёмори и вспрыгнул на оглоблю. – Это та самая карета, которая только что выехала через Северо-Западные ворота? И это вы, матушка?

– Ну да, но что значат подобные вопросы? Ты никогда не бываешь мне рад, когда бы мы ни встретились.

Ясуко была одета как придворная дама и, как обычно, подкрашена. Наряженная в яркое кимоно, она казалась еще моложе и красивее, чем ее помнил Киёмори, – дома или на скачках у реки Камо.

– Твой дядя Тадамаса только что ждал меня у ворот, чтобы поздороваться. О тебе он ничего не сказал, но мне показалось – вы с ним разговаривали?

– Давно ли дядя начал свидетельствовать вам свое почтение и демонстрировать дружеское отношение?

Ясуко засмеялась:

– Как ты меня забавляешь! Не отвечаешь ни на один мой вопрос, но все время пытаешься что-нибудь у меня выведать. Твой дядя очень изменился. Он относится ко мне чрезвычайно почтительно.

– Это он-то, который, как и тетушка, раньше отзывался о вас так дурно?

– Может быть, теперь, Хэйта, ты начнешь понимать, почему я не выносила жить в бедности? Я понравилась ее высочеству и регулярно принимаю участие в танцевальных представлениях во дворце принцессы. Твой дядя теперь по отношению ко мне ведет себя как настоящий слуга, потому что знает – он обязан потакать мне, если надеется достичь успеха в этом мире.

Так вот, значит, как! Киёмори сплюнул под ноги волу. Как похоже на дядю! Что касается посещений его матерью дворца у Северо-Западных ворот, то, вероятно, она заставила Накамикадо употребить его влияние при дворе и теперь умело пользуется своими талантами танцовщицы. Они с дядюшкой два сапога пара! Каждый раз, когда Киёмори встречался с матерью, он чувствовал, что не она ему ближе, а отец, Тадамори, который не был ему настоящим отцом.

Внезапно Киёмори почувствовал разочарование, горечь и печаль. Встреча с матерью сделала его несчастным. Мухи, жужжавшие вокруг вола, стали кусать лицо юноши, и он раздраженно соскочил с оглобли. Но Ясуко с заметным волнением в голосе позвала сына обратно и, глядя лукаво, сказала:

– Хэйта, неужели ты больше ничего не хотел меня спросить?

Киёмори вздрогнул. Ему показалось, что он заметил фигуру, прятавшуюся в глубине кареты, пригляделся и увидел Рурико.

– Хэйта, больше тебе нечего мне сказать? – спросила Ясуко, смеясь. – Рурико, – сказала она затем, – ты не хочешь отдать это Хэйте? – Смущенная Рурико откинулась назад, спрятав лицо за плечом своей спутницы. Ясуко вытащила крупную хризантему и протянула ее Киёмори: – Ее высочество принцесса дала этот цветок Рурико, а та в свою очередь хочет подарить хризантему тебе. Напиши на цветке стихи и принеси их мне в усадьбу Накамикадо – несколько изысканных строк, которые покорят сердце Рурико.

Киёмори застыл в оцепенении, наблюдая, как карета медленно исчезает вдали. Значит, теперь его мать задумала с помощью Рурико переманить его от отца и так отомстить Тадамори! По рассеянности он смял цветок и оборвал на нем все лепестки. Отгоняя стеблем мух, он зашагал обратно к своему посту на перекрестке.