Эйдзи Ёсикава - Десять меченосцев

– Что же делать? Мы ведем эту женщину в Ясугаву по приказу Кохэя.

– А мне какое дело?

– Не ломайся! Помоги нам!

– Никогда! Если дядя узнает, что я вам помог, он откажется от меня. Могу, правда, кое-что посоветовать вам.

– Говори! Слушаем!

– Положим, вы можете привязать женщину к дереву и оставить ее здесь. Без нее вам проще двигаться быстрее.

– Что еще?

– Вам нельзя идти по этой дороге. Лучше следовать по долине до Ясугавы – сделаете небольшой крюк, но там предупредите своих. Окружите Мусаси и загоните его в ловушку.

– Ловко придумано!

– Прошу вас, будьте осторожней. Мусаси, защищаясь, захватит несколько душ с собой, отправляясь на тот свет. Лучше не угодить в эту компанию.

Разбойники согласились с Саннодзё и потащили Оцу в рощу. Привязав ее к дереву, они поспешили в путь, но тут же вернулись, чтобы заткнуть ей в рот кляп.

– Так-то лучше! – промолвил один из них.

– Пошли скорее!

Разбойники исчезли в лесу. Дзётаро, благоразумно выждав некоторое время, высунулся из кустов. Кругом никого – ни путников, ни разбойников, ни Саннодзё.

– Оцу! – позвал он, выскакивая из убежища. Дзётаро быстро нашел ее и, отвязав, потащил к дороге.

– Скорей! Надо немедля уйти отсюда.

– Почему ты прятался? – спросила на бегу Оцу.

– Потом расскажу.

– Подожди! – проговорила Оцу, останавливаясь.

Она поправила волосы, воротник и оби. Дзётаро осуждающе щелкнул языком.

– Не время прихорашиваться! – произнес он. – Волосы можно прибрать попозже.

– Ронин ведь сказал, что Мусаси стоит под горой.

– Вот почему ты прихорашиваешься!

– Ничего подобного, – ответила Оцу, тщетно притворяясь безразличной. – Нам нечего бояться, если Мусаси рядом. Полагаю, что наши беды кончились, мы теперь в безопасности, и я имею право подумать о своей внешности.

– Думаешь, что ронин правда видел Мусаси?

– Конечно! Кстати, где этот ронин?

– Исчез. Он какой-то странный.

– Пойдем, – сказала Оцу.

– Уверена, что выглядишь хорошенькой?

– Дзётаро!

– Я пошутил. Так и сияешь от счастья!

– Да, не скрываю радости и готова громко кричать: «Я счастливая!» Дзётаро в ответ изобразил подобие танца, выписывая ногами замысловатые фигуры.

– А если Мусаси там нет? Вот досада! – дразнил он. – Побегу вперед на разведку.

Оцу в мыслях опередила его. Сердце ее унеслось к подножию горы, прежде чем Дзётаро успел сделать шаг.

«Я выгляжу ужасно», – подумала Оцу, осматривая раненую ногу, грязь и прилипшие к одежде листья.

– Пошли! – звал Дзётаро. – Хватит любоваться собой!

Оцу почему-то решила, что Дзётаро уже увидел Мусаси.

«Наконец!» – подумала она. До сего момента ей приходилось замыкаться в себе, и она устала от постоянного напряжения. Оцу гордилась перед собой и богами тем, что осталась верной своей мечте. Сейчас, когда ей предстояла встреча с Мусаси, душа ее пела от восторга. Оцу ликовала от предвкушения свидания, стараясь не думать, оценит ли Мусаси ее преданность. Радость омрачалась смутным предчувствием того, что встреча может принести печаль и разочарование.

На северном склоне горы Кодзи земля была скована морозом, а у подножия, в харчевне, солнце пригревало так, что ожили мотыльки-однодневки. Селение стояло на бойком месте, в нем были постоялые дворы и горячий чай, которым потчевали путника в харчевне. В лавке продавались товары, нужные сельским жителям, от дешевых сладостей до соломенных сандалий для волов.

Дзётаро поджидал Оцу перед лавкой – маленький мальчик в большой и шумной толпе.

– А где Мусаси? – спросила она, озираясь по сторонам.

– Его здесь нет, – упавшим голосом отозвался Дзётаро.

– Как же так?

– Я не нашел его. Расспросил хозяина харчевни, но тот похожего на Мусаси самурая не видел. Вышла какая-то ошибка.

Дзётаро был огорчен, но не терял присутствия духа. Оцу призналась себе, что слишком далеко унеслась в безумных мечтах. Спокойствие Дзётаро возмутило ее. Оцу строго спросила:

– А в харчевне хорошо посмотрел?

– Да.

– А по ту сторону дорожного поста Косин?

– И там нет.

– А на заднем дворе харчевни?

– Я же сказал, Мусаси нигде нет.

Оцу отвернулась.

– Ты плачешь? – спросил Дзётаро.

– Не твое дело! – резко ответила Оцу.

– Не понимаю тебя. Ты очень разумная, но порой хуже маленькой. Мы ведь не знаем, сказал ли Саннодзё правду или нет. Ты почему-то приняла его слова всерьез, а теперь заливаешься из-за выдумки. Женщины – неразумные создания! – со смехом заключил Дзётаро.

Оцу хотелось сесть на землю и не двигаться. Свет погас в ее душе. Снова, как и раньше, надежда обошла ее стороной. Гнилой молочный зуб во рту хохочущего Дзётаро показался ей отвратительным. В сердцах она недоумевала, зачем тащит за собой этого негодного мальчишку. Ее охватило желание бросить его.

Конечно, Дзётаро тоже искал Мусаси, но любил его как учителя. Мусаси был смыслом жизни для Оцу. Дзётаро с легким сердцем забывал очередное разочарование, но Оцу не скоро опомнится от горя. По-мальчишечьи самоуверенный, Дзётаро не сомневался, что рано или поздно непременно встреться с Мусаси. У Оцу веры в счастливый исход не было. Накануне ее окрыляли радужные надежды, но теперь она погрузилась в пучину безысходности. Ей казалось, что она никогда больше не увидит любимого человека.

Влюбленные склонны к размышлениям, поэтому ищут уединения. Сиротство, постоянное чувство одиночества обострили в Оцу замкнутость характера.

В ответ на бесчувственность Дзётаро она повернулась и молча пошла прочь от харчевни.

– Оцу!

Это был Саннодзё. Он появился со стороны дорожного поста Косин, направляясь к ней прямиком через низкий кустарник. Ножны намокли от влажных веток.

– Вы нам наврали, – осуждающе заявил Дзётаро.

– Почему?

– Вы сказали, что Мусаси ждет под горой. Вранье!

– Не глупи! – с упреком ответил Саннодзё. – Благодаря моему вранью Оцу на свободе. Чем ты недоволен? Следовало бы меня поблагодарить.

– Вы все придумали, чтобы провести тех разбойников?

– Конечно!

– Слышишь? Я же тебе говорил! – торжествующе воскликнул Дзётаро, обращаясь к Оцу.

Оцу могла гневаться на Дзётаро, но обижаться на Саннодзё было глупо. Несколько раз поклонившись ему, она выразила глубокую признательность за спасение.

– Теперь головорезы из Судзуки ведут себя тише, чем раньше, – сказал Саннодзё. – От них не скроешься. Если они решили схватить кого-нибудь на этой дороге, то Мусаси, о котором вы так беспокоитесь, настолько умен, что вряд ли попадет в их западню. Я сужу по тому, что говорят о Мусаси люди.

– Есть ли другая дорога в Оми? – спросила Оцу.

– Да, – ответил Саннодзё, посмотрев на снежные вершины, сверкающие под полуденным солнцем. – Если пройти в долину Ига, то оттуда есть путь на Уэно, а из долины Ано дорога ведет в Ёккаити и Кувану. Есть еще две-три горные тропы. По-моему, Мусаси свернул с главной дороги.