Виталий Полупуднев - Великая Скифия

– Херемон, несмотря на жесткость характера и неприглядную внешность, хороший гражданин и демократ!.. Будь на месте Херемона сильный и честолюбивый человек, он стал бы тираном Херсонеса. А Херемон удовлетворяется должностью пастуха священных овец и не претендует на большее.

Такого же мнения были и высшие демиурги, которые цепко держались за кормило государственной власти, умело используя ее для собственного обогащения.

Менее покладистый человек на месте Херемона в самом деле оказался бы опасным для кучки городских заправил, захватил бы власть в свои руки и стал бы единоличным властителем, тираном.

Многие поддержали бы такого смельчака в надежде что-то получить в свою пользу при разгроме старой власти. Бедные жаждали разбогатеть, способные – приложить свои таланты, честолюбивые – выдвинуться, обиженные – отомстить. Немало было и таких, что таили мечты о расширении границ полиса, о преобразовании города-государства в эллинистическую монархию наподобие Боспора. Не таким ли был и Скимн-архитектор?

Но Херемон стар и болен, он скоро умрет. Кто займет его место? Кто возглавит его хозяйство?

Сотни людей могли сейчас сказать:

«Я работаю у Херемона!»,

«Я работаю на Херемона!»,

«Я кормлюсь у Херемона!»,

«Я раб Херемона!»,

«Я наемник Херемона!»,

«Я откупщик у Херемона!»,

«Я охраняю богатства Херемона!»

И вдруг – Херемона не станет! Не будет ли это означать потерю направляющей и сдерживающей силы для многочисленных людей, занятых у Херемона?

Как сделать, чтобы потеря хозяина не отразилась на деятельности его хозяйства?

Как поступить, чтобы существующий порядок в полисе не дрогнул после смерти Херемона?

Все эти вопросы занимали членов совета и служили темой обсуждения на тайных совещаниях эсимнетов.

Имя Гедии, наследницы богача, многократно произносилось под сводами храма Обожествленного города и в домах демиургов.

Кто станет мужем девушки-жрицы, тот фактически займет место Херемона.

Было бы лучше, если бы это оказался человек незначительный по своему уму и не пользующийся популярностью среди народа!

Тогда все будет идти по-старому и архонтам можно будет спокойно править народом, часто повторяя слово «демократия», но на деле проводя в жизнь свои замыслы и тайные решения.

Мата наказывала архитектору донести совету о положении в Керкинитиде, думая, что она первая позаботилась об этом.

Скимн и Бион блуждали где-то в степи, а херсонесские властители уже знали все подробности о волнениях среди воинов, обеспокоенных потерей богини, о приезде Херемона в лагерь Диофанта и об его энергии в деле подготовки немедленного похода против Неаполя. Стало также известно, что в состоянии безумного ослепления горем Херемон обещал сделать Диофанта своим зятем и наследником. Знали демиурги и о том, что Диофанту понравилось предложение старика и что он через Гориопифа усиленно занимается розысками Гедии, добивается ее освобождения в чаянии получить обещанную награду. Не совсем было ясно, зачем Диофант срочно едет в Херсонес и с какими предложениями обратится он к совету.

Но уже то, что стратег везет на трех кораблях хлеб, говорило само за себя. С одной стороны, это радовало демиургов, с другой – беспокоило и наводило на размышления.

Уж не собирается ли он подготовить почву для предстоящей женитьбы на богатой наследнице?

Диофант в роли зятя Херемона и наследника его огромного состояния будет являть собою прямую угрозу для демократии полиса. Чужак использует все права, полученные при этом, и станет хозяином Херсонеса!.. Тогда прощай независимость города! Полис, гордый своей многовековой элевтерией, превратится в раба Митридата, станет частицей Понтийской империи, а пучеглазый синопеец будет его тираном, поддерживаемым из-за моря!..

– Этого нельзя допустить! – изрекли архонты на тайном совете.

Дамасикл и Херемон считались друзьями детства. Но после скандала в судилище, когда была вскрыта измена Ханака, между ними пробежала черная кошка. Секретарь не мог забыть публичных обвинений, брошенных ему в лицо Херемоном, и ждал случая отомстить.

Теперь он решил, что такой случай настал и он сможет нанести чувствительный удар «старому грифу», причем сделает это как бы в интересах полиса.

Лицемерный и злопамятный секретарь начал действовать.

По городу поползли слухи, что Херемон не просто из любопытства ходил к еврею-гадателю, но был через него связан с нечистыми духами, враждебными городу.

В подвале Тириска, на рыночной площади и у домашних очагов пошли разговоры, что не Херемоновы ли гадания у еврея-иноземца оказались причиной если не всех, то многих бедствий Херсонеса?

– Недаром Миний говорил на экклезии, что в городе есть тайный отступник, променявший своих богов на чужих!

– Я сам видел, как он ходил к еврею и жег с ним какие-то травы, но тогда никто из нас не мог подумать худого о члене совета. Теперь же все ясно.

Простые люди были рады обвинить Херемона в самых страшных преступлениях и грехах. Скрягу богача ненавидели давно, но остерегались проклинать его вслух, боясь преследований со стороны совета. Теперь же о тайных волхвованиях старика кричали во все горло на всех перекрестках и никто не пресекал этого. Большинство граждан не только поверило слухам, но всячески старалось раздуть их, еще более очернить «грифа», сидевшего на сундуке с деньгами и управляющего должниками как подданными при помощи своих безжалостных подручных – Голода и Нужды.

Кто-то бросил камень в окно его дома. Домашние рабы кинулись с палками в руках, желая задержать виновных, но им преградила путь толпа вооруженных мужчин. Последние встретили слуг Херемона ударами ножен и многих перекалечили, говоря при этом со злорадством, что они портят имущество нечестивца и наносят ему убыток.

– Бейте рабов старого скряги, пусть они потеряют способность приносить ему пользу!

– Волхвователь, колдун! – кричали горластые подстрекатели, побывавшие перед этим в доме Дамасикла.

– Кто бы мог додумать, что Херемон способен на такое! – в страхе переговаривались женщины, выглядывая из калиток.

– И ему были поручены священные овцы! – Он был членом совета! О великая Дева! Не на него ли она гневалась? – Отольются ему наши слезы, ростовщик проклятый!..

Еще один слух возмутил горожан. Кто-то узнал и рассказывал всем о тайном сговоре Херемона с Диофантом, о том, что старик обещает понтийцу сделать его тираном города и отдает ему в жены свою дочь вместе со всеми богатствами.

– Херемон продал полис за выкуп дочери из плена!

– Он и дочь продал иноземцу, чтобы лишить Херсонес независимости!..

Херсонесцы были очень чувствительны к посягательству на их элевтерию. Толки и слухи усилились, возбуждение и негодование нарастало. На площади, подобно морскому шторму, бушевали страсти народные. Слышались выкрики: