Франтишек Кубка - Избранное

Но когда на панском дворе умер двадцатый человек, а внизу, в городе, погибли тысячи, Дивиш уговорил донью Инес бежать. Он знал поблизости домик при винограднике, в котором жила вдова сторожа. В этом заброшенном винограднике он ее и поселит. Ночью Дивиш вывел переодетую девушку из замка.

Инес не задумывалась о своем поступке. Дьякон до того убедил девушку в необходимости спасаться, что она с улыбкой села на прогнутую спину ослицы и в сопровождении Дивиша доехала так до самого виноградника.

Первую ночь влюбленные провели под открытым небом, перед хижиной, рассказывая звездам и друг другу о любви. На следующий день Дивиш вернулся в Авиньон. Кардинал велел разыскать свою племянницу, но никто не соглашался отправиться на поиски. Страх перед смертью был сильнее, чем просьбы и золото кардинала.

Кардинал сначала бушевал, потом смолк. А Дивиш и на следующий вечер отправился на виноградник. Не дойдя еще до места, он встретил заплаканную вдову, поджидавшую его с известием о болезни доньи Инес. Дивиш вошел в комнату. Девушка сидела на постели и улыбалась, показывая себе на грудь, которую так любил Дивиш. На ней темнели синие пятна…

Пал на колени юноша и долго молился на родном языке. Инес молча смотрела на него. Потом сказала:

— Я хочу домой!

— Нельзя, — ответил Дивиш. — Твой дядя не знает, где ты.

— Завтра я умру. Иди и скажи дяде, что завтра ты станешь вдовцом его племянницы Инес.

— Он замучит меня пытками за этот грех. А тебя проклянет!

— Иди и скажи ему, что я всегда любила его. Но тебя я любила сильнее. Он пожмет…

— Не могу я уйти от тебя!

— Я тебе приказываю. И обещаю, что не умру, пока ты не вернешься. Но перед смертью я хочу примириться со стариком, который был мне вторым отцом.

Тут Дивишу пришла мысль: он уйдет и вернется как можно позже. А тем временем сам наложит на себя покаяние за грехи. И так будет молить бога, как еще ни один человек…

И Дивиш отправился в Авиньон — на коленях…

Камениста почва виноградников, тверды тропинки, ведущие в долину. Дивиш, громко читая молитвы, спустился на коленях к деревне, к реке Роне. На коленях прополз через две деревни. Никто не обращал внимание на человека в сутане, ползущего в дорожной пыли и взывающего к богу о помощи. Протекли бесконечные часы, прежде чем он достиг городских ворот. За это время он встретил пять похоронных процессий. Озаряемые факелами, спешили в ночи провожатые в масках. Во воротах его никто не остановил: стража привыкла к любым проявлениям отчаяния. Почему бы не впустить окровавленного человека, ползущего на коленях?

Всю ночь полз Дивиш по городу и к утру приблизился к ложу кардинала. Старец еще спал. Юноша окликнул его по имени. Прелат пробудился и спросил, что означает странное поведение Дивиша.

— Донья Инес заболела!

— Ты знаешь, где она? — вскричал кардинал, вскакивая с постели.

— Знаю.

— Веди меня к ней!

И Дивиш рассказал, как все было. Старик не произнес ни слова, только так ударил дьякона по лицу, что брызнула кровь. Затем кардинал приказал оседлать двух коней и вскочил в седло, словно юноша. Они поскакали галопом, выбирая дорогу среди зловонных трупов. У Дивиша текли слезы. Старик и не взглянул на него.

Домчались до виноградника, вошли в лачугу. Инес лежала на кровати и улыбалась дяде и любимому, словно не видела их. Кардинал взял руку приемной дочери. Она не была горячей. Жар не был признаком тогдашней чумы.

— Скинь сутану! — велел кардинал Дивишу. — На колени!

Дивиш опустился на колени, а кардинал вложил руку Инес в его руку и громким мощным голосом обвенчал их in articulo mortis [175] пред лицом смерти (лат.) . . Закончив обряд, движением пальца велел Дивишу удалиться.

Дивиш вышел и упал лицом на землю. Столько крови он потерял и таким страшным был весь сегодняшний день… К нему подошла вдова и вытерла его лицо влажным платком. Дивиш очнулся и сел прямо на землю. И снова начал молиться.

Быть может, черной смерти расхотелось губить молодую любовь. И она сделала исключение. Потому что обычно ей по нраву было разбивать прекраснейшие сосуды, рвать крепчайшие узы… Инес выздоровела…

Через три месяца Дивиш со своей женой вернулся в Авиньон. Мор, погубивший в городе шестьдесят тысяч человек всех сословий и превративший все деревни в округе в безлюдную пустыню, прекратился столь же внезапно, как и начался. Чума продолжала свой путь — к Парижу и Лондону. Тогда же из-за нее обезлюдела и Флоренция.

Кардинал даже не прослезился, расставаясь с Инес. Слишком стар и утомлен он был.

Дивиш вернулся в Чехию с женой кастильского рода. Быть может, то была первая в нашей стране испанка. За три года у нее родились две дочери. Они были черноволосые и плясали уже во чреве матери.

Пан Дивиш из Петиржечиц сделался королевским послом, и ему очень часто приходилось ездить в чужие края. В том числе и в Авиньон, где опять толпы людей проходили по веселому мосту, словно никогда тут и не было чумы…

Когда пан Бушек закончил, все удовлетворенно вздохнули. Им было по душе, что жестокое начало истории обернулось мирным счастьем и снова пляшет народ на Авиньонском мосту.

Но вот уже просит слова пан Ешек. Слишком долго он отдыхал, и хочется ему снова повести рассказ об отчем доме, о людях, которым бог дал силу преодолевать слабости тела, соблазны мира и дьявола. Хочет он поведать историю о славном покровителе земли Чешской, святом Вацлаве; историю почти неизвестную, развеянную веками, но сохранившуюся в памяти стариков да в забытых летописях.

— Я расскажу вам о супружестве князя Вацлава…

Всех заинтересовало, что же прослышал и вычитал ученый богослов. И пан Ешек рассказал…

Перевод Н. Аросьевой.

Рассказ о том, как наш князь Вацлав еще при жизни стал святым и как он по этой причине оставил свою жену.

Память наших дедов хранит предание о жизни славного наследника и защитника земли Чешской, святого князя Вацлава, которое стало забываться, и об этом не прочтешь даже в сочинении короля Карла {259} 259 …в сочинении короля Карла. — Имеется в виду «Легенда о святом Вацлаве», записанная Карлом IV. , где сей почитатель святейшего предка из рода своей матери вспоминает деяния и мученическую смерть Вацлава, принятую им в канун праздника святого архангела Михаила, архистратига небесного воинства.

Деды наши рассказывают о богоугодных делах Вацлава, о его благочестивой жизни, о горячих молитвах, с которыми обращался он к богу, о его доброте и о милостыне, которую он щедро раздавал неимущим и больным, о сладостных речах, струившихся из уст его, подобно чистому меду, о его смирении и доблести, о его просвещенном разуме и мудром правлении, об уважении его к труду, которое проявлялось в том, что он сам пахал и засевал поле, сам ухаживал за виноградниками и собирал виноград, о его желании удостоиться милости божьей, воздвигая величественные постройки, самой примечательной из которых был храм святого Вита, стоящий высоко над Влтавой, где у князя Вацлава был свой замок. Но того не знают они, что у святого Вацлава была жена и сын.